Наше появление вызвало среди невест оживление. Многие потянулись за маленькими зеркальцами, чтобы поправить макияж и причёски, но центральная кэрра только медленно встала, чтобы тотчас опуститься в глубоком реверансе перед королём. Её кремово-розовое воздушное платье с корсетной вставкой от лёгкого сквозняка разлетелось мягкой волной и опало в такт её движениям.
Я бы позавидовала Кирнан, её грации и лёгкости, безупречности и совершенству, но… это чувство было утрачено позавчера, когда до меня дошло, что нам нечего делить. Мы идём разными путями и наши дорожки никогда не сойдутся.
— Ваше Величество, какой приятный сюрприз, — мягким грудным голосом заговорила она. — Вы пришли с благими вестями?
— Не такими, как нам всем бы хотелось, — в тон ответил король, оценивая её деликатность. — Дорогие кэрры, время вашей изоляции подошло к концу, вы можете отправиться по домам. Разумеется, если вы не захотите остаться. К сожалению, празднества в честь Равновесия в этом году отменены. Исключение — свадебный цикл, который состоится при любом раскладе.
— Я хотела бы остаться рядом с кэррой Миртой, моей дорогой подругой. В этот горький час, нельзя оставлять её одну, — тотчас сориентировалась Кирнан, и несколько её подруг закивали, поддерживая своего вожака.
— Как пожелаете, — безэмоционально ответил король.
Распрощавшись с девицами, мы направились в самые дальние комнаты женского крыла. По дороге, меня попыталась перехватить бледная до синевы сестра, но я увернулась, мне не хотелось её видеть. И вообще, я чувствовала себя отвратительно под пристальными завистливыми взглядами невест, среди которых встречались и наоборот — благоговейные. Это как искупаться в чане с мёдом и дёгтем. Одинаково мерзкое чувство.
В комнате очень холодно. Настоящая уличная свежесть при открытых нараспашку окнах. Занавески поднимаются параллельно полу, парусят от сквозняка, гоняя по лицам солнечных зайчиков. На большой кровати под балдахином на белой простыне под кипенно-белым одеялом лежала девушка, когда-то бывшая домашним солнышком. Сейчас только макушка торчала наружу, а всё остальное скрывалось от солнца в глубине постели.
Никлос торопливо подошёл к кровати и буквально сдёрнул с девушки одеяло, показывая лицо солнечным лучам. В ответ Мирта зашипела как кошка и попыталась натянуть его обратно, но не смогла и тогда сама как гусеница полезла вниз, чтобы спрятаться. На белом постельном белье отчётливо виднелись чёрные кляксы, измазавшие подушку и простынку.
— О, святая Клэрия! — воскликнула непроизвольно, приближаясь к ним.
Тогда Ник выпустил нориус и это действие сковало меня будто цепями. Его тьма обвила руки и плечи девушки и вытащила целиком из постели. Мирта закричала, извиваясь, пытаясь скрыться от света, но крик оборвался диким кашлем с чёрным дымом, она обмякла и потеряла волю к сопротивлению.
— Так быстро прогрессирует, — задумчиво протянул Томар. — Я надеялся, у нас есть как минимум месяц. Но счёт идёт на дни.
Напряжённый взгляд Ника — вот ответ. Он опустил девушку поверх одеяла, сам присел рядом. Накрыв её руками, мужчина ещё раз выпустил нориус, и он влез в неё, чтобы вытащить как крючком тонкие нити чёрного дыма.
Тьма окружила тьму, сплетаясь в большой шар и медленно уплывая через окна на улицу. Назад вернулся только нориус. Он покружил по комнате, вокруг Мирты, замер надо мной, а после неторопливо вернулся в хозяина.
Лицо Ника — белое и покрыто испариной. Ему тяжело далась эта процедура, хотя со стороны казалось, что он ничего не делал. Сейчас король нежно гладил руку девушки на сгибе локтя, и даже издалека были видны совсем крошечные нити нориуса, вползающие в вены Мирты и выползающие сквозь поры. Когда Никлос закончил, к нему подошёл Томар, чтобы помочь встать, настолько измождённым выглядел король. Замерший поодаль Богарт догадался выйти в коридор, где разогнал девиц по комнатам. Никто не должен видеть повелителя в таком состоянии.
