Читать интересную книгу Масоны в России - от Петра I до наших дней - В Брачев

Любопытным штрихом к биографии Н.И.Новикова может служить его поведение в грозном 1812 году, когда этот старый масон не нашел ничего лучшего, как выкупать у своих крестьян захваченных ими в плен французских солдат и офицеров, платя им по рублю за человека. Все спасенные им таким образом солдаты наполеоновской армии после кратковременного излечения в имении Н.И.Новикова были переданы затем уже после прекращения военных действий полицейским властям [696].

Вместе с тем, справедливости ради следует отметить, что в отличие от большинства своих братьев по масонскому ордену, Н.И.Новиков в глубине души всегда оставался патриотом своей страны и людей "ненавидящих свое Отечество" (а таких в братской среде было немало), называл не иначе, как "кощунами" [697].

О том, как далеко заходили эти "кощуны", видно из уже цитировавшегося нами "дневника розенкрейцера" 1780-х годов (Г.Шредера), полного презрения к России и к русским. А между тем, Г.Шредер был далеко не рядовой и вполне ревностный и добропорядочный в глазах братьев масон. Любопытна в связи с этим реакция Н.И.Новикова на предъявленное ему в 1792 году обвинение в напечатании Типографической компанией в 1788 году переводной книжки врача и философа Циммермана "Народная гордость" (2-е издание ее, или вернее второй перевод под названием "Образ народного любочестия" был напечатан в Санкт-Петербурге в 1793 году), содержащей в духе отрицательной философии XVIII века резкую критику такого понятия, как патриотизм и любовь к Родине. Сочинение Циммермана (кстати, одного из ученых заграничных корреспондентов Екатерины II) своим скептическим отношением к разбираемым им в своей книге проявлениям национальной гордости у различных народов, несомненно, сильно уязвил самолюбие многих тогдашних россиян. Книга его, отмечал А.Н.Пыпин, "могла показаться резкой по тогдашним, да и по нынешним русским понятиям" [698].

А что же Н.И.Новиков? Книгу, заявил он, я не читал "и когда мне из сей мерзкой книги места показали, то по прочтении я ужаснулся, что такая книга у нас напечатана" [699].

Умер Николай Иванович, как уже отмечалось, 31 июля 1818 года в четвертом часу утра "от удара" на 74-м году жизни, проболев перед этим 28 дней. Похоронен он был в местной церкви во имя Тихвинской Божьей матери напротив алтаря близ клироса [700].

Отделить Н.И.Новикова - мистика и масона от Н.И.Новикова - просветителя трудно, да очевидно, и не нужно. Гораздо важнее здесь другое. Объективное содержание деятельности Н.И.Новикова и его кружка намного переросло первоначально отведенные им сравнительно узкие масонские рамки и немало способствовало росту общественного самосознания и пробуждению умственных интересов русских людей. В этом, собственно, и состоит историческое значение его деятельности.

Глава 8.

Масоны и дворцовый переворот 11 марта 1801 года. Возрождение и расцвет масонства в первые годы царствования Александра I (1801-1810)

Царствование Павла I, как бы к нему ни относиться, несомненно, гораздо ближе к александровскому времени, чем к царствованию Екатерины II. История русского масонства 1796-1801 гг. только подтверждает справедливость этого положения. Какого либо официального рескрипта о запрещении масонства в Росси в связи с делом Н.И.Новикова не последовало. Большая часть лож (шведские, розенкрейцеры), за исключением елагинских, к которым у Екатерины II было особое отношение, еще задолго до ареста Н.И.Новикова были вынуждены заявить о прекращении или приостановке своих работ. С прекращением в 1793 году по воле императрицы деятельности елагинских лож легальное масонство в России, можно сказать, исчезло [701]. Однако фактически же, согласно данным автора анонимной записки о русском масонстве (1817 г.), составленной в Особенной канцелярии Министерства полиции, масонские собрания в Петербурге прекратились только в 1794 году. В Москве же они продолжались еще дольше - вплоть до 1797 года. По другим сведениям, собрания масонских лож в Петербурге также продолжались не до 1794, а до 1797 года [702].

