Утро засветилось сквозь залитое дождем стекло, но завтрак не появился автоматически. Брен потянул за цепочку звонка, сообщил свои пожелания Майги, который, в отличие от завтрака, появился незамедлительно, и велел Джинане разжечь нагреватель, чтобы можно было искупаться после еды.
Затем всплыл вопрос с "удобствами"; и, столкнувшись лицом к лицу с необходимостью ещё до завтрака трусить вниз в поисках современного туалета, Брен предпочел не выставлять напоказ свою личную нужду; лучше воспользоваться тем, что, по-видимому, работает, пусть на свой лад, не требует смущенных расспросов и позволяет не создать впечатления (дипломатическим языком говоря), что ты презираешь это (признаем с некоторым усилием) элегантное, историческое гостеприимство. Он справился. И решил, что, раз нет другого выхода, сумеет привыкнуть.
Работа пайдхи, подумал он, состоит в том, чтобы приспосабливаться. Как угодно.
Завтрак, о Боже, состоял из четырех блюд. Мысленным взором Брен уже видел, как его талия становится вдвое шире, и потому на ленч заказал просто вареную рыбу и фрукты, после чего выгнал слуг и неспешно принял ванну, потакая собственной лени. Жизнь в Мальгури вынуждала - по необходимости заранее планировать все наперед, тут нельзя просто повернуть кран. Но все-таки вода была горячая.
Он не вызывал Тано и Алгини ни во время купания, ни для одевания - уж очень они были неразговорчивы ("Да, нади", "Нет, нади"). Он не видел нужды одеваться как-то особо: никакого обычного списка встреч на день, и пойти некуда до самого обеда - по крайней мере, так сообщили ему Банитчи и Чжейго.
А потому он завернулся поплотнее в халат и застыл перед окном кабинета, глядя на бесконечную серость, единственными красками в которой были янтарь и голубизна окаймляющих стекол. Озеро - серебристо-серое, окруженное темно-серыми обрывистыми берегами, окутанное туманом. Небо, молочно-серое, предвещало новый дождь. Последние редкие капли вчерашнего ещё хрустально сверкали на стекле.
Экзотика. Да, это уж никак не Шечидан, черта с два. Это не Мосфейра, ничего здесь человеческого и, насколько можно судить, здесь ничуть не безопаснее, чем при дворе Табини, только меньше удобств. Даже розетки для компьютера не найдешь.
Может быть, убийца не пожелает тратиться на авиабилет ради меня.
Может быть, здешняя скука прогонит мерзавца обратно в более веселые края.
Может быть, через неделю этой великолепной роскоши я и сам кинусь на железнодорожную станцию, хоть пешком, хоть на попутных, и буду удирать отсюда вместе с убийцей.
Фантазии, все - фантазии.
Он снял с полки книгу записи гостей - хоть чем-то занять голову вернулся к окну, где светлее, и принялся листать, вчитываясь в имена (начало, как во всех книгах атеви, было у правой обложки, а не у левой); он начинал понимать, что держит в руках древнейшую вещь, уводящую в прошлое на добрых семьсот лет, если не больше; большинство временных жильцов этих комнат были айчжиин или родственники и свойственники айчжиин, имена некоторых остались в истории - вроде Пагйони или Дагина, который подписал с Мосфейрой "Договор о контролируемом освоении ресурсов", - практичный, осторожный, прожженный тип, он, слава Богу, сумел столкнуть лбами и убрать с дороги некоторые чрезвычайно опасные, грозящие войной препятствия способами, недоступными для землян.
Да, производит впечатление. Он раскрыл книжку сзади, так читают атеви - справа налево и сверху вниз - и обнаружил дату закладки первой крепости на этом месте; как и говорил водитель фургончика, она уходила в неимоверную древность - две тысячи лет назад. Сложили крепость из местного камня, и должна была она охранять водные ресурсы Майдинги, столь ценные для плодородных долин, и препятствовать постоянным набегам горных племен на деревни равнин. Вторая крепость, размерами побольше - насколько можно понять, включающая вот эти самые стены, - датировалась шестьдесят первым столетием.
Он листал страницы, пробираясь между изменениями и дополнениями, наткнулся среди прочего на расписание проводимых раз в месяц экскурсий, которые, правда, ограничиваются нижним этажом ("Мы просим наших гостей не обращать внимания на эти ежемесячные визиты, которые айчжи полагает необходимыми и приличествующими, поскольку Мальгури представляет собой сокровище, принадлежащее народу этой провинции. Если гость пожелает дать группе экскурсантов официальную или неофициальную аудиенцию, просим известить персонал, который будет счастлив устроить все необходимое. Некоторые из гостей именно так и поступали, к удовольствию и гордости посетителей...").
"Я бы напугал их до полусмерти, - угрюмо подумал Брен. - Дети с визгом кидались бы к мамочкам. Тут ведь никто не видел живого землянина".
Слишком много телевидения, сказал бы Банитчи. Детей в Шечидане приходилось успокаивать относительно Мосфейры, убеждать, что люди не собираются покидать остров и врываться по ночам в их дома, - так говорили доклады. Дети атеви знали о наемных убийцах. Знали о Войне Высадки - из телепередач. И о космической станции, которой этот мир вовсе не хотел обзаводиться. И которая должна была обрушиться на планету и разрушить её.
Пра-пра-предшественник Брена пытался добиться разрешения на экскурсии землян в отдаленные города. Несколько мэров поддержали эту идею. Один даже умер за нее.
Параноидальные страхи, возможно, все ещё очень глубоко держатся в дальних районах, и Брену отнюдь не хотелось сталкиваться с ними, тем более сейчас, в нынешних критических обстоятельствах, когда на его жизнь уже покушались один раз. Держаться тише воды, ниже травы - такую роль назначил ему Табини, отправляя сюда. А он сам, черт побери, так и не знал, что можно сделать умного, раз уж упустил возможность позвонить на Мосфейру.
Если такая возможность у него вообще была.
Пилоты-земляне, посменно с атевийскими экипажами, доставляют по воздуху грузы с Мосфейры в Шечидан и ещё несколько прибрежных городов - и обратно... Вот и вся свобода, оставшаяся теперь у людей, - а предки их летали между звездами, которых сегодня никто и не помнит.
И пайдхи теперь, скорее всего, будет арестован, если отправится в городок за удлинительным шнуром. Его появление может вызвать бунты, экономическую панику, слухи о падающей космической станции и лучах смерти.
Правду сказать, все это угнетает. А ты-то думал, что у вас с Табини хорошее взаимопонимание, думал - по вечной человеческой манере искать рядом родственную душу, - что Табини тебе почти друг... насколько вообще любой атева способен быть другом.
Что-то пошло чертовски неладно. Настолько неладно, во всяком случае, что Табини не смог с тобой поделиться - или довериться. Вот к этому все и сводится - хоть по официальной линии, хоть по личной...
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});