— Потому что так надо. Все просто.
Илья подошел к двери и с силой потянул ее на себя.
— Закрыто. Без четверти полночь, в одиннадцать тридцать все закрывается. Честно говоря, не думала, что это правило выполняется.
Для верности я постучала в дверь, потом заколотила. Илья отодвинул меня чуть в сторону и нажал на звонок, который я почему-то не замечала, каждый день выходя и заходя в эти двери.
Тишина! От бессилия я чуть не застонала. Перспектива остаться на ночь на улице была более, чем реальна.
— Невероятно! Они там что, все заснули?! Я всего на пятнадцать минут опоздала!
Я обернулась к Архангельскому, который никуда не ушел и судя по задумчивому выражению на лице, что-то для себя решал. Я снова заколотила в дверь, а когда решила сделать небольшой перерыв, чтобы рука отдохнула, услышала за спиной:
— Ты можешь переночевать у меня.
Глава 36
Я нервно рассмеялась, уставившись на Архангельского. Вдруг он ухмыльнется и выдаст что-то из разряда «не будь такой доверчивой», но Илья терпеливо стоял и ждал моего ответа. На его лице не было и намека на иронию.
— Ты серьезно?
Да, я не верила в то, что он может предложить мне переночевать с ним. То есть у него. Просто невероятно. Да я ни разу в жизни не ночевала у парня! Даже когда пару раз попадала на вечеринки у сокурсников дома, я всегда возвращалась в общагу.
— Можешь позвонить коменданту. Или кому-то из своих соседок, хотя не факт, что они смогут открыть дверь.
Я кивнула — конечно, надо позвонить Семеновичу, его мобильный был сохранен в контактах телефона, да и на двери висела табличка с номерами, правда, рабочими. В конце концов я опоздала всего на пятнадцать минут, а не в три ночи завалилась. Время еще детское, полуночи еще даже нет!
Пока шли длинные гудки и я покорно ждала ответа, Илья стоял рядом. Он никуда не уходил, ждал, как и я. И это… успокаивало. На самом деле страшно оказаться одной в зимнюю ночь перед запертыми дверями и не знать, что делать, если на порог не пустят. Архангельский — странный, сложный парень, никогда не знаешь, что у него на уме, но рядом с ним тревога отступает. Я стояла к нему спиной, но точно знала — пока ситуация не разрешится, он никуда не уйдет.
— Не отвечает. Может, на беззвуке стоит? Не может же он спать в такое время?
Я обернулась к Илье и тут же зажмурилась — липкий противный снег ударил прямо в лицо. Слишком сильный ветер, чтобы стоять тут долго и не промерзнуть до костей. До меня донесся бесстрастный голос Архангельского.
— Он в своем праве, Ален! Насколько я знаю, в общагу после закрытия на ночь никого не пускают. Ну так что?
Заставить себя прямо посмотреть ему в глаза я не могла. И дело было тут не в ледяном ветре, от которого хотелось немедленно спрятаться. Я просто не знала ответа. Внутри все цепенело от одной только мысли, что я останусь с ним вдвоем ночью в его квартире. Гипотетически можно позвонить Карине, она вроде с родителями живет, но вот так ночью напрашиваться… Я сжимала замерзшими пальцами телефон и думала, звонить ли Костиной. А может, попробовать еще раз набрать коменданту? Черт бы побрал Тоньку! Увижу ее — голову оторву!
Сильная рука легла на мое плечо.
— Идем!
— Слушай, это не лучшая идея, правда! Спасибо, что предлагаешь, но мы с тобой не сказать, чтобы друзья…
— У тебя здесь вообще друзей нет. Только чокнутая соседка, которая тебя кинула и оставила ночевать на улице. Но я не заставляю!
Илья отвернулся и быстро пошел вдоль дороги. Он не из тех, кто оглянется, подождет или станет уговаривать. Он — звезда универа, самый популярный парень и тот, кто всегда рядом. Даже когда я не прошу его о помощи.
Я догнала его уже у поворота — закашлялась от быстрого бега. Ветер по-прежнему нещадно продувал куртку. Сейчас я больше всего хотела оказаться в тепле, а дальше уже разберусь, что делать.