— Сэл, побудь с ней, пока не проснётся. Потом Томар тебя сменит, хорошо? — едва слышно попросил Ник. Колдун осторожно обхватил его за плечи, чтобы удобнее было вести из комнаты. Не было нужды отвечать, я понимала, насколько всё серьёзно.
Случившееся не просто трагедия, это настоящая катастрофа для королевства. Равновесие — ключевое событие в жизни каждой драконицы. Столичное празднество — основа союзов аристократов, так как Равновесие включается в себя договорные браки, всё самое важное за год происходит именно весной. Ведь дворцовые невесты — будущие жёны глав родов и матери грядущих первых лиц государства. Поэтому всем так важно получить приглашение на это событие. Поэтому случившееся — пощёчина по драконьим лицам. Страшное оскорбление, нанесённое как издёвка самым прямолинейным способом. Отравить невесту ядом из личной оранжереи короля. Медленным ужасающим способом, да ещё таким, чтобы даже всесильный правитель не мог справиться с ним… Это как…
— Попытка переворота… или унижение? — прошептала негромко.
— Что? Что ты сказала? — Ник остановился у самых дверей, вывернувшись из-под рук Томара. Он уставился на меня, будто я сказала нечто новое.
— Слишком демонстративно. Деморализующе, — я облизнула губы, пытаясь найти подходящие слова, невольно потянула руки ко рту, но вовремя одёрнула, и собрала разрозненные мысли в кучку:
— Это слишком ярко. Вызывающе. Нагло. Но, кем бы они ни были, они не могут победить нориус. Не могут свергнуть вас. А значит хотят унизить, растоптать уверенность, подавить, заставить следовать своей воли. Будут ещё провокации, — догадка была как прозрение. Я точно знала — так и случится. Как и Ник, оттолкнувшись Томара, выпрямившийся, в напряжении раздумывающий над событиями.
— Ваше Величество, нам надо идти, — осторожно намекнул колдун, когда король слишком долго простоял на одном месте. Очнувшись, он кивнул и без поддержки направился к выходу, сказав только:
— Поразмышляй над этим. Свежий взгляд со стороны, без вовлечённости, то, что надо, — и он улыбнулся кончиками губ, вызвав ответную улыбку. Я даже почувствовала немного гордости за себя, раз смогла хоть чем-то помочь.
Оставшись наедине с Миртой, без стеснения прошлась по комнате, порылась в комодах, нашла свежее бельё. Мне пришлось разбудить девушку, аккуратно вытащив из-под неё подушки, чтобы заменить наволочки, а затем сменить простынь. Даже мимолётный взгляд на чёрную слизь вызывал отвращение и я скомкала ткань, свернув узлом и унеся в ванную, где тотчас замочила в широкой раковине.
Коснувшись черноты, волосы на руках встали дыбом и пошла мелкая мурашка. Из пор проступил дымок ариус, который влез в мокрую ткань, покрывая поверхность раковины молочной пеленой, полностью скрывшей руки. Замерев на месте, осторожно вытащила их наружу, вызывая мелкие завихрения следом. И ариус медленно-медленно как влажный воздух вернулся ко мне, покрывая кожу липким ознобом.
Ткань осталась совершенно белой. Будто и не было ничего.
* * *
Мирта долго не приходила в сознание, оставаясь где-то на границе, вязкие сновидения бросали из стороны в сторону, то девушка погружалась в глубокий спасительный сон. Даже я немного задремала, пока ждала её пробуждения.
— Зачем ты здесь? — выдернул из дрёмы безучастный голос.
Открыв глаза, натыкаюсь на словно посеревшие от усталости глаза. Её обескровила эта болезнь. И она знала, что обречена.
— А почему бы мне не быть здесь? — отвечаю в тон, но слегка хмурюсь. — Тебя небось уже тошнит от приторного сочувствия остальных невест? — она дёрнула бровью, но не ответила. — А где твоя семья? Где мама и папа? Где братья и сёстры? Вас так много, но ты одна?
— Все боятся меня, — и она закашлялась в руку, быстро пряча её под одеяло, чтобы я не увидела новую порцию слизи. — Кто-то пустил слух, что я заразна, и их всех как ветром сдуло. Даже человечки отказываются приходить.
— Серьёзно? Король ведь говорил — ты не заразная. Растение опасно, а не ты. Забавно, многие девицы в гостиной изъявили желание остаться во дворце, чтобы ухаживать за тобой. Как же они будут это делать на расстоянии?