Ожидалось, как уже отмечалось, что император разрешит возобновить прерванные ранее масонские работы. Однако этого так и не произошло. Причина, очевидно, в том, что среди ближайшего окружения Павла, наряду с ревностными масонами (Н.В.Репнин, А.Б.Куракин, Г.П.Гагарин) оказалось немало и противников их:

А.А.Аракчеев, И.П.Кутайсов, Ф.В.Ростопчин. Последний, в частности, воспользовался своей близостью к императору и сообщил ему об одном масонском ужине начала 90-х гг., когда братья-масоны якобы бросали жребий, кому убить императрицу Екатерину II [703]. Разговор этот неприятно поразил впечатлительного Павла I. Но по большому счету, дело здесь было все же не столько в посторонних влияниях на Павла I, сколько в его принципиальной позиции. При всей несомненной симпатии к масонам, учение их устроить Павла Петровича как самодержавного государя едва ли могло как противное "началам абсолютной его власти" и излюбленному им полицейскому характеру государственной жизни, - считал Е.С.Шумигорский [704]. Хорошо знакомый с масонским учением, Павел I, по его словам, еще будучи наследником возненавидел в их деятельности "проявление общественной силы, независимой от верховного правительства" [705]. Трудно не согласиться с этим мнением.

В 1798 году Павел I принимает титул магистра католического полумасонского ордена Мальтийских рыцарей [706]. "Масоны не могут считать своим суверенный Мальтийский орден. Ведь это религиозный орден католической церкви", - пишет современный исследователь В.Л.Захаров [707]. Думается все же, что более прав здесь А.Н.Пыпин. "Мальтийские рыцари, отмечал он, - не масоны, но орден их во многом схож с духовным предшественником масонов - католическим орденом тамплиеров" [708]. В западной историографии со ссылкой на официальные документы ватиканских архивов утвердилось мнение, что в обмен на признание его со стороны Ватикана Великим магистром ордена Святого Иоанна Павел I будто бы обещал переменить веру, то есть перейти в католичество или, во всяком случае, содействовать объединению католической и православной церквей под властью римского папы. "Я католик сердцем", - якобы признавался Павел I в одной из конфиденциальных бесед в Петербурге в ноябре 1800 года с иезуитом патером Грубером [709].

Наши историки относятся к этой версии скептически, справедливо полагая, что речь может идти всего лишь о тонкой политической игре Павла I, связанной с его желанием добиться официального признания со стороны римского папы великим магистром Мальтийского ордена. "Вместе с тем, добавляет к этому современный исследователь Петр Перминов, - вполне очевидно, что в этой политической игре Павел I был готов дойти до опасной черты" [710].

Если мы припомним, сколь двусмысленным было отношение к православию сына Павла I - Александра Павловича, то вынуждены будем согласиться, что ничего удивительного в этом нет.

Новое увлечение императора, несомненно, отдалило его от русских масонов.

Об официальном разрешении на открытие их работ в этих условиях нечего было и думать. Надежды братьев на приход в лице Павла I своего масонского царя рушились как карточный домик. Более того, мы имеем ряд иностранных свидетельств (все они относятся к 1797 году) о запрещении Павлом I масонских лож в России [711]. Современный исследователь Всеволод Сахаров также однозначно придерживается этого мнения, хотя и называет другую дату запрета масонских лож Павлом I - 1799 год. Однако и он связывает этот запрет с увлечением Павла I орденом Мальтийских рыцарей [712].

Можно предположить, что обстоятельство это основательно осложнило отношения Павла I с масонами. Отсюда попытки ряда авторов связать убийство императора 11 марта 1801 года с масонским заговором против него.

Заговор против Павла I созревал в масонских кругах, в масонском подполье, отмечает в связи с этим современный исследователь Олег Платонов [713].

Действительно, среди участников заговора было немало членов масонских лож:

И.Вяземский, В.Мансуров, П.Кутузов, П.Толстой, Б.Голицын, Н.Бороздин, Я.Скарятин, братья Платон и Валериан Зубовы. Масоном (ложа "Искренность" в Москве, 1786) был и полковник А.Л.Беннигсен, возглавивший группу офицеров (братья Зубовы, князь Яшвиль, Татаринов, Скарятин и др.), которая, собственно, и умертвила Павла Петровича. Видную роль среди заговорщиков играл военный губернатор Санкт-Петербурга - Петр-Людвиг (Петр Алексеевич) Пален. Но П.-Л.Пален был всего лишь, если можно так сказать, больше техническим руководителем заговора. Вдохновителем же его была масонская аристократическая группировка во главе с бывшим российским послом в Англии Семеном Романовичем Воронцовым (член петербургской ложи "Скромность"). К числу вдохновителей и организаторов заговора можно отнести и графа Н.П.Панина, стоявшего во главе Коллегии иностранных дел [714].

Однако однозначно толковать события 11 марта 1801 года как исключительно масонский заговор [715] рискованно. Недовольство крутым нравом Павла I выражали в это время не только масоны, но и большая часть тогдашней правящей российской элиты. Да и политика сближения с Францией, которую проводил незадолго до своей смерти Павел I, явно шла вразрез с устремлениями русского дворянства, ориентированного (прежде всего экономически)