В итоге в Киеве собралось действительно большое войско. Мстислав мог сравнивать себя с водившим против Степи всю Русь тезоименитым дедом. Помимо четверых Ольговичей явились братья великого князя Ярослав Луцкий и Ярополк Бужский, Глеб и Михалко Юрьевичи из Переяславля, а также туровский и городенский князья. Рюрик Ростиславич пришел сам и привел полк хворавшего брата Давыда. Под знамена киевского князя собрались рати почти со всего юга Руси.
Второго марта 1168 года войско выступило из Киева. Через несколько дней умер болевший с самого начала похода Ярополк, но Мстислав повелел скрыть смерть брата и продолжать движение. Расчет его оправдался — стремительный марш русских войск вглубь степи, как уже бывало, застал половцев врасплох. Война закончилась легкой победой. Русские настигли бежавших в панике степняков, разбили их, захватили шатры с богатой добычей и угнали немалый полон. Ярослав Всеволодович командовал арьергардом, другие же Ольговичи приняли участие в погоне и захвате добычи. За весь поход войска великого князя потеряли только двух человек. Но успех обернулся для Мстислава бедой. Уже в походе между князьями возник разлад. «Братья» решили, что доставшаяся Мстиславу большая добыча не соответствует его личному вкладу в победу{182}.
Однако внешне всё складывалось великолепно. На съезде в Киеве князья хором восхваляли Мстислава. Вместе с ним они торжественно прошествовали к Каневу, демонстрируя побежденным кочевникам свою силу и встречая идущих из Византии купцов. Здесь Глеб Юрьевич Переяславский дал обед в честь Мстислава и в знак дружбы богато одарил великого князя. Впрочем, Ольговичи на снем в Киев званы не были — в нем участвовали только Мономашичи и их союзник из Турова. Среди прочих встречался с Мстиславом и Владимир Андреевич, как раз вернувшийся из изгнания и принявший от великого князя Дорогобуж.
Между тем холопы киевских бояр Петра и Нестора Бориславичей угнали коней из великокняжеского табуна и поставили на них боярское тавро. Проведав об этом, князь разгневался и отдалил от себя братьев-бояр. Рассерженные Бориславичи, пламенные сторонники «Мстиславова племени», обратились к Давыду Ростиславичу, рассказав ему, будто Мстислав хочет пленить Ростиславичей. Это походило на правду — великий князь действительно намеревался отнять у двоюродных братьев как минимум Новгород.
Давыд поспешил сообщить Рюрику: «Брат, приятели мне поведали, что Мстислав хочет нас захватить». — «А за что, брат? — удивился Рюрик. — За какую вину? Давно ли он крест нам целовал?» Бориславичи, однако, заверяли: «Когда Мстислав позовет вас на обед, то тут и захватит. Наше слово вам правое».
Вскоре Мстислав действительно позвал Ростиславичей на пир. Рюрик и Давыд поставили условие: «Если крест нам поцелуешь, что лиха на нас не замыслил, то, конечно, поедем к тебе». Изумленный Мстислав созвал на совет дружину: «Велят мне братья крест целовать, а вины за собой не ведаю». Дружинники ответили: «Княже, не братья велят тебе крест целовать. Это злые люди завидуют твоей любви к братьям и вложили злое слово. Человек ведь злее беса — и бес того не замыслит, что злой человек замыслит. А ты всяко прав пред Богом и пред людьми. Без нас ты бы ничего не замыслил и не сотворил, а мы все ведаем твою истинную любовь ко всем братьям»— и предложили: «Пошли к ним и скажи: я крест целую вам, что никакого лиха на вас не замыслил, а вы мне выдайте, кто нас ссорит». Так князь и поступил. Давыд на это обещал: «Если мне кто еще поведает такое, то выдам». Таким образом, Бориславичей он выдавать не стал. Крестоцелование совершилось, но отношения между кузенами теперь оставляли желать лучшего.
В это время и Владимир Андреевич снова обиделся на Мстислава. Княжа в малозначительном Дорогобуже, он стал просить у двоюродного племянника другую волость. Но для этого надо было прогнать кого-то с удела. Великий князь разгневался и резко ответил: «Ты, брат Владимир, разве давно крест целовал мне и волость у меня взял?» Взбешенный Владимир покинул Мстислава и уехал в Дорогобуж, изыскивая возможности поквитаться за обиду.
На таком фоне спор из-за новгородского стола вылился в междоусобную войну. Еще в 1167 году новгородскому князю Святославу Ростиславичу стало известно о заговоре горожан. Его сторонники среди новгородских бояр сообщили о ночных «вечах», устраиваемых в городе, и о замысле захватить князя врасплох. Святослав, произведя расследование, убедился в правоте доносчиков. Он созвал дружинный совет, и дружинники посоветовали ему покинуть город: «Сперва-то по отцовой смерти они тебе крест целовали, но всегда и ко всем князьям неверны. Промыслим о себе, пока люди о нас промышлять не начали». Святослав выехал в Великие Луки и отправил гонца в Новгород со словами: «Не хочу у вас княжить».
Обрадованные таким исходом новгородские бояре присягнули на образе Богородицы, что сами «не хотят» Святослава, и двинулись походом на Луки. Святослав бежал оттуда в Торопец, а новгородцы отправили послов в Киев — просить великого князя отправить к ним сына. Тут и началась усобица. Святослав обратился за помощью к Андрею Боголюбскому. Суздальский князь с готовностью откликнулся на его мольбы. Столь же охотно взялся помогать брату и Роман Ростиславич Смоленский. Пока южные князья гоняли по степи кочевников, их северные родственники двинули силы на Новгород. Суздальские полки взяли и выжгли Торжок, а смоленские — Великие Луки. К смолянам подошла помощь из Полоцка. Союзники отрезали Новгород, прервав сообщение с Киевом. Новгородцам объявили: «Нет вам князя иного, кроме Святослава».
Те, однако, не только не сдались, а подняли в городе восстание против сторонников Святослава. Посадник, начавший переговоры с врагом, был убит вместе со своими самыми заметными сторонниками. Один из бояр, пробившись с дружиной через полоцкие полки, отправился за новым князем в Киев. После этого противники некоторое время бессмысленно маневрировали: Святослав со своим огромным воинством безуспешно пытался настигнуть новгородских посланцев, а новый новгородский посадник — Святослава. Весеннее половодье 1168 года остановило войну. Мстислав Киевский как раз вернулся из половецкого похода.
Четырнадцатого апреля 1168 года в Новгород прибыл новый князь Роман Мстиславич. «И рады были новгородцы своему хотению». Радость эта вылилась в месть соседям. Новгородские и псковские дружины вторглись в Полоцкую землю и опустошили ее, не дойдя 30 верст до самого Полоцка. Зимой 1168/69 года новый князь совершил набег на Торопец, поквитавшись за Луки и Торжок. Город был сожжен, а многие жители угнаны в полон{183}.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});