не знаешь, Макс! — внутри завьюжило злостью и отчаянием. — Что нужно, чтобы ты отвалил? Сотню ненавистных тебе признаний? Тысячу?
— Кэти…
— Не надо этих твоих “Кэти”! Просто скажи, что мне сделать, чтобы ты вёл себя как раньше?!
Картер мгновенно сменил маску, опалив мои губы злым взглядом.
— Уймись.
— Да иди ты! Забудь про сообщение! Не было его никогда, понял? И прекрати уже этот цирк, смотреть мерзко!
Я уже не понимала, что несу. Ярость, родившаяся от мысли, что он не разделяет моих чувств, а только насмехается, кажется, убила здравый смысл и отбила чувство самосохранения. Сын дьявола заметно разозлился, но даже не пытался ответить. Только прежде, чем я произнесла ещё несколько десятков злых фраз, он просто наклонился, схватил меня за талию и, не слушая визга, перебросил через плечо.
Потрясённая, я не сразу сообразила, что происходит. В темноте прозвучало резкое “Поведёшь”, бряцание ключей и согласное “Хорошо” чужим голосом.
— Пусти немедленно, — потребовала я. — Опять эти твои дурацкие штучки, Макс! Я не кукла, чтобы таскать меня!
— Не дёргайся. Не буди во мне желание хорошенько тебя отшлёпать, Малая.
На мои жалкие удары в его спину он никак не реагировал. Снял с плеча только для того, чтобы усадить на заднее сиденье своей машины, но даже там из рук не выпустил, преодолевая неожиданное сопротивление в моём лице.
Сама не понимала, что творю. Но каждое его прикосновение казалось отравляющим. Он и без того давно проник под кожу, пропитал каждую клетку моего тела, забрался в самую душу… и дать объяснение, почему ожесточённо сопротивляюсь, я не смогла бы даже себе.
Картер насилу прижал к себе, обвив руками мои плечи. Получилось так, что я оказалась в коконе его рук, будучи обездвиженной. Парень не разговаривал со мной да и вообще старался смотреть на дорогу, я же упёрла злой взгляд в линию подбородка, где обозначалась ямочка.
— Куда мы едем? — не выдержала в итоге.
— Домой, — сухо ответил он, оглядывая окрестности задумчивым взглядом.
Повернув голову, посмотрела на водителя и узнала в нём своего охранника, к которому даже привыкнуть успела за неделю. Мгновенно возникла куча вопросов, но я сжала зубы.
Честно говоря, услышав уверенное “домой”, по приезду я ожидала увидеть двери общежития, а не знакомый подъезд дома, в коем живёт Картер. Заметив, как хмурятся мои брови, тот предупредительно произнёс:
— Будешь истерить, я сдам тебя Косу.
Даже охранник-курьер повернулся, вздёрнув бровь. Я же промолчала, совершенно не собираясь выходить из машины. Но это же Макс Картер, мистер Ледышка, спортсмен, сын дьявола и просто красавчик во всех смыслах. Изобразив равнодушие он встал у открытой дверцы и сунул руку в карман, откуда достал пачку сигарет дорогой марки, и закурил, звонко щёлкнув металлической крышкой знакомой зажигалки. По воздуху тут же поплыл густой горьковатый дым.
— Сань, помоги пока ребятам вещи занести.
Парень тут же кивнул и вышел из машины. Я недоумённо оглянулась назад и увидела, как из серебристой иномарки выгружают сумки. Мои сумки! Резко развернулась и посмотрела на лучшего друга своего брата.
Картер крепко затянулся, пристально глядя на меня, и выпустил в сторону облачко дыма. Я наблюдала, как длинные сильные пальцы сжимают фильтр, как локоть скользит по краю дверцы и как твёрдые губы чуть поджимаются при новой затяжке.
— Малая, пошли домой?
Он действительно издевается. Посмотрев исподлобья, фыркнула и откинулась на спинку сиденья.
— Отвези меня туда для начала. И вещи верни, откуда взял.
Макс какое-то время молча меня разглядывал, заставляя чувствовать изморозь на коже, а потом одним движением пальцев отправил окурок в сторону. Я видела, как он рассек черноту пространства, ударился об асфальт и брызнул яркими всполохами, после чего мгновенно померк во тьме.
— С тобой всегда сложно, — проговорила моя вечная боль серьёзным тоном. — Пошли, Кэти. В общежитие ты больше не вернёшься. Я позаботился об этом.
— Что значит “позаботился”? — недоверчиво спросила я, но вместо ответа парень устало выдохнул, наклонился и, схватив меня, принялся вытаскивать из салона авто, как улитку из ракушки, а когда получилось, снова перебросил через плечо, не обращая внимания на крик.
Из подъезда как раз выходила какая-то пара, которая при нашем приближении отпрянула в сторону и замерла у лавочки. Я увидела их краем глаза, пока Макс проносил меня мимо.
— Немедленно отпусти!
— Нет. Признайся, тебе нравится. Иначе зачем бы ты меня постоянно провоцировала, м? — в его голосе я не слышала улыбку, но тем не менее он звучал довольно мягко.
— Это не я провоцирую, — шиплю в ответ. — Это ты не хочешь меня слышать!
Макс внёс меня в подъезд и на ноги поставил только когда распахнулись двери лифта. Но вырваться у меня всё равно не получилось. Он загнал меня в угол и ждал, пока тесная коробка двинется вверх.
— Вся проблема в том, что ты говоришь совершенно не то, что думаешь.
— Тебе откуда знать? — с вызовом посмотрела в его глаза, но уже через секунду, отвела, не выдержав давления.
Картер не ответил. Лифт остановился и распахнул двери, являя нам трёх парней. Надо ли говорить, что на шее каждого из них была знакомая татуировка?
Глава 12
Они ничего не сказали. Позволили выйти и заняли наши места. Один махнул рукой, когда кабина закрывалась, на что Макс кивнул и толкнул дверь своей квартиры, таща меня за локоть внутрь. Запер на ключ и сунул его в карман брюк, после чего, не глядя на меня и ничего не объясняя разулся, и пошел вглубь квартиры.
Собранные сумки сиротливо стояли у порога, а я смотрела на них и пыталась представить, как кто-то ковырялся в моих вещах. Покраснела удушливой волной, но не произнесла ни слова как и не двинулась с места.
— Ну и? — обратился ко мне Картер через минуту. — Долго ты там стоять будешь?
— Пока не выпустишь? — с глухим раздражением спросила я, глядя на его пальцы, лениво расстёгивавшие пуговицы на белой рубашке.
Он не ответил. Медленно приблизился ко мне, глядя сверху вниз.
Картер был на полторы головы выше. И в тех редких случаях, когда он вот так нависал надо мной, приходилось сильно задирать голову, чтобы смотреть ему в глаза, в которых сейчас таяли арктические льды. Его близость била в кровь порцией первосортного возбуждения. Аромат знакомого одеколона и сигаретного дыма окутывали, пленили.
Прежнее напряжение вновь вернуло позиции, и каждая секунда пребывания в нём делала меня настоящей слабачкой, потому что моя внутренняя борьба с ситуацией сходила на нет, уступая место другим чувствам.
Макс, ничего