— Айр, где ваш брат? — обратился к старшему мальчику староста.
— В поле вестимо. Где сейчас ему быть?
Ну-да, ну-да. Городской жительнице Наташе Астаховой даже в голову не пришла мысль, что девять утра в деревне — разгар рабочего дня. Вздохнула. И что делать? К счастью, староста все решил за нее.
— Ты это… вот что… сбегай-ка за ним. Скажи, что к нему гости приехали с молодым господином. Поговорить хотят.
Малец немедленно сорвался и исчез за оградой. Наташа с сомнением посмотрела на дом, но заходить не рискнула — слишком уж неухоженным выглядел. И внутри, похоже, не очень чисто, судя по состоянию одежды детей.
— А родители ваши тоже в поле? — спросила она у следующего по старшинству ребенка.
— Папка в поле, а мамка к озеру пошла — одежду стирать. — Айра за старшего оставила, чтоб за нами присматривал.
Айру на вид было лет семь-восемь. Постарше, скорее всего, тоже в поле работают. Наташа вздохнула. Суровый быт у крестьян в отсутствии техники…
Заходить в дом все-таки не стала и устроилась на скособоченной лавке у забора. Гвардейцы… с ней отправились трое, сейчас во дворе находился один, остальные караулили снаружи. Наташа вообще предпочитала не лезть к ним с какими-нибудь предложениями или советами, позволяя справлять службу так, как хотят. Кстати, судя по всему, такое отношение они оценили. Видно, не часто те, кого им приходилось охранять по воле императора, прислушивались к их советам и не мешали выполнять свою работу. Большинство видело в них что-то вроде почетного караула, которым можно отдать приказ за вином сбегать там, холопа наказать.
Ждали недолго. Взмыленный Тайлин появился спустя пятнадцать минут вместе с младшим братом. С некоторым испугом покосился на Рониальда, который демонстративно указал на сидящую Наташу и отступил в сторону, даже отвернулся, чтобы не смущать парня.
Тайлин оказался довольно молодым парнем лет двадцати. Открытое с широкими скулами лицо, реденькая бородка, еще только начинавшая приобретать окладистость. Он замер перед скамейкой, неловко смяв в руках картуз.
— Тайлин, да?
— Да, ваша милость…
Наташа махнула рукой.
— Да не бойся ты, я не кусаюсь. И садись рядом. Садись-садись, мне не удобно разговаривать с тобой смотря снизу вверх. А вставать, извини уж, не буду. Из Гарора верхом ехала сюда, а это был мой первый выезд верхом так далеко.
Тайлин испуганно заморгал, потом все-таки несмело опустился рядом. Наташа заметила, как Тотлен осторожно подошел к той стороне забора напротив скамьи и прислонился там к росшей рябине. Вот ведь любопытный, просила же не мешать. Ладно, прогонять глупо, а Тайлин, стоит надеяться, не заметит его — целиком на ней сосредоточен.
— Тайлин, ты не бойся, я действительно хочу просто поговорить с тобой. По поручению императора я расследую убийство твоего бывшего господина — графа Сторна.
— Вы, ваша милость? — не смог скрыть удивления Тайлин, но сам испугался своей смелости. — Ох, извините, ваша милость.
— Ничего. Я Призванная… слышал о таких?
— О-о-о… Конечно… Я рад… Я действительно рад, значит графа скоро оправдают!
— Вы так уверены в его невиновности?
— Конечно! Они же с графом Сторном такие друзья были — каких поискать. Жаль графиню, наш граф так переживал…
— Хорошо-хорошо, — поспешно прервала его Наташа. Похоже о судьбе умершей графини он мог распространяться долго. Так вот, если хочешь помочь графу Стархазскому, я прошу честно ответить на несколько вопросов.
— Конечно, ваша милость.
— Прежде всего, если ты живешь здесь, в графстве Стархазском, как ты попал в слуги к Сторнам?
— Граф устроил. Графу Сторну потребовался хороший плотник для строительства будущих конюшен, господин меня и рекомендовал. Пока строительство не началось, я в доме работал. Крышу там починить, ступеньки. Я действительно очень хороший мастер. Только здесь плотник не нужен, у нас в деревне уже есть…
— Я поняла. Значит ты работал в доме Сторна плотником?
