ведь ищут.
— Я говорю, не беспокойся.
Тебе легко говорить. С каждой минутой, подъезжая всё ближе и ближе к воротам, я чувствовал как моё сердце бьётся все быстрее, а на руках начал выступать пот.
— Здравствуйте. Ваши документы. — Слева, со стороны Наташи, в окно заглянул проверяющий.
— Конечно, конечно, сейчас. — Проговорила моя подруга.
Она протянула бумажки солдату, тот их все начал тщательно изучать. Проходили минуты, а на меня никто не обращал внимания. Может я зря волнуюсь, и всё пройдёт хорошо?
Глава 28
Проходили минуты, я волновался всё больше и больше, однако солдат не спешил предпринимать каких либо действий, а просто продолжал изучать документы. Ещё через несколько минут он наконец оторвался от своего дела и обратился к Наташе:
— С какой целью выезжаете из города?
— С целью отдыха.
— То есть?
— Мы направляемся к своим знакомым, хотим отдохнуть, развеяться, повеселиться.
— Понятно. А это кто? — Солдат кивнул на нас.
— Это мои друзья. Документы на них у вас в руках.
Служивый внимательно посмотрел на каждого из нас, но на мне задержал взгляд особенно долго. Это нехорошо.
— Подождите немного. — Наш собеседник крикнул своего коллегу, они отошли на несколько метров от машины и начали о чём-то переговариваться, одновременно тыкая в документы.
— Он явно узнал меня. — Проговорил я.
— Не волнуйся. Всё будет хорошо. Ты не забыл кто я? — Ответила Наташа.
— Кто?
— Гибрид. А это значит что?
— Да хватит говорить загадками.
— Вспомни наш поход к грибу. Ты тогда подвергся моему очарованию. Оно у нас тоже есть, только слабее чем у русалок.
— А, вот оно что…
Действительно, в тот день у меня появилось нездоровое влечение к Наташе. Его на самом деле можно сравнить с очарованием русалок, ведь мне тогда хотелось подчиняться и Рине и Наташе, только Рине сильнее. Я тогда об этом думал, и оказалось что всё-таки прав, что это очарование. В этот момент солдат вернулся и, наклонившись к окну, командным тоном приказал, смотря на меня:
— Молодой человек, выйдите из машины.
Моё сердце, успокоившееся, опять забилось сильнее. Протянув руку к ручке двери, я хотел подчиниться, однако моя подруга в эту секунду прямо преобразилась. Выпрямив спину и улыбнувшись своей самой очаровательной улыбкой, она посмотрела на солдата. Тот, встретившись с ней глазами, как будто окаменел. Он смотрел на неё и не сводил взгляда.
— Ну, дорогой, зачем всё усложнять? — Проговорила Наташа томным голосом. — Это всего лишь мой друг, он ничего не сделал. — Рука девушки высунулась наружу и прикоснулась к щеке солдата. По всему его телу прошла слабая дрожь, он прижал свою ладонь к руке моей подруги.
— Но… Он… Он… Преступник…
— Ты ошибаешься, дорогой. Это просто парень, мой друг, и мы хотим поскорее отсюда уехать, чтобы расслабиться и отдохнуть. Ты же наверное понимаешь как мы будем отдыхать. — Ответила моя девушка сделав ударение на слово "как".
Солдат опять задрожал и протянул свою вторую руку внутрь салона машины, явно с намерением потрогать Наташу там где не следовало.
— Ух ты, какой резвый. — Тон девушки сменился на игривый. — Не всё так быстро, сперва пропусти нас, а потом я подумаю.
Служивый тут же убрал руку и, выпрямившись, прокричал:
— Открыть ворота! Всё нормально! Пусть едут!
— Как это, всё нормально? Это же он! — Донеслось от коллеги нашего солдата.
— Мы ошиблись. Им можно ехать.
Наташа, долго не думая, подняла стекло двери и нажала на педаль газа. Машина дёрнулась, двигатель заурчал, и мы поехали дальше.
— Фух, прорвались. — Проговорил один из парней, сидящих на заднем сидении.
— Это точно. Прорвались. Мне на секунду показалось, что у меня не получится, у парня есть сила воли. — Ответила Наташа.
Я же сидел и думал только об одном, не считая того случая с Риной и Виталием, я впервые увидел со стороны, как работает очарование. Неужели у меня такой же глупый вид был, когда Рина действовала на меня? Этот вопрос я и задал Наташе.
— Ну не скажи, не такой уж и глупый вид у него был. Просто это очарование действует на самые примитивные инстинкты. Вот смотри, как это работает, в животном мире как бывает? Самец ищет самку, что он делает? Голуби танцуют, павлины распушают хвост, олени меряются друг с другом силой, бодаясь рогами и так далее, то есть самец показывает таким образом свои достоинства, чтобы самка выбрала именно его. Это конечно необязательно именно так, у разных видов происходит по-разному, но система именно такая. Также это происходит и у людей. Мы хоть и разумные существа но инстинкты никуда не делись. Парень также показывает свои преимущества, чтобы выбор девушки пал на него. А если парень настолько хорош, что ему даже проявлять себя не надо? Мы сейчас не берём в расчёт разных звёзд, а говорим про среднестатистических парней. У него включается тот же инстинкт, что и при желании обаять девушку. Именно так и действует моё очарование, я показываю, что заинтересована в нём, парень это понимает и начинает включать самца. И таким образом я могу им манипулировать, что сейчас и произошло.
— Ясно. Да я как то о таком и не думал. А тогда почему в тот раз я не потерял голову?
— Ну, во-первых, сейчас я осознанно использовала эту способность, в тот раз, на пляже, она сработала сама, без моего желания. А во-вторых, как мне стало давно понятно, у тебя большая сила воли. Я тебе раньше не говорила, так как не была уверена, но что моему очарованию, что русалочьему, мало кто может сопротивляться. Поэтому ты явно отличаешься от остальных. Вот например, этот солдат. У него хоть тоже есть сила воли, но он всё-таки сдался моему напору, но ты не такой. Сколько я не пыталась, а ты до сих пор держишься.
— Так ты значит на мне свою силу использовала? — Проговорил я с наигранным возмущением.
— Нет конечно. Точнее однажды попыталась, но ты не поддался. И мне интересно почему.
На этом мы замолчали. Какое-то время прошло в тишине. Я думал о том что сказала Наташа. А ведь на самом деле интересно. Тот же Виталий когда увидел Рину, в ту же секунду был очарован, что стоило ему жизни, но со мной такого не произошло. Понятно, что русалка не собиралась меня убивать, однако желание ей подчиняться хоть и возникло, но у меня получалось этому сопротивляться, я не шёл за Риной на дно, как только видел её. Спустя несколько десятков минут тишины я задал интересующий меня вопрос.
— А