— Александр Александрович, я сейчас же с ним созвонюсь, и завтра он предоставит…
— Ты сейчас не созвонишься, а всунешь тело в брюки и отправишься к нему сам! Лично! Завтра я должен получить всю информацию! Как ты это сделаешь, меня не волнует. Учти, я не шучу. А теперь запоминай, на что нужно обратить особое внимание: шесть лет назад объект попал в больницу. Что-то серьёзное, по женской части, в результате чего женщина стала бесплодной. В этом как-то замешан ее муж. Я хочу знать всё — официальную версию произошедшего, и как было на самом деле. Параллельно мне нужна вся информация о Павле Резине за последние шесть лет — где учился, там ещё грант на обучение в США мелькает — кто, что, почему не поехал, где жил тогда и живёт сейчас, с кем спит, где работает. Все контакты и связи.
— Александр Александрович, я всё понял, но сроки… Боюсь, что мы не успеем, ведь сначала нужно узнать, в какой больнице она лежала, найти свидетелей, врачей, кто работал тогда в клинике, кто вёл пациентку. Вычислить учебное заведение… За шесть лет кто-то мог уволиться, уехать, умереть, наконец. За день нам никак не управиться!
— Почему — один день? А ночь ты не считаешь? Пропасть времени! Завтра в шесть вечера жду полный отчёт, — рыкнул Воротаев в трубку и сбросил вызов.
Нет, надо же было настолько берега потерять?! Работнички… Он им покажет расслабон! Будут крутиться пчёлками или вылетят в два счёта с волчьими билетами!
В шею что-то укололо, мужчина машинально хлопнул рукой и брезгливо уставился на останки комара. Насекомых он не любил, да и вообще к живности относился с некоторой долей осторожного нейтралитета.
Небрежно сунув сотовый в карман брюк, Александр вернулся в дом — надо вымыть руки и обработать укус. Кто знает, этого комара — чью кровь он пил ранее, на чьей шее сидел? И хорошо, если на шее…
Проделав все необходимые процедуры, Александр заглянул в детскую, полюбовался на сонное царство, обнаружил на Лизиной подушке две головы — её и кошачью, и подхватил под мягкое брюшко немедленно затарахтевшего котёнка.
— Что ж ты упрямая такая? Почему не хочешь спать в своём домике? — прошептал с укоризной. — Трехэтажный комплекс тебе привезли, а ты всё в кровать к детям лезешь!
— Мрям? — кошка попыталась потереться о хозяина головой, а когда не вышло, повисла на руке, будто тряпочная, и снова замурлыкала.
— Ну ты и трактор! Тише, перебудишь всех, — Воротаев машинально погладил мягкую шерсть, отчего тарахтение только усилилось, и, убедившись, что мальки во сне не раскидались и спят укрытыми, поспешил вынести кошку.
— Извини, вниз сама спустишься, — прошептал он, поставив котёнка на пол в коридоре. — Иди, там мягко, тепло и твоё место!
— Мя-а! — Сати возмущённо дернула хвостом и с видом оскорблённой королевы потопала к лестнице.
А Воротаев, стараясь не шуметь, прошёл вдоль коридора до двери в комнату няни и прислушался.
Тихо… Это хорошо, значит, уже спит, а не рыдает. Надо же, как ей не повезло! Для женщины невозможность иметь детей — трагедия. Они же все на потомстве повёрнуты, даже у маленьких девочек любимая игра — в дочки-матери. Желание иметь ребёнка у баб на подкорке записано, поэтому Кате очень нелегко. Надо бы как-то поддержать её, что ли… Мужик, став бесплодным, наверное, даже не расстроится. Мужчине главное, чтобы орган работал, а что стреляет холостыми— это неважно. Не нужно переживать, что какая-нибудь предъявит незапланированного ребёнка. И можно трахаться всласть, без презервативов, высчитывания дней, фаз Луны и приёма таблеток. Мечта!
К слову, получается, из Екатерины, если бы она согласилась, вышла бы просто идеальная любовница! Милая, красивая, не стерва, по мужикам не шастала — это же надо — шесть лет на целибате! И о возможных последствиях можно не думать!
М-да, Шурик, а ты, оказывается, циник! У бабы горе, видел же, как она побелела и осунулась, стоило только вспомнить о своём недостатке, а у тебя все мысли сразу на твою выгоду свернули!
