— Вернон здесь?
Дэн покачал головой.
— Нет, не думаю, что он вернулся. Ему пришлось уехать по делам к Уиллеру.
Уилл снова кивнул, его охватила знакомая волна тошноты. Это было действительно его последней отговоркой. Как только ферма отца станет снова приносить доход, благодаря кредиту Уиллеров, ему придется полностью сконцентрироваться на Маргарет. По крайней мере, так считал Вернон.
— Но, кажется Маргарет в его офисе, если ты ее ищешь.
— Ладно, спасибо, Дэн. Увидимся позже.
Дэн вернулся обратно к своей работе, а Уилл направился к лестнице, ведущей в офис Вернона. Что было такого в этой лестнице, что каждый раз поднимаясь по ней, он чувствовал угрозу? Он знал ответ. Подъем по этим ступеням, был словно путь к зловещему пожизненному
заключению. Каждый шаг был лишь очередным звеном в цепи, которая обвивала его. Вскоре он будет полностью закован, его руки будут связаны по швам, и он больше никогда не сможет коснуться Сары.
— Входи, — ответил голос Маргарет на стук.
Она встала из-за стола своего отца и подбежала к нему, как только он вошел.
— Уильям. Ты вернулся. Что сказал доктор?
Он осторожно убрал ее руки со своей шеи, и поцеловал ее щеку, когда она подозрительно посмотрела на него.
— Ну, он сказал, что у меня все хорошо, но я еще не совсем выздоровел. Мне нужно быть осторожным, чтобы восстановить мышцы, и не перенапрягать себя тяжестью.
Он гадал, достаточно ли убедительно звучит его рассказ. Правда заключалась в том, что Доктор Пол разрешил ему заниматься своими обычными делами, конечно в пределах разумного. Уилл не был уверен, почему не рассказал Маргарет всей правды, особенно учитывая то, что он знал, его ключица была здорова, и юноша с легкостью мог держать Сару на руках.
— Ну, слава богу! Мне так надоело смотреть на эту повязку. А теперь ты сможешь полностью использовать свою руку для… разных дел, — ее глаза блестели с намеком, когда она встала перед ним, положив руки на его грудь. — В последнее время ты был в невыгодном положении, ты не согласен? — Она медленно спустилась руками к его поясу.
Уилл судорожно перебирал все возможные варианты в голове, лишь бы остановить, то к чему это вело, но руки Маргарет сработали быстро и уже расстегивали пряжку его ремня. Он быстро обхватил ее руки своими ладонями, останавливая ее от дальнейших движений.
— Что ты делаешь? — спросил он, резким шепотом.
— Не волнуйся, Уильям. Папочки не будет еще как минимум целый час. Никто не помешает нам здесь. К тому же я могу закрыть дверь.
Уилл удерживал ее руки и сжал челюсти. Он был просто не в состоянии делать что-то с Маргарет. Юноша не испытывал ни капли страсти к ней. Маргарет могла быть соблазнительной, и он знал это, но это не имело значения. Она не вызывала в нем ни нужды, ни желания. Он все еще ощущал поцелуй Сары на губах, и ее тело прижимавшиеся к нему в бухте. Последнее, что Уилл сделает, это запятнает это воспоминание прикосновение к Маргарет. Сейчас он был в полном беспорядке.
— Нет, дело не в этом, — сказал он, не давая ей подойти к двери.
Она остановилась и резко развернулась, посмотрев прямо на него.
— В чем тогда дело, Уильям? — Маргарет медленно подошла к нему, игривость пропала из ее голоса. Она смотрела на него ледяным зеленым взглядом. Ей, несомненно, не нравилось быть отвергнутой.
Уилл должен был что-то придумать. Что угодно. И быстро. Маргарет преодолевала расстояние между ними, и ему начиналось казаться, что он задыхается, но в этот момент, словно брошенный спасательный круг утопающему, в его голове появилось лицо мамы. Ее добрые, понимающие, глаза смотрели на него, и он почувствовал прилив тепла. Мама. Мама была нужным ему рычагом.
— Маргарет, — начал он медленно, — я вел себя неправильно с тобой.
Она прищурила глаза и слегка наклонила набок голову.
— О чем ты говоришь?
— Кое-что случилось, что заставило меня осознать — я совершил ошибку.
