Читать интересную книгу Как я стал кинозвездой - Хаим Оливер

Мы молчали, потрясенные дедуктивным мышлением Кики. Мало-помалу в голове у меня прояснилось…

Романов что-то торопливо записал на пачке сигарет и, улыбаясь, спросил:

— А куда, по-твоему, увезли эту Машину?

— Куда можно увезти почти готовый Вечный двигатель? — привычно вопросом на вопрос ответил Кики. — Рассуждайте дедуктивно!

Все сдвинули брови, напряженно пытаясь последовать его совету.

— В Софию, в Академию наук, — высказала предположение Росица.

— Нет! — решительно мотнул головой Кики. — Чересчур далеко. Кроме того, академики ничего не смыслят в двигателях.

Милена подняла руку, как на уроке:

— Ее похитили иностранные шпионы.

— Иностранные шпионы сюда проникнуть не могут, — резонно возразил Кики.

Я тоже предположил, очень несмело:

— Его вмонтировали в автомашину, чтобы испробовать, а теперь разъезжают по Болгарии. Что-то в этом роде показывали по телевидению…

Кики одобрительно усмехнулся:

— Поздравляю, товарищ Боянов, вы на верном пути. Двигатель действительно следует испытать, но не в автомашине. До таких испытаний еще далеко. Двигатель следует испытать на специальном стенде, которого в Берлоге нет. А где у нас в городе есть?.. Подумайте! Догадайтесь!.. Наш двигатель внутреннего сгорания может быть испытан на…

Тут мы все дружно воскликнули:

— На заводе двигателей внутреннего сгорания.

— Правильно! — удовлетворенно кивнул Кики. — Умнеете на глазах. Пошли!

В эту минуту примчался на велосипеде Мишо Маришки. Мы наскоро ввели его в курс дела и все вместе отправились дальше…

Завод «Западный» — самое современное машиностроительное предприятие в округе, внешне он напоминает Дворец культуры и является нашей общей гордостью. Было пол-одиннадцатого, поздний вечер, даже ночь, когда мы подошли к проходной. Все заводские корпуса тонули в темноте — вторая смена уже кончилась, вокруг ни единой души, если не считать старика вахтера и дежурного пожарника, которые, сидя за столом, сражались в кости…

Увидав толпу человек в двадцать с велосипедами, барабанами, медными тарелками, связками веревок и альпенштоками, они вскочили, готовясь защитить завод даже ценой собственной жизни.

— Чего надо? — спросил пожарник, грозно сверкнув золотой каской.

Милена подошла к нему и, поблескивая своими черными карменистыми глазами, сладким голосом сказала:

— Мы спасательный отряд Второй средней школы. Пропал один наш ученик, мы его разыскиваем. Вы его, случайно, на заводе не видели? У него светлые волосы, уши оттопыренные, курносый нос, ходит слегка переваливаясь, вот так… — Она показала как. — Зовут Энчо Маринов, а можно и Рэнч Маринер с ударением на Ма.

Она еще не успела договорить, а вахтер с пожарником как-то странно переглянулись. Мне даже показалось, что они подмигнули друг другу.

— Никакого Трэнча мы тут не видали, — ответил вахтер. — Сидим, играем в кости, и нас не касается, кто там и когда у вас пропал. Наше дело следить, чтобы никто посторонний не проник на завод…

Тогда Кики напористо, как следователь, спросил:

— А вы не видели, не привозили сюда двигатель? Двигатель внутреннего сгорания? И не приходил сюда Черный Компьютер?

Вахтер засмеялся деланным смехом:

— Тут, милок, привозят и увозят сотни двигателей в день. Почем мне знать, какой из них ваш? И Черного Компьютера я тоже знать не знаю, ведать не ведаю. В первый раз про такого слышу.

Это было явной ложью: нет в городе человека, который не знал бы, кто такой Черный Компьютер.

В это самое мгновение раздался какой-то гул. Он доносился из огромного здания — бетонного куба без окон, который высился справа от главного заводского корпуса. Гул напоминал отдаленные раскаты грома. Заслышав их, вахтер неожиданно разозлился и заорал:

— Чего рты разинули? А ну, марш отсюда, пока я милицию не вызвал! Ищите свою пропажу в Фракийском районе.

Фракийским называют у нас городской район, где вечно происходят пьяные скандалы и драки.

Приглушенные громовые раскаты в бетонном кубе не затихали. Кики сделал нам знак рукой: мол, пошли отсюда! Нет здесь нашего Энчо.

И зашагал вдоль высокой проволочной ограды, опоясывавшей заводскую территорию. Мы послушно последовали за ним: он был командиром, и все беспрекословно ему подчинялись, включая режиссера, сценариста и меня. Признаюсь, наша троица сгорала от желания поскорее узнать, как будут дальше развиваться события.

