Кроме Кратова и человечка-пиктограммы, в просторном зале космопорта никого не было. Очевидно, Кратов оказался единственным гуманоидом, прилетевшим сюда за день. От этой мысли ему сделалось неуютно, и он, чтобы успокоиться и заодно совладать с легким ознобом от волнения, тщательно — на все застежки — запаковал свой анорак и поглубже надвинул капюшон. Испытывая дурацкое желание сложить ладони рупором и крикнуть: «Люди! Ау-у!», он двинулся через центр зала к огромной извилистой щели в стене, по всей видимости, символизировавшей окно. Именно оттуда исходил мощный поток холодного воздуха. В окне трепыхался лоскуток светящегося зеленоватого неба.
Откуда-то снизу перед самым лицом Кратова всплыла белая фигура, обрамленная призрачным сиянием. Кратов шарахнулся. Фантом впорхнул в окно и, приговаривая: «Кажется, я не заставил себя ждать», материализовался в очень высокого человека неопределенных лет, совершенно лысого, с крупным хищным носом и пронзительно голубыми глазами. Пришелец был облачен в шарообразный гермошлем и некое подобие тоги древнеримского сенатора.
— Рад видеть вас в добром здравии, — сказал он. — Меня зовут Жан Батист Рошар, я второй секретарь земного представительства на Сфазисе. Мне препоручено встретить вас и снабдить некоторой предварительной информацией.
— Весьма кстати, — серьезно произнес Кратов, быстро приходя в себя.
— К моему глубокому сожалению, — продолжал Рошар, — через несколько минут прибывает еще одно… гм… лицо, которое мне также предписано окружить всевозможной заботой, ибо оно гораздо более беспомощно в местных условиях, нежели мы, люди. Речь идет об одном ученом из системы Конская Голова.
— Плазмоид? — с живым интересом осведомился Кратов.
— Именно! А плазмоиды, как известно, испытывают неудобства в любых условиях, если наличествует хотя бы малый намек на гравитацию. Поэтому я ограничусь в отношении вас, коллега Кратов, лишь общими указаниями, далее полагаясь на вашу подготовку и жизненный опыт, каковые представляются мне преизрядными.
— Я весь внимание, сударь, — не удержался Кратов.
— Вам предстоит совершить полет на юго-юго-восток в течение крайне непродолжительного времени. Затем на вашем личном браслете вспыхнет сигнал вызова, указывающий на настоятельную необходимость снизиться. Там вашему взору предстанет уголок райской зелени, занимаемый нашим представительством. В своих кругах мы называем его Парадиз… Вы будете лишены возможности ошибиться, ибо упомянутый уголок со всех сторон окружен пустынными участками различной окраски — их населяют посланцы разумных рас, не питающих пристрастия к хлорофиллу.
— Чрезвычайно вам признателен, — промолвил Кратов. — Однако же позволено мне будет узнать: каким способом уготовано мне проследовать к месту моего назначения?
— О, это просто, — с готовностью сказал Рошар. — Вот так.
И он взлетел.
— Сфазианская служба транспорта, — пояснил он, порхая под самым потолком. — Скорость, высоту и направление укажете сами. В принципе вы можете лететь быстрее звука…
— Вот уж ни к чему, — пробормотал Кратов. — Как вы это делаете?
— Создается впечатление, что вы никогда не слышали о гравитационных тоннелях.
— Слышал, разумеется. В теории.
— Теперь вам представится возможность ознакомиться с ними на практике. Ну, в самом деле, не тратить же время на передвижение! Достаточно в той или иной форме высказать пожелание лететь — и вы летите. Старожилы обращаются к службе транспорта мысленно, а вам по первости будет извинительно вслух. Однако… — он прислушался, — мне следует покинуть вас, коллега. Подходите к окну и отважно прыгайте вниз. Только не забудьте указать направление: юго-юго-восток, не то вас унесет к Стеле Братства. Километровая плита, имитация под гранит, барельефы, письмена, потрясающее зрелище, но вам туда не надо. И постарайтесь избегнуть излишних снижений. На вас могут обидеться за нарушение экстерриториальности. Последнее — шутка. Где ваш багаж?
— Видите ли, там целый контейнер всяких вещей, а я пока не сориентировался и не знаю, куда обратиться…
— Можете не беспокоиться. Это я беру на себя.
— Благодарю вас, — Кратов церемонно поклонился.
Он не был бы удивлен, если бы Рошар сделал реверанс. Но все обошлось. Второй секретарь деловито кивнул, окутался ореолом и бестелесной тенью заскользил к выходу.
Кратов выглянул в щель. Он тут же испытал постыдное головокружение.
Космопорт парил над поверхностью Сфазиса на сумасшедшей высоте. Далеко внизу стлались редкие кисейные облака, в просветах между ними кружили почти неразличимые серебристые фигурки.
— Костей не собрать… — проворчал Кратов.
— Исключено, — немедленно ответили ему из пустоты. Голос был не человеческий, вероятнее всего — синтезированный. Примерно так мог бы разговаривать славный деревянный Буратино. — Вашему здоровью на Сфазисе никогда и ничего не угрожает. О вас помнят. О вас заботятся.
— Кто это? — спросил Кратов в замешательстве.
— Сфазианская служба персональной безопасности, — с достоинством ответил «Буратино».
— Где вы?
— Мы — всегда рядом.
— Рядом… — вздохнул Кратов. — Выходит, вы всегда все обо всех знаете?
— Получается, — согласился «Буратино». — Но это не является нарушением свободы личности. Служба персональной безопасности функционирует независимо от разумных существ естественного происхождения и не передает никакой информации за пределы своей компетенции. Обращайте на нас не больше внимания, чем на мебель или одежду.
— Постараюсь, — сказал Кратов без особой уверенности и еще раз выглянул в окно.
К сердцу подступил холодок.
«Да что я, будто красна девица! — рассердился он. — Подумаешь, Рошар не доставил меня под ручку до самого дома! В конце концов, он занимается своим делом и справедливо полагает, что с Земли не пришлют сопливого юнца, за которым нужен присмотр».
— Ну что, похож я на сопливого юнца? — пробормотал Кратов, оттягивая неизбежный миг прыжка в бездну.
— Вы хотели бы получить ответ? — откликнулся услужливый голосок.
— Ни за что! — жалобно вскричал Кратов.
— Ну, тогда смелее вперед, — с некоторым, как почудилось Кратову, злорадством сказал «Буратино».
«Не трусь, звездоход, — подумал Кратов. — На тебя Галактика смотрит!»
Он присел на край окна и перекинул ноги наружу, пятками ощущая громадную высоту. Анорак наполнился упругим ветром, капюшон парусом забился над плечами. «Мамочка моя, — подумал Кратов. — Только бы этот хваленый гравитационный туннель не забарахлил!..» Ему стало весело от подобной мысли: сфазианская техника не могла барахлить. Напряженно улыбаясь, он заставил себя расцепить пальцы, судорожно впившиеся в подоконник или как это здесь называлось, и тихонько, будто в ледяную воду, соскользнул в бездну…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});