Мы прошли через арку, где осенью я стала невольной свидетельницей стычки Архангельского и Князева. Если б я только знала тогда… Глубоко вздохнув я зашла в хорошо освещенный подъезд вслед за Ильей. Я видела как медленно таяли снежинки на его спине, мне даже захотелось забрать их с его черного пальто, но вовремя одернула себя. Не хватало еще, чтобы Архангельский решил, будто я превратилась в одну из его безумных фанаток!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Проходи!
Я так увлеклась своими мыслями, что даже не сразу увидела открытую перед собой дверь. Шагнула вперед и не успев толком оглядеться, тут же услышала как за спиной щелкнул замок. Ну вот и все, обратной дороги нет, и сегодня, Алена, ты ночуешь здесь. И не одна.
— Налево ванная и туалет, дальше кухня, прямо — комната. В общем-то не заблудишься — квартира маленькая.
Илья уже разулся и снял пальто, повесив его в небольшой шкаф в прихожей, а потом протянул мне свободную вешалку.
— Раздевайся. Чай хочешь или сразу спать?
Он уже шел в сторону кухни, оставив меня одну в крошечной прихожей. В квартире было свежо, пахло легким морозом и чистотой. Наконец, я спокойно огляделась — светлые обои на стенах, на полу такой же ламинат, который мы с бабушкой перед моими поступлением клали ей в комнату. Никакого намека на ковер. Да, и минимум мебели, хотя в это прихожую удивительно, что шкаф поместился. Мне очень хотелось заглянуть в комнату, но я не решилась, пошла сразу в ванную мыть руки.
Зашла и чуть не ахнула, увидев себя в зеркале — краснющее с мороза лицо, а глаза… когда я успела размазать тушь?!
Кое-как привела себя в порядок и наконец вышла из ванной. Понятно, что даже с укладкой и хорошим мейком мне далеко до Ольги и еще дальше до Дины Князевой, но сегодня, сейчас Илья Архангельский выбрал меня и меня, а никого другого он привел к себе домой. Эта мысль порадовала, но не успокоила.
Он стоял спиной ко мне и разливал по кружкам чай. Высокий, стройный и… взрослый. Я уже не первый раз ловила себя на том, что чувствую себя рядом с ним едва ли не подростком, неуклюжим и не очень-то опытным. Почему-то ни с кем другим такого ощущения не возникало, даже с самыми надменными преподами. Архангельский и правда такой один. Мужчина, а я рядом с ним обычная девчонка, которая вечно во что-то вляпывается.
И да, я не представляю как мы проведем с ним эту ночь вместе!
— Тебе с сахаром?
— Без. Спасибо.
Кухня была небольшой и самой что ни на есть обычной, здесь вряд ли комфортно поместились бы три человека. Мне так вообще казалось, что пространства рядом не осталось — оно все занято хозяином квартиры. Тишина напрягала, а воздух вокруг нас стал каким-то тяжелым, будто наэлектризованным.
По телу побежали мурашки — я чувствовала, что Илья пристально рассматривает меня, и даже не пытается этого скрыть. Кружка с чаем была горячей, но я упорно отказывалась выпускать ее из рук — нужно было чем-то занять себя, лишь бы не поднимать взгляд на Архангельского.
— Все нормально?
Его простой вопрос заставил вздрогнуть. Я с трудом заставила себя поднять на него взгляд и тут же отвела глаза, сделав вид, что поправляю волосы.
— Ага, отлично. Это… твоя квартира? Или снимаешь?
— Снимаю. Почти сразу, как перевелся сюда.
Я снова, уже почти спокойно оглядела кухню. Скажи мне еще днем, что ночью я буду в квартире Архангельского пить чай…
— Здорово жить одному, а не в общаге. И рядом с универом. А…
Я запнулась, снова схватила «спасительную» кружку в руку, но на этот раз не проканало. Во-первых, она была почти пуста, а во-вторых… во-вторых, Илья аккуратно, но решительно отобрал ее у меня.
— Спрашивай. Ты же хотела спросить, верно?
* * *
Вот теперь я смотрела, не отрываясь в его серые глаза, и думать забыв про чай и про то, что мне жутко неловко оказаться ночью с ним наедине. Какая к черту разница, если он мне очень нравится и сам дает «зеленый свет»?!
— Хотела спросить, да… Я… ты снова мне очень помог. Я уже со счета сбилась, сколько раз ты оказывался рядом, когда я… короче, когда у меня возникали разные проблемы. Но сегодня…