Читать интересную книгу Потерянная - Лея Стоун

знала. Разумеется. Но это чертов внедорожник и иногда очень трудно управляться с ним. Я немного вильнула рулем, возвращая машину за полосу, и Юджин расслабил руки.

В конце улицы показался отель, и от этого зрелища захватывало дух. На вечер было приглашено более тысячи гостей и, говорили, еще больше придут на свадьбу. Это как население небольшой страны. Я не знала эту тысячу людей, но Сойер знал. Он знал их всех. Поименно.

– Не говори ему, кто ты, – сказал Юджин внезапно, и я оцепенела. – Он знает, что ты – частично Паладин. Сойеру пришлось ему сказать, после того как тебя похитили. Но не говори ему, что ты их альфа.

У меня перехватило дыхание.

– Сойер рассказал тебе?

Юджин пожал плечами.

– Я сказал, что не смогу защитить тебя, пока не буду знать все. Не люблю секреты. Секреты убивают людей.

Возможно, он прав. Я попросила его сунуть голову в петлю ради меня, а он даже не знал, кого защищал.

– Прости. Я должна была тебе все рассказать.

Этот человек собирался защищать мою семью, моих будущих детей. И я не хотела, чтобы между нами оставались недосказанности.

Он отмахнулся.

– Ты права, что хранишь свою тайну. Особенно от него. Он ненавидит Паладинов больше, чем ненавидит собственную тещу.

Я усмехнулась, это было смешным замечанием, но я знала, что он говорил серьезно.

– Сыграй на том, что ты подружилась с той девушкой-Паладином, что она спасла Уолша, и теперь возврат долга. Поняла?

Черт, он знал, зачем я назначила встречу. От Юджина мне ничего не удавалось скрыть.

– Ты подслушивал в торговом центре, – заявила я, въезжая на стоянку отеля.

Он пожал плечами.

– Это моя работа. Я не знал, не взыграют ли в тебе эмоции и не сбежишь ли ты, так что тебя снова похитят вампиры. – Он сжал мне руку. – Я принял твое исчезновение как свою ошибку. Прости, что меня не было там, чтобы тебя защитить.

Я ставила машину на стоянку, сдерживая слезы. Юджин находился в реанимации четыре дня. Это четыре недели, если измерять по времени вервольфов.

– Все нормально. Это не твоя вина.

Я сжала его руку, но он покачал головой.

– Каждый останется при своем мнении.

Дверь открылась, и это разрушило эмоциональный момент.

Юджин винил себя? Я и не думала об этом. Прежде чем смогла сказать что-то еще, мужчина, который открыл дверь, склонил голову.

– Альфа Хадсон ожидает вас, мисс Каллоуэй.

Ох, жутковато.

Я вышла из машины и проследовала за ним через двойные двери, Юджин держался позади меня, стреляя глазами направо и налево.

Это место ошеломляло. Все выглядело так, будто было сделано из золота, и источало изящество и совершенство. Сойер привозил меня сюда две ночи назад, чтобы решить, можем ли мы проводить здесь свадьбу. Когда я сказала, что мне тут очень нравится, он ответил «хорошо». Только здесь могло поместиться более тысячи гостей. Четыреста человек в главном зале, другие четыре сотни на наружной террасе и две сотни на лужайке.

Мужчина, который вел меня, свернул налево по коридору, а потом сразу направо – в гигантский банкетный зал, украшенный белыми розами и небесными фонариками; в зале стояли сотни круглых столиков.

Мама Сойера стояла в центре, раздавая указания и рявкая на дюжину официантов, которые отглаживали скатерти. Когда я сообщила, что не особо увлекаюсь планированием вечеринок и буду делать то, что она решила, она обняла меня и сказала, что, возможно, оно и к лучшему, учитывая мой гардероб.

Мой взгляд упал в угол зала. Мистер Хадсон, в черном смокинге, стоял, прислонившись к стене и что-то печатая в телефоне.

– Деми! Ты так рано, и ты совсем не готова. – Мама Сойера окинула взглядом беспорядок, царящий на моей голове, а потом джинсы и футболку.

Я нервно рассмеялась.

– Купила идеальное платье и собираюсь делать прическу, мне просто нужно кое-что спросить у мистера Хадсона.

Я заметила, что он смотрит на меня с непроницаемым выражением лица. Он кивнул в сторону дальней двери. Я сглотнула и последовала за ним.

– Не тяни! Этим волосам нужна помощь, – жизнерадостно воскликнула мне вслед миссис Хадсон.

Она была домохозяйкой пятидесятых, клянусь. Мужчина, провожавший меня, остановился и позволил войти в комнату, Юджин в это время занял позицию у двери, рядом с другим охранником, которого я не знала. Вокруг было столько охраны, что я не могла уследить.

Я прикрыла за собой дверь и приготовилась произнести речь. Мистер Хадсон казался здравомыслящим человеком и…

– Я уже сказал Сойеру «нет». Мы не помогаем Паладинам. Они могут умереть с голоду и сделают этим нам всем одолжение. – Он продолжал что-то печатать в телефоне, не поднимая на меня глаз.

Его равнодушие меня шокировало.

– Но, сэр…

– Это все? Потому что мой ответ – окончательный, и я очень занят, организуя сегодняшний вечер.

Он собирался разыграть денежную карту? Заставить меня чувствовать вину из-за того, что я не могла оплатить собственную свадьбу? Упрямый ублюдок. Я прошла через всю комнату и выхватила телефон у него из рук, вынуждая его взглянуть на меня.

– Извините, что я бедная и не могу заплатить за все это, – прорычала я. – Может, если бы вы не изгнали мою мать, она бы смогла обеспечить мне более достойную жизнь. – Я тут же пожалела, что потеряла над собой контроль.

Он посмотрел на меня со смесью гордости и злобы во взгляде.

– Боже, ты как она. Ты и выглядишь как она. – Он посмотрел на стену, прежде чем встретиться со мной взглядом снова, и я поняла, что он говорит о моей матери. Поэтому он почти на меня не смотрел?

– Сэр, пожалуйста. Они голодают, – умоляла я.

Он хмыкнул.

– Хорошо. Это их карма за то, что прокляли мою семью на следующие тысячу лет!

– Именно! – закричала я, копируя его тон и уже не волнуясь, что все пошло не по плану. – Это случилось тысячу лет назад! Покончите с этим!

Он громко усмехнулся, а затем покачал головой.

– Послушай, Деми. Я все еще главный, до следующего года или около того, и моим последним распоряжением будет позаботиться, чтобы никакая помощь не поступила Паладинам.

Я бросила его телефон на стол и уперлась руками в бока.

– Вы позволите тысячам умереть, потому что все еще злитесь, что моя мама полюбила Паладина еще до того, как встретила вас?

Его глаза пронзила ярость, желтый и оранжевый цвет просачивались сквозь голубой, пока я не увидела его волка.

– Твоя мама – моя Мередит, – сказал он, и я нахмурилась.

– Что?

Он сделал глубокий вдох, выдохнул, и цвет его глаз стал возвращаться к голубому.