Когда она это сказала, я рискнула легонько, нежно прикоснуться к руке Лукаса. Он выпрямился, поняв, что я рядом, в безопасности и более взволнована, чем раньше.
— Я тоже в это верю.
— Она бы хотела, чтобы ты был счастлив, — сказала Скай. — А не злился постоянно.
— Я пытаюсь.
Я знала, что Лукас говорит это для меня, а не для Скай.
Они еще какое-то время смотрели друг на друга, пытаясь взять себя в руки. Скай с трудом сглотнула и спросила:
— Ну, и что ты хотел мне сказать?
— Эта школа опасна, Скай. Здесь все вокруг опасно. Будь осторожна.
— Да, я уже поняла это, когда та странная банда стариков выстрелила в меня. Какие гангстеры сейчас пользуются арбалетами?
Лукас шагнул к ней и посмотрел прямо в глаза. Сквозь полукруглое окно проник солнечный свет, позолотив ему волосы.
— Нет, я серьезно. Некоторые здешние ученики… они не просто ученики.
Девушка скрестила на груди руки.
— Ты имеешь в виду, что они полные придурки?
— Я имею в виду, что они вампиры.
Скай уставилась на Лукаса. Он не отвел взгляд. Интересно, она сейчас завизжит, или начнет задавать вопросы, или рванет к чертовой бабушке из школы?
Вместо всего этого она расхохоталась.
Лукас пораженно отпрянул.
Она выдохнула:
— Я чуть не купилась!
— Скай…
— Хорошо, хорошо, я поняла. — Она так хохотала, что я едва разбирала слова. — Что-то мы стали чересчур занудными для тех, кому предстоит экзамен по алгебре. Спасибо, что посмешил. Мне этого очень не хватало.
Лукас пытался подобрать какие-то слова, но быстро сдался.
— Обращайся в любое время.
— Пошли в класс. — Скай направилась к двери.
Лукас оглянулся, и я слегка померцала, чтобы он знал, что я здесь. Его робкая улыбка оказалась для меня самым лучшим «добро-пожаловать-домой», каким меня когда-либо приветствовали.
Конечно, я хотела рассказать Лукасу про миссис Бетани, но это могло подождать. Может, его преданность учебе в этом семестре и была просто способом отвлечься от душевных терзаний, но ее следовало уважать. Я решила, что сорок пять минут ничего не решают.
Однако не все настолько дисциплинированны, чтобы дожидаться подходящего времени для разговоров. Когда я вернулась в комнату для хранения документов, мечтая надеть браслет и немного побыть одной, кое-кто решил нанести мне визит.
— Ну, просто королева бала мертвецов! — фыркнула Макси.
Я резко выпрямилась; она материализовалась в комнате, а я так глубоко погрузилась в свои размышления, что даже не заметила этого. На ней снова была разлетающаяся ночная рубашка, как и на мне моя пижама.
— Скажи-ка, приятно чувствовать себя настолько особенной, что тебя даже правила не касаются?
— Ужасно, — ответила я. — Это значит, что даже тем, кого ты считал друзьями, ты не нравишься.
Макси замялась, склонила голову, и светлые, коротко подстриженные волосы упали ей на глаза.
— Мне ты нравишься, — произнесла она тоненьким голосочком.
— Ну, по твоему поведению не скажешь.
— Мы должны сделать выбор, — сказала она, и в первый раз с момента нашего знакомства это прозвучало как слова взрослого человека, а не капризного ребенка. — Мы должны смириться с тем, что умерли.
— Поверь, я это понимаю.
— Вампиры — наши враги!
— Может быть, в основном это так, — согласилась я, думая о миссис Бетани, — но только не Лукас. И не Балтазар, не Патрис, не Ранульф. Почему ты так цепляешься за понятия «черное и белое»? Почему смотришь только на то, что они такое, а не кто?
— Это помогает, — прошептала она. — Когда ты не живая, но и не окончательно умерла, начинает казаться, что все вокруг серое. А тебе хочется черного. И белого.
— Я понимаю. — Я в самом деле понимала.
Тут распахнулась дверь, и в комнату вошли Вик с Ранульфом. У них был перерыв на ланч.
— Погоди, погоди, — говорил как раз Вик. — Ты пригласил на Осенний бал Кристину дель Вале? Как тебе это удалось? Она же самая знойная девчонка в школе!
— Я очень хорошо умею обхаживать миловидных девиц, — ответил Ранульф.