— Уильям? — ее голос стал громче, словно она задавала вопрос, но на самом деле, он был резким и предупреждающим.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Прошлой ночью, кое-что произошло. Мне приснилась моя мама. Она впервые приснилась мне с тех пор как, как она умерла, — Уилл затих, желая, чтобы ему на самом деле хоть раз она приснилась. По правде говоря, каждую ночь пред сном, он молил о том, чтобы она навестила его во сне. Ему было необходимо увидеть ее еще раз, поговорить с ней, почувствовать ее присутствие. Извинится перед ней, за то, что позволил ей пойти в амбар вместо себя. Извинится за свой тон, которым говорил с ней в тот день. Но она не приходила. А сейчас Уилл снова, запутывался в паутине своей лжи.
— И? — нетерпение Маргарет росло с каждой секундой.
— И во сне мама сказала, что разочаровалась во мне.
— Разочаровалась из-за чего?
— Она сказала мне, что я опорочил тебя. Сказала что разочарованна из-за того что я, ты знаешь, имел связь с тобой до нашей свадьбы. Она сказала мне, что воспитывала меня джентльменом, и если я постараюсь, то смогу все исправить.
— Это нелепо, — фыркнула Маргарет. — И что ты хочешь сказать?
— Я хочу сказать, что из уважения к тебе, и к моей маме, не думаю, что нам не стоит, ну знаешь, быть вместе пока мы официально не станем мужем и женой. Так правильно. Ты леди, а мне следовало быть более разумным.
Маргарет уперла руки в бедра и пошла на него.
— Ты пытаешься сказать мне, что пока мы не поженимся, мы больше не будем вместе?
Уильям кивнул.
— Прости Маргарет. Мой сон был таким реальным, мне казалось, что мама на самом деле здесь. Когда я проснулся, я понял, что это был сон, но она права. Нам стоило подождать.
Маргарет снова провела рукой по его груди, ведя вниз, пока ее рука не оказалась между его бедер.
— Ты хочешь сказать, что сможешь сопротивляться моим прикосновениям до свадьбы? — она медленно накрыла рукой его мужское естество, и начала массировать его сквозь штаны.
Уилл быстро схватил ее руки, и удержал их.
— Да, Маргарет. Прошу, я знаю, что так будет правильно, — от ее озадаченного взгляда, он поднес ее руки к своим губам и оставил на них легкий поцелуй. — Пожалуйста, постарайся понять, что я все еще не справился с потерей своей матери, и виню себя за это. Если я могу сделать, что-то, чем бы она могла гордиться, то должен сделать это.
Маргарет поджала губы и покачала головой.
— Я никогда не слышала ничего более безумного, Уильям, но видимо я не смогу изменить твоего намерения.
Уильям тихо выдохнул. Мама не приходила к нему во сне, но, тем не менее, она спасла его.
— Спасибо за понимание.
— О, я не понимаю, Уильям, но, если ты так хочешь, то пришла моя пора получать то, что я хочу.
Он посмотрел на нее, ожидая продолжения. Он знал, что ему придется расплачиваться за свое последнее откровение.
— Мне нужна дата, Уильям. Раз и навсегда, мне нужна дата для нашей свадьбы. Ты заставил ждать меня слишком долго, тебе так не кажется? Я ждала, пока ты избавишься от этой дурацкой повязки, и вот без нее. А теперь если ты хочешь заставить меня ждать твоих прикосновений, тогда я не хочу ждать слишком долго.
Расплата. Цена была высокой, но она была неизбежна. Это стоило того, чтобы не заставлять себя быть вместе с Маргарет на физическом уровне. Он не мог заставить себя сделать это. Не мог, до тех пор, пока Сара была в каждой его мысли. Будет тяжело не думать о ней, но это необходимо.
— Конечно, — ответил он, сглатывая сухой ком в своем горле. — Ты уже придумала когда?
Улыбка, наконец, сменила ее гримасу и разгладила лоб.
— Ну, летней свадьбы уже не получится, так как уже июнь. Полагаю, осенняя свадьба будет кстати.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Она быстро прошла мимо Уильяма к столу отца. Снимая календарь со стены, Маргарет пробежалась глазами по неделям. Уильям затаил дыхание, понимая, что с каждым движением ее глаз, дни его свободы были сочтены и так же быстро будут стерты с лица земли.
Ее глаза, наконец, остановились, и она подняла взгляд.