— Да. Ближе к осени господин собирался отправить меня на место будущего конезавода. Там должны были начать усадьбу для него и его молодой жены строить.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— А граф Сторн с женой собрался переезжать?
— Конечно. А как иначе? — изумился Тайлин. — Жена завсегда за мужем должна ехать.
— А как сама жена к этому относилась?
— Э-э-э… не дело это слугам господ своих обсуждать…
— То есть, без энтузиазма.
— Во-во. Без этого самого интузаизма.
Наташа хмыкнула.
— Ладно. А за что тебя выгнали?
Тайлин помрачнел.
— Да в общем-то не знаю. Нормально я тогда сделал, а она в крик, плохо, не так… ну и заявила, что я плохо работаю. Но как же плохо? — в голосе Тайлина слышалась неприкрытая обида.
— Я думаю, что ты хорошо сделал, — поспешила заметить Наташа. — Просто ты стал не нужен, вряд ли графиня собиралась продолжать строительство завода.
— Ах вон оно чего… ну так бы и сказала. А зачем говорить, что плохо сделал?
— Я с ней поговорю, — пообещала Наташа. — Больше она так не скажет. Но я вот о чем хотела поговорить… Мне Дарон Лорг сказал, что ты вместе с ним вошел в комнату и видел смерть графа Сторна.
— Было дело, — снова опечалился Тайлин. — Жалко его… хороший был господин. Все мечтал о новой породе лошадей. Прямо горел этой мечтой. Когда о лошадях говорил, то прямо преображался.
— Понятно. Расскажи все, что ты увидел и что делал.
Рассказ Тайлина в общем-то не отличался от уже услышанного, за исключением мелких деталей. Вроде того, что именно он забрал нож из руки графа Стархазского.
— Тот так сжал его, что не сразу и вырвал, даже порезался… вот, — Тайлин показал ладонь, на которой действительно был виден небольшой шрам. — Ух рука болела, даже распухла.
— Распухла?
— Ага. И пожелтела. Думал уже антонов огонь подхватил, с рукой прощался, отрежут ведь коновалы. Но боги миловали, на следующий день опухоль спала, а через два дня совершенно прошло все. Только царапина потом еще неделю заживала. Чуть тронешь — опять кровь идет.
— Хм… — Наташа внимательно осмотрела шрам, вздохнула. — Понятно. А вы видели кого-то необычного в доме? Какого-нибудь слугу, которого вы не знали?
— Слугу? Так вечером портной приезжал, а он с собой завсегда целый штат слуг таскает. Там же столько платьев госпожа заказывает. А в тот вечер еще и для мужа новую одежду принесли. Только это… напрасно она так делала. Граф-то терпеть не мог все эти модные штуки, только ради жены и надевал. Наденет раз и тут же подальше в гардеробную уберет. А она новый наряд заказывает.
— Понятно. А что со слугами? Если так много нарядов, то у портного ведь постоянный штат слуг должен быть. У меня… гм… есть одна близкая родственница, она ателье содержит, так у нее все слуги постоянные и всем им доверяет. К ней ведь приезжают за нарядами очень знатные люди, кого попало с улицы не пригласишь — потеряешь репутацию, а вместе с ней и заказы.
— Вот чего не знаю, того не знаю, ваша милость. Но в тот вечер действительно много было. Там чуть ли не четыре кареты нарядов привезли. Потому было много помощников, которых раньше не видел.
— Гм… м-да… Графиня развернулась… И как граф к этому относился?
— Да никак. Улыбался. Кажется, ему нравилось, что его жена постоянно красивая ходит. Там еще дочка нашего графа позже приезжала, Верольда, кажется. Так графиня ей несколько своих нарядов подарила. И что-то рассказывала про правильный подбор цветов и фасонов… я ж в этом ничего не понимаю, ваша милость, увольте, ничего не смогу сказать.
— Ничего, я понимаю. Говорите, значит, много платьев покупала?
— Ну не так чтобы очень, просто красивые все. Но вот чего не отнять у графини, так это ее доброты. Совершенно не жадная. И не тряслась никогда над вещами. Могла непонравившееся платье, повседневное, понятно, и слугам отдать. Один раз и мне такое досталось, когда узнала, что моя сестра замуж выходит. Я его домой сразу отправил.
— Больше ничего не вспомните?