Тут оба остановились, заметив меня и… Макси. Она не успела вовремя сделаться невидимой, а теперь слишком испугалась и растерялась и просто стояла, приоткрыв рот и глядя на них.
Я торопливо произнесла:
— Макси, Вика ты, конечно, уже знаешь, а теперь познакомься с Ранульфом.
— Еще призраки! — хмыкнул Ранульф. Сразу после моей смерти он отнесся ко мне с опаской и преодолел настороженность не сразу, но сейчас ему потребовалась лишь какая-то секунда. — Добро пожаловать. Вы часто будете к нам заглядывать? Если да, пожалуйста, не замораживайте слишком много сидячих мест. Бьянка вечно оставляет их такими холодными, что сесть уже невозможно.
— Эй! — возмущенно воскликнула я, но Ранульф внезапно очень заинтересовался постерами с Элвисом.
Вик молча смотрел на Макси. Она знала его всю жизнь, но всегда оставалась невидимкой. Он впервые по-настоящему увидел ее.
— Ну и ну! — произнес наконец Вик. — Гм… ого! Ну, привет.
— Привет, — шепнула Макси.
Я знала, что это первое слово, которое она ему сказала. Макси перешла черту, ту самую, которую пересекать наотрез отказывалась, и мне это нравилось. Неужели она начала думать самостоятельно? Начала понимать, что границы между вампирами, призраками и людьми такие же размытые, как между жизнью и смертью?
— Может, ты хочешь… потусоваться немного с нами? — Вик в растерянности оглядел комнату, пытаясь сообразить, чем тут можно развлечь Макси. — Давай поболтаем, или… у меня тут есть музыка…
— Мне нужно идти, — сказала Макси. Но прежде чем я успела расстроиться, добавила чуть тише: — Но я как-нибудь снова зайду.
Вик улыбнулся:
— Класс. В смысле, это… будет просто классно.
Макси исчезла, но я ее чувствовала. Она очень медленно выплывала из комнаты, словно ей совсем не хотелось этого делать. Когда она все-таки просочилась сквозь крышу, Вик повернулся ко мне.
— Просто невероятно! — воскликнул он.
— Правда, здорово? Наконец-то с ней познакомиться?
Я улыбалась ему. Он стоял с приоткрытым ртом, то ли улыбался, то ли изумлялся.
— Я думал… я никогда не догадывался… в смысле, я знал, что мое привидение женского пола и все такое, но даже и не думал, что это девушка.
— Вик просто до сих не овладел искусством общения с девушками, — вмешался Ранульф.
— Научишь меня парочке своих фокусов, приятель? — спросил Вик.
— Это ерунда, нужно всего лишь понаблюдать несколько столетий.
— Отлично. — Вик вздохнул и швырнул на пол рюкзак.
— Я сейчас вернусь, ладно? — Я сняла браслет и дематериализовалась, просочившись наружу сквозь крышу. Как я и подозревала, Макси парила высоко в небе. Мы видели друг друга — туманные очертания, неразличимые с земли.
— Я разговаривала с Виком! — воскликнула она. Ее улыбка сливалась с солнечным светом. — Я с ним разговаривала, и он мне отвечал!
— Видишь, как это весело — переходить границы?
— Нет ничего плохого в том, чтобы двигаться дальше, — твердо произнесла она. — Ты и сама знаешь, насколько там лучше, чем здесь. Но пока мы частично здесь…
— Думаю, мы должны жить после смерти ради тех, кого любим. — Я начала подниматься выше, в основном из любопытства: интересно, как высоко мы можем взлететь. — Все остальное бессмысленно.
— Но я же не знала Вика раньше, когда была жива, — возразила Макси.
— Если тебя интересует мое мнение, то нет никакой разницы, когда ты начинаешь кого-то любить. Просто любишь, и все.
Слово «любишь» напомнило мне о Лукасе и о тех новостях, которыми я так сильно хотела с ним поделиться, что это жгло меня изнутри. Но нужно убить еще полчаса, поэтому я полетела еще выше, а Макси за мной.
— Как высоко мы можем подняться? — спросила я.
— О, безумно высоко. Над тропосферой. Если захочешь, можешь увидеть звезды днем.
— Правда? — Вот на звезды я посмотрела бы прямо сейчас. Точнее, я всегда готова смотреть на них. Конечно, телескопа у меня нет, но все равно это зрелище, которым стоит полюбоваться, как снимки, сделанные телескопом «Хаббл». — Так давай посмотрим!