Читать интересную книгу Супруга без изъяна, или Тайна красной ленты - Диана Чемберлен

Оливия невольно представила себе, как Алек выглядел без рубашки.

– Разумеется, кардиограмма оказалась нормальной, – продолжал Алек. – Медсестра вышла, и появился доктор Чейз собственной персоной. Он спросил, на что я жалуюсь, и тогда я ответил: «Я не болен, я ваш зять».

– И что он сказал?

– Отец Анни побагровел и приказал мне немедленно убираться ко всем чертям. Он вышел, хлопнув дверью. Я оделся и перед уходом вручил медсестре конверт с фотографиями и попросил обязательно передать его доктору Чейзу.

– И он получил их? Он дал о себе знать?

Алек подцепил вилкой кусочек крабового мяса.

– Потом мы узнали, что доктор Чейз умер от сердечного приступа. Старая подруга написала Анни об этом через месяц после похорон. Когда я сообразил, какого именно числа он умер, то понял, что это произошло на следующий день после моего визита.

– Боже! – Оливия откинулась на спинку стула.

– Так что ты понимаешь, почему я не рассказал Анни о своей встрече с ее отцом. Она была так подавлена тем, что не узнала о случившемся вовремя и не попала на похороны отца. Господи! – Алек недоуменно покачал головой. – А вот ее мать не постеснялась появиться на похоронах дочери. Я даже не подошел к ней, хотя мог бы многое ей сказать. Чертова сука! – Он виновато взглянул на Оливию. – Прости, сорвалось.

Она рассмеялась, и Алек улыбнулся в ответ.

– И как это меня снова занесло? Ладно, хватит об Анни, вернемся к завтрашнему ток-шоу. Ты как, готова?

– Думаю, да, – кивнула Оливия.

– Я заеду за тобой около десяти.

Официант унес тарелки, они заказали кофе. Оливия заметила, что Алек улыбается своим мыслям, размешивая сахар в чашке.

– Алек! – негромко окликнула она.

– Гм?

– Ты сегодня не похож на себя.

– Неужели? Это хорошо или плохо?

– Это просто замечательно. Ты выглядишь спокойным, даже когда говоришь о родителях Анни.

Алек кивнул:

– Я чувствую себя гораздо лучше. С каждым днем мое состояние понемногу меняется. – Пламя свечи играло на радужке его глаз. – И этой переменой я во многом обязан тебе. Ты выслушиваешь меня, позволяешь мне высказаться, поплакаться в жилетку. И мой сегодняшний выход на работу – это тоже твоя победа. Спасибо, Оливия.

Она почувствовала, как их колени под столом соприкоснулись, и на этот раз не стала отодвигаться.

Они вышли из ресторана. Из парка, расположенного неподалеку, доносилась громкая музыка. Разноцветные фонарики придавали окрестностям праздничный вид. Алек вел Оливию к машине, легко касаясь ее спины, но она остро ощущала его прикосновение.

Трое подростков пересекали стоянку, вероятно срезая угол, чтобы побыстрее добраться до аттракционов. Они подошли совсем близко, прежде чем Оливия узнала Лэйси и ее друзей, которых видела в больнице.

– Папа? – Лэйси застыла в нескольких шагах от них.

Алек напрягся, поспешно опустил руку.

– Привет, Лэйси, Джессика. – Алек посмотрел на парня, шедшего между подружками. А его дочь не сводила с Оливии взгляда, полного изумления и ужаса.

Оливия нарушила молчание.

– Мне нравится твоя стрижка, Лэйси, – сказала она. – В декабре ты выглядела иначе.

Она пристально посмотрела в глаза девочке, давая понять, что ни словом не обмолвилась ее отцу о том, что они встречались в отделении неотложной помощи совсем недавно.

– Это Оливия Саймон. Познакомься, Лэйси. – С этими словами Алек отодвинулся от Оливии. – Ты ее помнишь?

Девочка быстро кивнула, но Алек, казалось, этого не заметил. Он протянул руку парню и представился:

– Я отец Лэйси.

– Бобби. – Тот торжественно потряс руку Алека.

– И куда это вы, ребята, направляетесь? – спросил Алек.

– На аттракционы, папа. – Лэйси прошла мимо, и ее друзья последовали за ней.

– Что ж, повеселитесь как следует! – крикнул Алек им вслед. Он посмотрел на Оливию, и они направились к «Бронко». Теперь их разделяло несколько шагов, но Оливии они казались милями.

Пока они садились в машину, Алек не проронил ни слова. Он обернулся назад, выводя машину на улицу задним ходом, но в ярком, веселом свете фонарей парка развлечений Оливия увидела, как побелели костяшки его пальцев, вцепившихся в руль. Алек повернул в сторону больницы. Оливия решила, что ему не терпится от нее избавиться, не хочется везти ее обратно в Килл-Дэвил-Хиллз. Он бы с большим удовольствием поехал прямо домой.

