Хорошо, что им хватило ума промолчать. Надеюсь, они надолго запомнят вчерашний урок.
Повесив плащи в раздевалку и оставив телохранителей в холле, мы отправились на первый урок.
Занятие проходило в большом актовом зале Академии. По привычке окрестил его актовым, заодно забыв его настоящее название — Центральный зал собраний. Его размеры весьма впечатляли. Он располагался на первом этаже в отдельном крыле-пристройке в виде огромной полукруглой аудитории. Навскидку здесь могло поместиться две-три тысячи студентов.
С задних рядов можно было увидеть крохотную фигурку ректора у кафедры, но рассмотреть его лицо не представлялось возможным. Сейчас здесь присутствовали только студенты первого курса, так что занятой оказалась лишь четверть зала.
Вид у народа был изрядно помятый. Вчерашняя вечеринка явно не прошла ни для кого бесследно. У меня создалось впечатление, что только мы с девчонками выглядели бодро. Хотя… Те самые напыщенные аристократы из знатных родов тоже были вполне свежими. Интересно, почему здесь столько народу мается похмельем? Уна меня за один раз от проблем избавила! Неужели целители — такая редкая профессия?
«Просто их услуги весьма дороги, и тратить деньги на то, чтобы снять похмелье — это глупо. Все равно что микроскопом гвозди забивать… А что такое микроскоп?» — раздался в голове голос Уны. — «Не важно. Это я у тебя одна такая вот добренькая бессребреница».
Фея тяжело и показательно вздохнула.
«За что я тебя люблю и уважаю», — ответил я, мысленно улыбнувшись и решив не напоминать ей, что она вообще-то мой фамильяр. Да еще и с тайными сбережениями, на которые можно купить деревню. Да, я не забыл проверить ее инвентарь, пока она спала, и еле удержал удивленный свист. Интересно, зачем ей столько?
Тем временем ректор заговорил. Его речь мало чем отличалась от произнесенной на линейке, за исключением небольшого дополнения. Мол, студенты Московской Академии чародейства и волшебства, одной из самых престижных в мире, должны поддерживать ее авторитет, соблюдать правила, прилежно учиться и тому подобное.
Закончил он на весьма интересном моменте.
— И помните, студенты! — его голос, и так прекрасно слышимый, значительно усилился… Еще немного, и он просто превратился бы в рев. — В моей Академии равны все. У нас учатся талантливые простолюдины, пусть их и немного, и аристократы из бедных родов. Недопустимо унижение богатыми и знатными бедных и простолюдинов! За подобные инциденты последует немедленное исключение, невзирая на чины и род виновника!
Клянусь, его пронзительный взгляд пробирал до мурашек. Казалось, стоит ему нагрубить, и моя черепушка встретится с копчиком, собрав по дороге позвоночник.
— Я знаю, что все вы горячие и гордые и готовы отстаивать свою честь где угодно. Это разрешено только на аренах. Любые стычки на территории Академии повлекут суровое наказание, вплоть до отчисления. Не пытайтесь обмануть наших сыщиков. Я не зря плачу деньги лучшим ищейкам империи. Многие работали в Первом отделении!
Он сделал многозначительную паузу, подняв палец вверх, и продолжил будничным тоном:
–– Вам озвучат расписание и раздадут списки литературы. До конца сегодняшнего дня всем необходимо будет получить учебники вдобавок к тем, что вам уже выдали. В бумагах указан номер вашей группы и номер аудитории. Найдите время в течении дня подойти в эту аудиторию и отметиться у руководителя группы. Именно к нему вы будете обращаться в первую очередь при возникновении каких-то проблем. На этом все свободны.
— Что, действительно наказывают, невзирая на род и знатность? — не удержался я от вопроса, адресованного моим более опытным спутникам. Больше всего хотелось услышать ответ Вяземского.
— Да, как же! — презрительно фыркнул тот. Ты попробуй Потемкина накажи! У него отец — Министр финансов. Тут таких звездюлей вставят, что ого-го!
— Зачем же он все это тогда говорил? — удивилась Уна.
— Ну а что он должен сказать? — рассмеялся Алексей, — мол, знатные господа из великих родов могут делать все, что их душеньке угодно, а вы терпите, смерды? Он-то, конечно, мог, да это плохо скажется на нашем международном рейтинге. Академия, совсем как учебный корпус, роскошна снаружи и гнила изнутри.
— Все так запущено? — уточнила Ирина. Княгиня чувствовала себя не очень уютно. Хоть ее род и владел целым городом, он считался довольно слабым…
— Может, я немного перегибаю палку, — неохотно признал Вяземский. — Насколько я слышал, нынешний ректор Иван Романов весьма принципиальный. Были прецеденты с наказаниями дворян. Но даже не представляю, что нужно сотворить Потемкину или, например, Трубецкому, чтобы их исключили. У последнего отец вообще Глава тайной канцелярии.
— А у Демидова? — поинтересовался я.
— У Демидова просто очень много денег. Это первые заводчики в Российской Империи, — хорошо, что Алексей не стал спрашивать, откуда я знаю имя третьего паренька.
— Значит, к этому говну лучше не подходить, — фыркнул я, — ты у нас все знаешь, веди уже в библиотеку!
— Ага, — Вяземский достал магофон и что-то написал. Прочитав ответ, улыбнулся и посмотрел на меня.
— Там очередь, но сестра для уже приготовила для нас комплекты учебников.
Мы удивленно уставились на него.
— А что? — весело подмигнул мне Вяземский. — У Алины с помощницами библиотекаря прекрасные отношения. Цени мои связи!
— Спасибо, — искренне поблагодарил я. Весь смысл оказанной парнем услуги стал понятен, когда мы подошли к библиотеке, которая оказалась по правую сторону от учебного корпуса. Четырехэтажное здание выглядело очень скромно по сравнению со стоявшим рядом дворцом Академии. Очередь в библиотеку начиналась аж на улице.
— У меня ноги устанут здесь стоять… — заметила Ирина, оценив длину человеческой многоножки.
— Сейчас!
Алексей исчез, а спустя несколько минут появился вместе с Алиной. Форма Академии ей очень подходила, в ней она выглядела просто отпадно! Женский вариант не выглядел столь строго, как мужской. Юбка — вполне себе мини, белая блузка с тремя из шести расстегнутыми пуговицами, приталенный пиджачок и уже знакомый мне плащ, наброшенный на всю эту красоту. В моих штанах наметилось движение. Сестра у моего товарища была что надо! Совратить ее? И я еще спрашиваю? Конечно, да! Очко харизмы лишним не бывает, как и вторая вилла. Можно устраивать в ней вечеринки, чтобы не громить свою…
«Прекращай думать членом. Как думаешь, обрадуется твой друг, что ты с его сестрой кувыркаешься? А если залетит?» — Уна привычно выступила голосом разума… весьма занудным, надо заметить.
— Так, мелюзга! — деловито распорядилась Алина. — Быстро за мной. Не оборачиваемся, ни на кого