class="p1">Она напомнила себе, что с ним всё в порядке. Ну, может быть, не в порядке, но он жив, и, учитывая, что этот случай с сердцем был предупреждением, они примут меры, чтобы он оставался с ними ещё долгие годы.
Всё ещё уставшая и осунувшаяся, она, тем не менее, проснулась, спустила ноги с кровати, обулась в тапочки и зашаркала вниз по лестнице.
Подойдя к кухне, она услышала звук кофемолки, почувствовала запах свежемолотого кофе и поняла, что встала не первой.
Утреннее солнце проникало в окна кухни, и она увидела, что, хотя их родители ещё спали, Бет уже проснулась. У неё были яркие глаза и пушистый хвост, как будто они не были в больнице до поздней ночи.
— Привет, — Мерри рухнула на стул и уткнулась лицом в руки.
Не только беспокойство за деда и отсутствие достаточного количества сна тяготили её. Ксандер был на первом месте в списке печалей.
— Привет. Что случилось? — спросила Бет. — С дедушкой всё будет в порядке, Мерри. Я имею в виду, они обсуждают варианты. Может быть, кардиостимулятор, может быть, ангиопластика, но доктор сказал, что нет причин, по которым он не сможет жить счастливой, здоровой, активной жизнью ещё десять лет или больше.
— Дело не только в этом.
— Тогда в чём же дело? — спросила Бет, оглянувшись через плечо, когда включила воду в раковине, чтобы наполнить кофеварку.
Ложь, которую Мерри рассказала своей семье об их с Ксандером отношениях, тяготила её. Особенно сейчас, когда она лицом к лицу столкнулась с риском потери одного из самых близких ей людей.
— Мы с Ксандером притворились, что встречаемся, чтобы мама отстала от меня с Джеффом, но теперь я думаю, что он мне очень, очень нравится, но я не знаю, что он чувствует ко мне, и теперь всё кончено, потому что меня не будет на свадьбе, — всё это вырвалось наружу в виде долгого невнятного признания.
Бет так долго смотрела на неё, что Мерри, наконец, пришлось сказать.
— Бет, вода.
Сестра покачала головой и выключила кран, который уже давно переполнил кувшин в её руке.
Она наполнила резервуар водой, затем нажала на кнопку, чтобы запустить кофеварку, и повернулась.
— Хорошо. Начни с самого начала и ничего не упусти.
Мерри так и сделала, и это было приятно. По крайней мере, до того момента, когда пришло время высказать вслух мрачные мысли, преследовавшие её.
— Я не знаю, чувствует ли он то же самое, и будем ли мы вообще теперь кем-то друг для друга. Со свадьбой покончено. Я ему больше не нужна. Теперь ему незачем даже разговаривать со мной.
Секс на одну ночь или нет, она не могла представить себе совместного будущего с Ксандером. Им было весело, но теперь всё кончено. Всё вернется на круги своя, и Ксандер будет настолько поглощён работой, что даже не заметит присутствия Мерри в офисе.
Кофе был готов, и Бет повернулась к ней лицом, потянувшись за сахарницей.
— Может, всё и начиналось понарошку, но я видела вас вместе. Ты ему действительно нравишься. Я нисколько не удивлюсь, если он чувствует то же самое, что и ты.
Она покачала головой.
— Такой человек, как Ксандер, не влюбится из-за конкурса по лепке снеговиков или рождественского шопинга. Особенно в такую девушку, как я.
— Влюбится? — глаза Бет расширились, ложка остановилась на середине помешивания. Сестра улыбнулась. — Ты влюблена?
— Не в этом дело, Бет. А в том, что его бывшая девушка была моделью. Настоящей моделью шести футов роста, нулевого размера.
Высокая. Подтянутая. Модная. Безупречная. Она была похожа на молодую Тайру Бэнкс. В то время как Мерри всю жизнь была похожа на сироту Энни.
— Бывшая девушка — главное в этом предложении. Модель или нет, но они не вместе. Он ни с кем не вместе. Вот почему он пригласил тебя пойти с ним на свадьбу.
— Именно, потому что это были рождественские выходные, и все остальные были заняты. Я просто подвернулась под руку.
— Если бы ты ему не нравилась, зачем бы он продлил выходные здесь? Вы ведь должны были уехать в воскресенье? Он предложил тебе остаться до понедельника.
— Из-за снега.
— Это была отговорка. Снег тут ни при чем, и ты это знаешь, — Бет нахмурилась, поднеся чашку ко рту.
Видя, что сестра не собирается делать ей капучино, Мерри встала и приступила к процессу, когда на неё нахлынули воспоминания о Ксандере, сидевшем на кухне всего пару недель назад.
За этими воспоминаниями быстро последовало следующее, о том, что произошло две ночи назад в её квартире. То, что они, скорее всего, уже никогда не повторят, поскольку после свадьбы у них больше не было причин быть вместе.
Вздохнув от переполнявшей её грусти утраты, она взяла кофе и опустилась на кухонный стул.
— Боже мой. Ты переспала с ним.
Подняв глаза, она увидела, что Бет смотрела на неё широко раскрытыми глазами.
— Что? Шшш! Нет.
Она оглянулась, чтобы убедиться, что родители ещё спали и ничего не слышали.
— Лгунья, — Бет ухмыльнулась.
— Ладно. Да. Один раз. И это больше никогда не повторится, так что замолчи, пока не разбудила весь дом.
Широкая улыбка расплылась по лицу Бет.
— Это было хорошо, не так ли?
— Бет! Я не собираюсь рассказывать…
— Значит, это большое уверенное «да», — выглядя довольной, Бет улыбалась так широко, что едва могла обхватить губами свою кружку с кофе.
Выдохнув, Мерри ответила.
— Хорошо. Да. Это было невероятно.
Бет смерила её взглядом.
— Мерри, мужчины не занимаются невероятным сексом с женщинами, с которыми они хотят провести только одну ночь. Или с женщинами, с которыми они вместе из-за какой-то сделки.
— Может быть, такие мужчины, как Ксандер, и занимаются.
— Хорошо, тогда скажи мне вот что. Такие мужчины, как Ксандер, охотно лепят снеговика с договорной девушкой?
— Я была бы признательна, если бы ты не называла меня договорной девушкой, спасибо, — но она поняла, о чём шла речь.
Глаза Бет снова широко раскрылись. Она наклонилась вперед и ударила ладонью по столу.
— Ты должна вернуться.
— Что?
— Свадьба сегодня вечером?
— Да.
— Поезжай обратно. Будь его спутницей. Выполни свою часть сделки. А после свадьбы подари ему лучшую ночь секса в его жизни. И скажи ему о своих чувствах.
Мерри отпрянула.
— Я не могу.
— Почему нет? Что ты теряешь? Серьёзно, Мерри. Он либо чувствует то же самое, либо нет. Разве ты не хочешь это выяснить?
— Но дедушка…
— Дедушка первым скажет тебе, чтобы ты уезжала. Ты ведь всё равно вернёшься сюда завтра в канун Рождества, верно? Тебя не будет двадцать