– Это мисс Бретт, новая гувернантка Эдварда.
– Вы подруга сестры Ломан, – ее слова прозвучали больше как утверждение, чем вопрос.
Я ответила утвердительно.
– Вы совершенно не похожи на нее, – я поняла, что это не комплимент. Она взглянула на Чантел, и уголки ее губ дрогнули.
– Боюсь, что нет, – проронила я.
– Мисс Бретт гораздо серьезнее меня, – объяснила Чантел. – Из нее получится идеальная гувернантка.
– У вас был антикварный магазин, – добавила Моник.
– Можно и так сказать.
– Нельзя, – возмутилась Чантел. – Антикварное дело – не просто магазин. Лишь высококвалифицированные люди, прекрасно разбирающиеся в старинной мебели, в состоянии успешно содержать антикварный магазин.
– А у мисс Бретт дело было прибыльным?
Колкий выпад. Если я, обладая столь высокой квалификацией, добилась того, что дело мое стало прибыльным, зачем тогда я нанялась в гувернантки?
– Очень прибыльным, – заявила Чантел. – А теперь, когда вы с мисс Бретт познакомились, вам необходимо выпить чаю, потом отдохнуть. – Она обратилась ко мне: – У миссис Стреттон вчера был приступ… не опасный… но все же приступ. Я настаиваю на том, чтобы после приступов она подольше отдыхала.
Да, тут приказывала Чантел.
Молча следивший за этой сценой Эдвард сказал, что хочет посидеть с мамой и рассказать ей о корабле, на котором они поплывут. Но она отвернулась от него, а Чантел предложила:
– Пойдем, расскажешь лучше мне, пока я буду делать твоей маме хлеб с маслом.
Я вернулась обратно к себе, у меня слегка кружилась голова, и у меня возникло чувство, что все это сон, совершенно далекий от реальности.
Я выглянула из башенного окна. За парком виднелась пропасть, а на той стороне вырисовывались, словно кукольные домики в игрушечном городке, дома Лангмаута. Я и в самом деле нахожусь здесь, я, Анна Бретт, наконец, в замке, я гувернантка его сына, живу рядом с его женой.
Правильно ли я поступила, согласившись на эту работу?
Правильно? Внутреннее чутье подсказывало мне, что нет.
Я немедленно приступила к своим обязанностям. Я обнаружила, что мой ученик, как он меня сам и информировал, оказался умным и жаждущим учиться. Но, как и все дети, он капризничал: он прекрасно знал те предметы, которые его интересовали, например, географию и историю, и восставал против занятий арифметикой и рисованием, которых он терпеть не мог.
– Ты никогда не сможешь стать моряком, если не будешь знать все. Мои слова потрясли его.
Я обнаружила, что для того, чтобы соблазнить его чем-нибудь заняться, необходимо убедить его, что подобное входит в обязанности моряка. И понятно почему.
Замок, конечно же, привел меня в восторг. Как и говорила тетя Шарлотта, он представлял собой подделку, но восхитительную подделку. Архитекторы, воздвигая здание, взяли за образец нормандский стиль, и придали замку ту массивность, которая присуща этому стилю архитектуры. Закругленные переходы, толстые стены, массивные контрфорсы. Лестницы, ведущие на верх башен, были типично нормандские: в тех местах, где они встроены в стены, они сужаются, а в остальных расширяются. Карабкаясь по ним, необходимо следить за каждым своим шагом; я делала это автоматически, так как не уставала восхищаться мастерством архитекторов, придавших им истинный старинный облик. Кредитоны совершили то, что от них и ожидали – соединили старину с комфортом.
Чантел сообщила мне, что мы поплывем на «Безмятежной леди».
– Я уверена – утверждала Чантел, – что корабль оправдает свое название. Будет ужасно, если я заболею морской болезнью.
Она предполагала, что корабль повезет в Австралию станки и после короткого там пребывания пойдет на острова с другим грузом.
– Я слышала, что на борту будет двенадцать или четырнадцать пассажиров. Правда, я в этом не уверена. Ты рада?
Естественно, я была рада. Когда я впервые увидела Моник и мальчика, я засомневалась в правильности моего решения, но я знала, что если бы мне вновь пришлось решать, я поступила бы точно так же. Просто я на минуту засомневалась.
Чантел угадала мои мысли.
– Если бы ты осталась в Англии осуществлять свои скучные планы, ты бы всю оставшуюся жизнь только и делала, что сожалела. Ты сама бы тосковала и наводила тоску на окружающих. Ты бы постоянно думала о своем капитане и идеализировала бы его. Почему? Потому что ничего интересного с тобою бы не произошло. Когда переживаешь то, что произошло с тобой, то забыть о происшедшем можно лишь с помощью новых впечатлений… и однажды произойдет событие, которое полностью вычеркнет прошлое из твоей памяти. Такова жизнь.
Часто я говорила самой себе: «Что бы я делала без Чантел».
Во время второй недели моего пребывания в замке я встретилась с капитаном.
Гуляя по парку, я дошла до края обрыва и, остановившись у железной ограды, стала разглядывать обрыв, и вдруг почувствовала, что кто-то стоит рядом.
Я обернулась, это был он.
– Мисс Бретт, – произнес он и протянул руку.
Он немножко изменился. Вокруг глаз морщин стало больше, а у рта появились жесткие складки, которых прежде не было.
– Э… капитан Стреттон.
– Вы удивлены. Вам же известно, что я здесь живу.
– Я думала, вы уехали.
– Я уезжал в Лондон за инструкциями касательно моего плавания. Но я вернулся, как видите.
– Да, – я старалась скрыть смущение. – Я вижу.
– Я слышал о смерти вашей тети… приношу свои соболезнования.
– К счастью, со мной была сестра Ломан.
– И теперь она привела вас сюда.
– Она сообщила мне, что место гувернантки вашего… сына… свободно. Я попросилась на место, и меня взяли.
– Я рад, – произнес он.
Я пыталась говорить непринужденно.
– Но вам еще не довелось проверить, насколько я соответствую профессии гувернантки.
– Не сомневаюсь, что вы – прекрасный работник. А наше знакомство оказалось столь коротким.
– А как же иначе, не понимаю.
– Помнится, я уходил в плавание. Никогда не забуду того вечера. Было так приятно… пока не появилась ваша тетя. Своим неодобрением она разрушила теплоту и радость нашего общения.
– Та ночь стала причиной ее болезни. Она потом пришла ко мне поговорить.
– Вы хотите сказать «сделать выговор»?
Я кивнула.
– Возвращаясь к себе, она наткнулась на мебель и упала.
– Свою мебель?
– Да, но она полетела вниз с лестницы и с того времени стала постепенно превращаться в калеку.
– Тяжко, должно быть, вам пришлось. – Я не ответила, и он продолжал: – Я часто вас вспоминал. Я мечтал зайти к вам и узнать, как вы живете. А потом я услышал, что она умерла.
– Тогда все обсуждали ее смерть.