Александр тряхнул головой, виновато взглянул на запертую дверь и развернулся назад.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Спит, и пусть спит! Надо как-то помочь, что ли… Допустим, сделать её беременной он не сможет, хотя от процесса не отказался бы. А вот помочь ей окончательно расстаться с мужем ему по силам. Сначала разберётся, что с ней случилось, почему он требует с Кати деньги, а сама она считает, что он виновен в её бесплодии. А потом убедит этого Резина, что тому очень нужен развод. Вот прямо позарез требуется приобрести холостой статус. Ещё вчера!
К слову — детей у них нет, почему Катерина просто не подала заявление? Мало ли что там её супруг требует? Даже если он был бы против, а на грамотного адвоката у неё нет денег, им дали бы пару месяцев на примирение, а потом бы так и так развели. Странно всё это…
Вспомнив начальника службы безопасности, Воротаев ухмыльнулся, представив, как тот сейчас бегает. Да и все шестеро его подчинённых, которые в Москве, наверняка тоже на ногах. Завтра надо будет и про десант в Израиль поинтересоваться, а то время идёт, а отчёт он до сих пор не получил. Он их туда на курорт отправил, что ли? Совсем страх потеряли!
Мужчина разделся и нырнул под одеяло, с опозданием вспомнив, что после кошки не вымыл руки. Вставать так не хотелось, что он, поколебавшись несколько минут, решил, что ничего не случится. Кошка здоровая, привитая, домашняя. Не то что комары!
И заснул, не увидев, как в неплотно прикрытую дверь сначала просунулась полосатая лапа, потом мордочка, и, когда створка распахнулась шире, в спальню просочилась Сати. Обойдя комнату, котёнок выбрал направление и легким прыжком взлетел на кровать. Замер.
Человек продолжал спать.
Бесшумно переступая лапками, кошка дошагала до изголовья и с удовольствием растянулась на свободной подушке.
Первое, что Александр увидел утром, когда открыл глаза — рыжий бок, который, стоило человеку шевельнуться, тут же принялся тарахтеть. Через долю секунды к мурлыканью добавились звуки втыкаемых в подушку когтей — это Сати, по очереди перебирая лапами, по-своему радовалась хозяину.
Нет, ну это наглость!
Сделать ничего не успел — дверь в смежную спальню отворилась, и на кровать с разбегу запрыгнули дети. Александр уже привычно повернулся на бок и подтянул одну ногу повыше, спасая самое дорогое — рвавшиеся обнять отца мальки никогда не смотрели, куда наступают.
— Папа! Сати! — мелкие налетели, затормошили, прижались, поцеловали, сунули в руки кошку, пробежались по животу и, топая, как бегемотики, унеслись назад в детскую — оттуда послышался голос звавшей их Екатерины. Сама няня границ детской в сторону хозяйских спален никогда не пересекала. Она вообще вела себя довольно деликатно, полностью погружаясь в заботу о мальках и не тратя время на пустые разговоры, которые так любят женщины. Ему с ней определённо повезло!
Воротаев перекатился на спину, снял с носа несколько кошачьих шерстинок и расплылся в улыбке — и почему он раньше, до расставания с женой, не позволял детям приходить к нему в спальню? Такой заряд бодрости и любви с утра, что хочется петь. Как же он ошибался! Дети — это не только головная боль и дополнительные расходы! Чёрт, хорошо, что в своё время он настоял на их рождении! Хотел наследника, сына, чтоб, как у всех — солидный бизнесмен, сын, жена — как положено. И понятия не имел, что мальки незаметно проберутся в его сердце, завоюют, своими тонкими пальчиками зацепят за живое — не оторвать. Кто бы ему сказал полгода назад, что утро, когда по животу пробежит сын, дочь обслюнявит щёку, а кошка мазнёт хвостом по носу, он будет считать замечательным?!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Александр легко вскочил с постели, поправил рукой мужское «доброе утро» и покосился в сторону смежной двери — голоса няни не слышно, видимо, дверь в детскую закрыта. А он не отказался бы…
Звонок сотового положил конец фривольным мыслям.
— Да?
— Александр Александрович, — усталый, но довольный голос Гутова. — Кое-что нарыли, могу сейчас подвезти.