Не сводя со спящей супруги взгляда, он протянул руку и осторожно погладил сквозь ткань заманчивую вершинку. Антония пошевелилась, с её приоткрытого рта сорвался лёгкий вздох, но глаза по-прежнему оставались закрытыми. Она продолжала пребывать в своих девичьих снах. Голубые глаза Ива вспыхнули, губы медленно раздвинулись в чувственной, предвкушающей улыбке, и он осторожно потянул ткань, освобождая соблазнительное розовое полушарие. Несколько мгновений полюбовался на открывшуюся картину, потом снова погладил, и ещё раз, пока тёмно-розовая горошина не стала твёрдой и чувствительной. Антония задышала чаще, но всё ещё не проснулась, чему Ив только обрадовался. Он не был уверен, что его выдержки хватит надолго, и очень надеялся, что к моменту, когда Тони всё же раскроет глаза, осознав, что происходит, останавливаться будет уже поздно. Приподнявшись, Ив опёрся ладонью с другой стороны от девушки, наклонился и прихватил губами вершинку, слегка втянув её в рот и нежно пощекотав языком. Наградой ему послужил тихий возглас и хриплый со сна, не слишком уверенный голос Тони:
— И-ив, ч-что ты делаешь?.. — пробормотала она, видимо, ещё не до конца проснувшись.
Ранкур, на мгновение отвлёкшись от своего приятного занятия, встретился с ней взглядом: в затуманенных глазах супруги, сейчас ставших красивого тёмно-серого цвета, плескалось сонное удивление, но к удовольствию Ива, возражать против его действий она не спешила. Широко ухмыльнувшись, он ответил:
— Глупый вопрос, Огонёчек.
И вернулся к призывно торчавшему шарику, словно просившему продолжить ласку.
…Антония спала, и ей снился чудесный сон. Что-то нежное, приятное, откуда категорически не хотелось возвращаться в реальность. Кто-то прикасался к ней осторожно и едва ощутимо, и желания отстраниться не возникало. Словно бабочки порхали по ставшей очень чувствительной коже, щекоча лапками, и Тони не сдержалась, тихо вздохнула. Вот одна бабочка мазнула крылом по груди, задев сосок, и тело отозвалось вспышкой ярких ощущений, новых и оттого не совсем понятных. И снова прикосновение, только теперь из воздуха соткался лепесток и плавно опустился на грудь, скользнув по уже напрягшейся вершинке и одарив очередной россыпью ощущений. Где-то на границе сознания зашевелилось смутное понимание, что происходящее с ней — не совсем сон. Слишком уж сильными были эмоции, да и, кажется, прикосновения тоже не совсем принадлежали бабочкам и лепесткам…
Это оказался Ив, это его губы, уверенно захватив в плен ставшую слишком чувствительной твёрдую горошину соска, заставили Антонию тихо вскрикнуть от неожиданности. Сорочка уже не прикрывала её грудь, а его рот показался обжигающим, и захваченная необычными переживаниями, Тони не сдержала вопроса. Только голос дрогнул, выдав её волнение, да и муж и так мог чувствовать, что творится в душе девушки, благодаря третьему дару. И да, глупо было с её стороны спрашивать, что происходит, красноречивое доказательство серьёзности намерений Ива прижималось к её бедру, и Антония догадалась, что это та самая штука, которую она видела вечером. Но… почему теперь она твёрдая?.. Мысль потерялась, потому что Ив решительно сдёрнул с Тони одеяло, не отрываясь от увлекательного действа, и настойчиво потянул с юной супруги сорочку, собираясь, по всей видимости, избавиться от мешавшей одежды. Антония не возражала…
Тонкая ткань вдруг стала раздражать, захотелось ощущать прикосновения без всякой преграды, и девушка послушно опустила руки, позволив сорочке соскользнуть вниз и открывая Иву дальнейший простор для действий. Казалось, вслед за стремительно сползавшим с её тела шёлком кровь в венах превращается в жидкий огонь, обжигая изнутри, заставляя дышать чаще. Тони сама не поняла, в какой момент пальцы зарылись в густые волосы Ива, сжав рыжие пряди, прижимая его голову ближе. Между тем, он оставил в покое её грудь, сладко нывшую от доставшейся ей порции ласки, и поцелуи сместились на живот, лихорадочные, грубоватые — Ив слегка прикусывал нежную кожу, заставляя Антонию вздрагивать и судорожно всхлипывать.
Она зажмурилась до разноцветных мушек перед глазами, совершенно перестав ощущать своё тело, растворившись в нахлынувших ощущениях и совершенно позабыв про какую-то там стеснительность или смущение. Внутри нарастало странное напряжение, нервы дрожали, натянутые до предела, и голова кружилась всё сильнее. Хотелось чего-то большего, но чего, Тони сама до конца не понимала, и поэтому могла лишь послушно подаваться навстречу, полностью доверившись мужу — ведь мама говорила, он всё сделает, как надо… Сорочки на ней давно уже не было, а Ив спустился до самого низа живота, щекоча горячим дыханием, и Антония не сдержала нервного смешка, сильнее вцепившись в волосы Ранкура. Его ладони скользнули по её бёдрам, россыпь быстрых, жалящих поцелуев пролегла совсем рядом с тем местом, где всё жарко пульсировало от проснувшейся страсти, и Антония, доверившись мудрому древнему инстинкту, послушно раздвинула ноги. Она больше не задавалась глупыми вопросами, что собирается делать Ив и насколько это прилично, в её голове не осталось даже тени мысли — они все сгорели в том пламени, которое разбудил в ней так неожиданно супруг.
Он же упивался исходившим от Тони тонким цветочным запахом, мешавшимся с вкусным ароматом её желания, сладковатым и немного пряным, как корица. Её податливость и покорность заводили почище самых смелых ласк иных его прежних любовниц, Ив даже мимолётно удивился силе собственных эмоций. Он оказался прав, эта своенравная девочка хранила настоящий Огонь внутри, который было так легко разбудить, и от осознания, что он — первый, кто это сделал, и единственный, кому эта страсть достанется вся, без остатка, восторг ударял в голову хмельной волной. Сладкая, как карамель, терпкая, как выдержанное вино, горячая, как щедрая щепотка перца, добавленная в шоколад… Ив едва справился с собой, когда Антония послушно раздвинула ноги, даже не дожидаясь его просьбы, её хриплое, частое дыхание и короткие, тихие — пока — стоны музыкой звучали в ушах. Его взгляд остановился на открывшемся зрелище нежного, уже красноречиво влажного лона, и Ранкур шумно выдохнул, а потом жадно прильнул губами к шелковистым складочкам, собирая языком восхитительно вкусный нектар её желания. Тони громко охнула, довольно чувствительно дёрнув Ива за волосы, и подалась навстречу, с бесстыдством прижимаясь ближе, и герцогу очень понравилась такая реакция на откровенную ласку. Ради её удовольствия он готов был потерпеть ещё немного и придержать своё желание, от которого уже сводило мышцы внизу живота и член болел от напряжения. Ив просунул ладони под упругую попку Тони, пощекотав языком чувствительный бугорок, и по спальне разнёсся томный, тягучий стон:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});