«Ваше место там, где нахожусь я».
Удивляясь, почему эти его слова не вызвали у нее страха и отвращения (дело скорее обстояло совсем наоборот), она повернулась и направилась на кухню. Джонатан уже ушел. Без завтрака. И даже ни разу не прикоснулся к ней…
Следующие двое суток пролетели с беспощадной быстротой. В субботу, когда уже забрезжил рассвет, Алекс после проведенной без сна ночи охватила паника. Она уже перепробовала все. При любой встрече с Джонатаном она высказывала ему свои возражения против их союза и умоляла его отказаться от своего плохо продуманного плана. Она атаковала его, раздражала, высказывала ему откровенное неповиновение. Один раз она даже прибегла к слезам. Но все ее усилия оказались напрасными. Его позиция не менялась: Алекс будет его женой.
Ни о каких подробностях он не говорил. И довольно странно, что на плантации тоже никто не упоминал о свадьбе. Все вели себя так, будто и не подозревают о предстоящем событии. Она раздумывала над тем, искренне ли было поведение обитателей Бори, если даже Джонатан по какой-то неизвестной ей причине решил сохранить предполагаемую брачную церемонию в тайне. Но это лишь еще больше усиливало ее беспокойство.
Все утро ее нервы были натянуты, как тетива у лука. Она была рада, что в доме никого, кроме нее, не было. Тилли, Колин и Агата проводили выходной день в своих семьях. Большинство рабочих отправились на фургоне в Параматту в местные лавки и таверны. Те немногие, которые остались в Бори, удовлетворились тем, что в свободное время просто отдыхали или копались на своих участках.
Хотя Алекс оделась и спустилась вниз раньше обычного, Джонатана она не встретила. Не видела она его и предыдущим вечером. Вполне вероятно, что он избегал ее. Она решила было отправиться на его поиски, но потом отказалась от этой затеи. Она уже и так довольно часто испытывала свою судьбу.
Утро заканчивалось. Алекс сделала генеральную уборку дома, отчаянно пытаясь отвлечь свои мысли от главного события наступившего дня. Поскольку никто не появился, она заняла свое место на кухне. Но оценить приготовленную ею еду было некому, ибо ни Джонатан, ни Финн ни на завтрак, ни на обед не пришли. Что касается ее, то она уже давно потеряла аппетит. Алекс собрала еду в пакет и отправилась в коттедж к Тилли, где узнала, что ее подруга была среди тех, кто поехал в Параматту.
Возвращаясь в дом, Алекс тревожно огляделась вокруг в смутном ожидании увидеть Джонатана. Однако нигде не было никаких признаков его присутствия. Под влиянием мгновенной слабости ей пришла в голову мысль, что она могла бы вновь воспользоваться для побега его отсутствием, а также отсутствием почти всех обитателей плантации. Она даже быстро направилась к конюшне и заглянула в нее. К своему удивлению, она убедилась, что конюшня была пуста.
Ее глаза заблестели, ибо теперь она уже не сомневалась в том, что Джонатан не собирается добиваться ее согласия. Пробормотав отнюдь не свойственное знатным дамам ругательство, Алекс бросилась в дом и с еще большим усердием, нежели до этого, взялась за работу.
Она даже не заметила, как солнце стало опускаться за горизонт. А Джонатан все еще не возвращался. Алекс сделала вид, что он в конце концов принял, по-видимому, во внимание ее протесты. Настал вечер… и ничего не произошло. С мучительной неопределенностью было покончено. Она наконец могла вздохнуть облегченно.
Никакой свадьбы не будет.
Ощущая необъяснимую тяжесть на сердце, Алекс взошла по лестнице и заперлась в своей комнате. Она расстегнула платье и позволила ему упасть комком на пол вокруг щиколоток. Еще днем она приняла ванну, и сейчас ей хотелось лишь забраться в постель и попытаться привести в порядок свои чувства. Сейчас они находились в более хаотичном состоянии, нежели когда-либо раньше. Она уныло размышляла о том, что обречена пребывать в таком состоянии, пока Джонатан оставался в ее жизни.
Сбросив ботинки и сняв затем нижнюю сорочку, панталоны и чулки, она надела новую белую батистовую ночную рубашку, которую днем раньше закончила подрубать. Она сидела на Алекс гораздо лучше, чем прежняя, и ей шли большое декольте и очень короткие рукава. Но в этот момент Алекс не волновал ее внешний вид. Еще раз вздохнув, она босиком направилась к кровати.
Алекс взялась за покрывало, собираясь отдернуть его в сторону. И в этот момент в дверь, расположенную позади нее, громко и настойчиво постучали. Она вздрогнула и в тревоге оглянулась. Ее глаза округлились, а сердце дико забилось.
То, конечно же, был Джонатан, требовавший, чтобы она впустила его в комнату (в самом деле кто, кроме него, осмелился бы обеспокоить ее в такое неподходящее время?). Сначала Алекс была не склонна отвечать на стук. Он, вероятно, пришел, подумала она, чтобы дать ей какое-то объяснение, и отнюдь не была уверена, что хочет выслушать его.
— Кто там? — наконец отозвалась она.
— Я хотел бы сказать вам пару слов.
Сквозь дверь был хорошо слышен его знакомый красивый, звучный голос.
— Я очень прошу меня извинить, капитан Хэзэрд. — Она говорила спокойным голосом, нисколько не выдающим бушевавшие в ней страсти. — Но у меня нет желания разговаривать с вами.
— Откройте дверь, Александра.
— Уходите!
— Откройте дверь или я ее выломаю!
Она подавила в груди вздох. Было трудно сказать, насколько решительно он настроен. Но если он говорит серьезно, то она нимало не сомневалась в том, что он приведет угрозу в исполнение. Алекс решила, что в таком случае лучше поверить ему. Она хорошо могла себе представить, что случилось бы, если бы он силой ворвался в комнату, да еще в таком взвинченном состоянии.
Вспыхнув, Алекс посмотрела на свою ночную сорочку. Она сдвинула брови и поспешила набросить на себя бледно-желтый шерстяной халат, лежавший в ногах постели. Она подпоясала его как раз в тот момент, когда подошла к двери. Алекс выдвинула задвижку, повернула ключ в двери и, приоткрыв ее, осуждающе взглянула на Джонатана.
— Разве с этим нельзя было подождать до завтра, капитан? — высокомерно спросила она. Яркий румянец окрасил ее щеки, когда Джонатан стал откровенно разглядывать ее.
— Идемте со мной, — отрывисто сказал он.
— Я… я прошу прощения, — запинаясь, начала она.
Не говоря ни слова, он крепко взял ее за руку и вынудил выйти в коридор.
— Что вы делаете? — спросила Алекс. — Куда мы идем?
— На свадьбу.
— На свадьбу? — тихо повторила она. — На чью свадьбу?
— На нашу.
— Что?
— Священник ждет внизу, — сообщил он ей, а сам тянул ее за собой вниз со способным довести до бешенства спокойствием.
— Вы не можете говорить это всерьез! — бросила она ему, слишком потрясенная для того, чтобы оказать более чем символическое сопротивление.