неприятный красно-коричневый оттенок:
– Ты называешь меня лжецом?
– Нет, – спокойно ответил Хосену. – Я обращаю внимание на твою ошибку и на то, что ты очерняешь имя нашей королевы.
– Я знаю, что она покинула чертово поместье!
– Ты видел это собственными глазами?
– А ты видел, как она этого не делала? – парировал Шейн. Он сделал шаг навстречу Хосену в попытке напугать его, но светловолосый мужчина невозмутимо выдержал его натиск. – Я доверяю своим людям. Она ушла.
– Мои люди стоят у ее дверей и окон. Она никуда не уходила.
Шейн, взбешенный холодной невозмутимостью Хосену, пихнул его в грудь. Но даже у Хосену имелся свой лимит, и он толкнул Шейна в ответ.
Аррик провел рукой по лицу. Двое из его лучших людей ссорились по поводу того, осталась ли Рен там, где ей положено быть, в то время как Вадон планировал атаку на Верланти, а Идрил и Астрид замышляли свергнуть его с престола.
Казалось, весь мир обратился против него. Аррик начинал задаваться вопросом, остались ли еще люди, которым он мог доверять.
– Вы двое, кончайте! – проревел Аррик, когда его терпение лопнуло. Он указал на Хосену: – Ты. Возвращайся в поместье и собственными глазами убедись, что моя жена там, где ей положено быть. Ронан, организуй охрану порта. Шейн, ты пойдешь со мной в поместье Делии.
Там Аррик собирался провести сегодняшнюю ночь. Делия была старой и очень богатой женщиной с обширными связями с Вадоном, в которых Аррик отчаянно нуждался.
Каллес поднял руку:
– А мне что делать?
– Оставайся трезвым.
Брат отвесил ему насмешливый поклон:
– Я бы и думать не смел о выпивке, мой лорд.
Аррик развернулся на каблуках и пошел прочь, прежде чем кто-либо успел заметить, как близко он находился к тому, чтобы сорваться. Шейн пошел следом, и его молчание было таким же тяжелым, как если бы он кричал.
– Что? – гаркнул Аррик, когда они остались наедине. – Я чувствую твое недовольство.
– Будь начеку, Аррик, – предупредил Шейн. – Я знаю, что Рен сделала все, о чем ты просил ее, хотя это и причиняло ей боль. Но это…
– Но это что? – потребовал Аррик, когда Шейн заколебался. Он пригвоздил друга к месту опасным взглядом: – Скажи мне честно, о чем ты думаешь, или я вырежу твой язык.
Они оба знали, что Аррик такого не сделает, но Шейн все равно ответил:
– Из нее выйдет идеальный убийца. Не существует никого, кто бы находился в лучшем положении, чтобы устранить тебя. Ты действительно доверяешь ей судьбу всего королевства… и свою жизнь?
– Конечно, я… – Но что-то заставило Аррика замолкнуть. В словах Шейна имелась доля истины. Аррик был бы глупцом, если бы не признал этого. То, что мысль о предательстве Рен разбивала его душу на кусочки, не значило, что такую возможность можно исключить. Он провел рукой по подбородку, сожалея, что у него нет возможности закричать или кого-нибудь убить. – Я разберусь с королевой, если возникнет такая необходимость, – наконец сказал он Шейну, а затем пошел прочь.
Можешь ли ты это сделать? Можешь ли приговорить ее к участи предательницы?
Его разум и сердце давали разные ответы.
Аррик не знал другого способа выяснить истинные намерения Рен, кроме как напрямую спросить ее об этом. Ему стоило быть готовым к тому, что в их следующую встречу с женой они могут разговаривать друг с другом в последний раз.
Глава двадцать седьмая. Рен
Каллес смеялся бы до смерти, если бы узнал, что в данный момент Рен находилась в борделе. Он узнал бы, если бы сказал ей хоть слово со дня казни Эвер. Что-то явно пошло не так, и принц либо не хотел рассказывать об этом Рен, либо стыдился рассказывать, либо просто не мог рассказать из-за риска быть пойманным.
В любом случае Эвер была мертва. И Вьенн теперь тоже.
И сейчас Рен должна встретиться с повстанцами в задней комнате низкопробного борделя, чтобы попытаться убедить их в том, что она все еще способна убить Аррика, несмотря на ее прошлые промахи.
Обманщица. Обманщица.
С тяжелым сердцем Рен вошла в комнату, а Лейф последовал за ней. Все взгляды тут же обратились к ней. В основном собравшиеся – а в особенности Брэм – смотрели на нее сердито и недовольно. Брэм же выглядел так, словно был готов убить ее на месте. Единственное исключение составляли Роуэн и принц Кейд – освобожденный из плена четвертый сын короля Вадона. Принц искренне улыбнулся ей, но Рен не хватало духа этому обрадоваться.
Его освободили, а Эвер умерла.
Рен коснулась груди, вспомнив о подруге.
Не время для проявления слабости. Соберись.
– Где Хосену? – вежливо спросил Кейд. – Я хочу поблагодарить его за помощь в моем освобождении. И юного принца тоже.
Ах! Внезапно Рен осенило, что у Каллеса имелись более важные приоритеты: он должен был вызволить принца Кейда любой ценой, а Эвер спасти, если представится возможность. Рен не могла винить его или Хосену, но ей все равно стало больно. Почему люди, которых она отчаянно хотела спасти, постоянно должны были жертвовать собой ради высшего блага? Когда кому-нибудь из них достанется свой счастливый конец?
Рен сглотнула и вскинула подбородок:
– Хосену пришлось остаться и охранять мою дверь, чтобы создать видимость, будто я все еще там. Каллес вернулся в Верланти.
– Как так получилось, что оба наших лидера погибли из-за тебя? – плюнул Брэм.
Он был зол, и у него имелось на то право. Комната наполнилась одобрительными выкриками.
– Вы не можете винить меня в смерти Вьенн, – сказала Рен, сражаясь с резью в горле, когда произносила имя тети. – Она знала риски сотрудничества с Идрилом.
– А Эвер? Что насчет нее? – Брэм ткнул в Рен пальцем: – Ты убила ее своими руками.
– Ты бы хотел, чтобы я позволила толпе забить ее камнями до смерти? – закричала Рен, теряя контроль. Ее эмоции подобрались слишком близко к поверхности. Пускай она действительно была виновна в смерти женщины, они обе знали, что в конце Рен поступила правильно. Даже если воспоминание о выпущенной стреле будет преследовать ее до конца жизни. – Я спасла ее от мучительной смерти. Я сделала для нее больше, чем любой из вас мог сделать в тот момент. Вы можете ненавидеть меня за это, но не смейте винить меня за милосердие.
Когда никто больше не возразил ей, Рен вновь сосредоточила внимание на принце Кейде:
– Я помогла освободить тебя. Я намерена выполнить условия второй части нашей сделки. А ты готов на это?
Он улыбнулся:
– Разумеется. Ты отстояла свою честь. Наше соглашение остается в силе.
Рен не улыбнулась в ответ. Честь – не то слово, которым Рен воспользовалась бы, чтобы описать себя. Она потеряла свою честь много месяцев назад.
Рен вытащила из кармана толстый сверток бумаги.
– Тогда я хочу письменное подтверждение. Я не стану довольствоваться устными обещаниями. Слишком многие были нарушены в последнее