Они ехали в молчании, и все-таки Оливия решилась его нарушить:

– Тебе не хотелось, чтобы Лэйси видела тебя с женщиной вообще или именно с той, которая не сумела спасти жизнь ее матери?

Алек мрачно глянул на нее, потом снова уставился на дорогу.

– Прости. Дети никогда меня не видели ни с кем, кроме Анни, и я вдруг почувствовал себя идиотом. Я не хочу, чтобы Лэйси начала фантазировать на наш с тобой счет. Думаю, она решила, что я предаю память ее матери.

– Мы же друзья, Алек. Разве тебе запрещено иметь друзей?

Но он, казалось, не слышал ее.

– Этот парень выглядит слишком взрослым для нее.

Оливия покрутила обручальное кольцо вокруг пальца.

– Возможно, тебе следует ограничить ее свободу несколько больше, чем это было раньше.

Алек покачал головой.

– Ни в коем случае. Анни никогда не стала бы запирать дочь дома.

Оливия как следует обдумала свои слова, прежде чем произнести их:

– Анни уже нет. – Ее голос звучал совсем тихо. – На самом деле ты не знаешь наверняка, как бы поступила твоя жена.

Алек остановил «Бронко» на парковке у больницы.

– Что ж, скоро у тебя будет свой ребенок, и ты будешь воспитывать его так, как подскажет твое сердце. Лэйси отлично со всем справлялась все эти годы, и я не собираюсь сейчас ничего менять.

Алек заглушил мотор, вышел из машины, обошел ее и открыл Оливии дверцу. Когда она подняла на него глаза, в них стояли слезы.

– Я понимаю, ты смущен тем, что твоя дочь видела нас вместе, но прошу тебя, не вымещай свое настроение на мне.

На лице Алека появилось страдальческое выражение.

– Прости, – прошептал он едва слышно.

Оливия ничего не ответила и направилась к своей машине. Она завела двигатель и быстро уехала, оглянувшись лишь раз. Алек стоял в круге яркого света, отбрасываемого фонарем, и смотрел ей вслед.

На автоответчике Оливию ожидало четыре сообщения. Их оставила настырная репортерша из «Береговой газеты». В последнем сообщении эта дама наконец соизволила раскрыть причину своего звонка. «Мне просто необходимо переговорить с вами сегодня вечером, доктор Саймон. Это касается Анни О’Нил».

Оливия нажала на кнопку, чтобы стереть сообщения. Что может быть такого срочного, если речь идет об умершей женщине, о которой Оливия не желала разговаривать? Но она хорошо знала репортеров и понимала, что представительница «Береговой газеты» так легко не отступится.

Оливия отключила телефоны по всему дому, отлично сознавая, что тем самым лишает себя возможности услышать голос Алека этим вечером. Ну и ладно. Если он и не позвонит ей, она об этом не узнает.

29

– Эта докторша убила маму, – заявила Лэйси, заливая молоком рисовые хлопья.

Алек нахмурился.

– Нет, – осторожно возразил он, – доктор Саймон пыталась спасти твоей матери жизнь.

Дочь подняла на него глаза.

– У мамы на рубашке была всего лишь капелька крови. А когда эта врачиха занялась ею, мама истекла кровью. – У Лэйси дрожала нижняя губа, и Алек видел, что девочка с трудом сдерживается. Она смотрела в свою миску с хлопьями и водила в молоке ложкой. Ее волосы немного отросли, и у корней появилась рыжая полоска.

– Лэйси, посмотри на меня, – попросил Алек.

Она на мгновение подняла на него глаза и тут же отвернулась к окну.

– Девочка моя, – он коснулся ее запястья, – мы так с тобой ни разу и не поговорили о том, что произошло в тот вечер.

Лэйси вырвала руку.

– Мама умерла, остальное не имеет значения.

– А мне кажется, что имеет. У меня было много вопросов, и держу пари, ты тоже задавала их себе. Несколько недель назад я познакомился с доктором Саймон, наткнулся на нее в мастерской Тома. Она берет у него уроки, пытается делать витражи. Я расспросил ее о том, что случилось в ту ночь.

Лэйси посмотрела на него с осуждением.

– Так ты, типа, это… встречаешься с ней?

– Нет.

– Тогда почему ты был с ней вчера вечером?

– Мы с ней стали друзьями.

– Ты ее обнимал, – напомнила отцу Лэйси.

Алек не знал, что на это ответить. То, что произошло накануне, он не мог объяснить даже самому себе.

– Оливия замужем, Лэйси, – сказал он. – Они с мужем в настоящий момент не живут вместе, но, скорее всего, снова сойдутся. Ее муж написал статью о маме в «Морском пейзаже». Помнишь?

Лэйси сморщила нос.

– Этот тип перепутал мой возраст.

– В самом деле?

– А ты уже забыл? Он написал, что мне двенадцать. Ты представляешь, двенадцать! – Ее глаза расширились от возмущения. – Ведь мне было уже тринадцать с половиной.