Повернув за угол всего в сотне метров от проходной, мы снова оказались в полной тьме. Громовые раскаты продолжали разрывать тишину майской ночи. Так, должно быть, рыкает лев во тьме африканских джунглей.

Когда мы отошли от проходной на достаточное расстояние, Кики остановил нас, оглянулся по сторонам, удостоверился, что чужих никого нет, вынул из своей брезентовой сумки острые клещи, и умело, быстро, точно бросаясь на приступ вражеского бункера, перекусил проволоку. Образовался довольно широкий лаз, через который все и пробрались.

Мы оказались на заводской баскетбольной площадке. Пересекли ее, миновали плавательный бассейн и подошли к тому самому бетонному кубу. Рыканье, доносившееся из него, заглушало наши шаги и голоса, так что не приходилось соблюдать тишину.

Единственным входом в здание служила железная дверь. Кики толкнул ее — она поддалась…

— Ждите тут! — приказал он. — Я иду на разведку. — И нырнул в черный провал.

Громовые раскаты все усиливались, превращались в настоящую артиллерийскую канонаду.

Прошла минута, вторая — Кики не возвращался. Раскаты не стихали, наоборот, через открытую дверь они казались нам уже воздушной бомбардировкой.

— Я пошел! — воскликнул Мишо Маришки и тоже исчез в темноте за дверью.

— И я! — Сценарист последовал за ним.

А когда, по прошествии еще нескольких минут, они тоже не возвратились, нырнул в проем двери и я. За мной — я это почувствовал — двинулся весь отряд. Мы шли и шли вперед в кромешной тьме, не слыша ничего, кроме все возрастающего шума.

Признаюсь, на душе было тревожно. Куда мы идем, что ожидает нас, на кого мы нарвемся? Глупый инстинкт самосохранения тянул меня назад, но останавливала мысль, что за мной идут мои ученики, которые верят в меня, в мою смелость, сообразительность и готовы ради друг друга пойти навстречу любой опасности… В памяти всплыла легенда об Орфее, спустившемся в подземный мир, чтобы спасти Эвридику, и меня неожиданно разобрал смех: мы ведь тоже пытаемся проникнуть в таинственный, грохочущий мир, чтобы вырвать своего Орфея из лап демонов и фурий! Я продвигался вперед, как слепец, ощупывая шершавые стены. И вдруг чуть не расшиб до крови нос: путь перегораживала еще одна железная дверь. Я надавил — она открылась.

В глаза ударил ослепительный свет. Несколько секунд я стоял зажмурившись, не смея шевельнуться. А когда все же открыл глаза, увидел узкий коридор, одна его стена была вся из стекла. Через нее-то и проникал свет.

Я чуть было не споткнулся о Маришки, Романова и Кики — они лежали ничком на полу и наблюдали за тем, что происходило за стеклянной перегородкой. Заметив меня и остальных, они знаком велели и нам лечь на пол. Мы повиновались. «Бомбардировка» достигла кульминации. Бетонное здание сотрясалось, вибрация проникала во все клетки тела, мне казалось, что я распадаюсь на составные части.

Когда глаза попривыкли, наконец, к яркому свету, я посмотрел сквозь стекло.

Передо мной открылась поистине фантастическая картина, я не мог уразуметь, что это — хирургический кабинет 2001 года, марсианская станция в безвоздушном пространстве красной планеты, научная лаборатория какого-нибудь физика-параноика?

Попробую описать то, что я увидел…

Я увидел куполообразный зал с бетонными стенами — освещенные мощными прожекторами, они отражали их лучи к центру зала. С потолка свисали цепи, крючья, платформы. Сбоку, в менее освещенных пространствах помещения виднелась электронная аппаратура: экраны, по которым проползали зеленые змейки, панели с сотней разноцветных, лихорадочно мигающих лампочек, предохранительные стальные щиты, кабины с металлическими стенами, кабели, шланги — всего не перечислить. И всюду сверкающая чистота, как в операционном зале.

Посередине, словно некий сюрреалистический памятник, высилось странное сооружение: нечто вроде бетонного колодца, а над ним массивный стенд. На стенде стояла машина, напоминавшая своим видом двигатель внутреннего сгорания. Хотя и прикрепленная к массивной платформе, она легонько тряслась, издавая тот оглушительный шум, который так напоминал бомбардировку, — зажатая в стальной кулак энергия, готовая в любое мгновение разбить свои оковы, рассыпаться на миллиарды атомов и уничтожить все вокруг.

Казалось невероятным, что можно уцелеть в этом аду — сохранить слух, зрение, жизнь… Тем не менее там, внизу, были люди. Пятеро людей в белых халатах сновали возле машины, как хирурги возле лежащего на операционном столе пациента. Лиц было не разглядеть, у всех на головах противошумные шлемы, и это еще больше усиливало впечатление, что перед нами кадры какого-то фантастического фильма, где внеземные существа священнодействуют у алтаря неведомой космической религии.