‑ Ну что, Билли, купим этого русского щенка пауку на ужин?
‑ А сколько ему лет?.. Двенадцать?.. Знаешь, Томми, давай‑ка лучше купим мальчишку помладше, лет так девяти‑десяти. Чем младше жертва, тем сильнее я возбуждаюсь. Хотя, конечно, решать тебе, я только гость... А для себя я хотел бы купить смазливенькую десятилетнюю девчонку ‑ в гарем. Я всегда покупаю только русских детей, несмотря на то, что они самые дорогие ‑ поистине, лучше них никого нет. Если хочешь, могу потом одолжить, когда вдоволь наиграюсь...
‑ О'кей, Билли. Пойдем дальше...
Наконец, показалась группа субъектов в черных сюртуках и широких шляпах, из‑под полей которых справа и слева от лица ниспадали две длинные витые пряди. Это были служители только что отстроенного третьего иудейского храма Соломона в Иерусалиме. Он был воздвигнут на руинах варварски уничтоженного по решению "мирового правительства" священного для мусульман всего мира сооружения ‑ и вообще красивейшего памятника средневековой арабской архитектуры ‑ мечети Омара.
Люди в черном подошли к Денису, внимательно его осмотрели, поинтересовались национальностью и купили его за пятьдесят тысяч долларов. Денис не сопротивлялся. Жизнь для него окончательно потеряла всякий смысл...
Иудеи сели в специально зафрахтованный "боинг", захватив с собой свою "покупку". В Иерусалиме его, все еще закованного в кандалы, привезли в здание неподалеку от храма и поместили в комнату без окон. Целую ночь они готовили Дениса к предстоящей церемонии, изрисовав все его тело каббалистическими знаками...
На следующее утро они вывели мальчика на улицу перед храмом, держа его под руки. На улице было необычайное оживление. Лица людей, одетых как в ортодоксальную, так и в обычную одежду, светились непередаваемым ликованием. Постоянно изо всех уст слышалось одно странное слово "машиах". Но Денису, который хорошо запомнил проповеди отца Серафима, приходило на ум только одно ужасное слово ‑ "антихрист". На этот день день осеннего равноденствия ‑ была назначена торжественная церемония коронации духовного главы всемирного экуменического движения, по совместительству являвшегося только что "избранным" президентом мировой "республики".
Наконец, улица взорвалась радостным воплем: в ее конце показалась процессия во главе с невысоким пожилым человеком. На его лысом черепе отчетливо просматривались две симметричные подкожные костяные рогообразные выпуклости, соединявшие лобную и теменную области. Это "рогатое" существо поразительно напоминало "пожизненного" президента России, оно было совершенно неотличимо от него...
Все в едином порыве исступленно кричали: "Юд, юд, машиах!", что по‑древнееврейски означало: "Слава, слава, мессия!" Все ближе и ближе подходил антихрист... Вот он уже подошел к воротам в стене, окружавшей храм... Он поднял руку и постучал. На его стук вышел первосвященник. Он был одет в простой льняной хитон голубоватого цвета, но на груди его висела пластина, в которую были вставлены двенадцать огромных сверкающих драгоценных камней.
Первосвященник приветствовал антихриста ритуальными движениями рук. Вострубили длинные трубы. Антихрист, а за ним первосвященник, вошли в ворота. За ними ввели корову красного цвета. Примерно полчаса прождали присутствующие ‑ и вот первосвященник, уже без "машиаха", вышел к верующим. В руках у него было два ведра ‑ в одном была кровь животного, вытекшая из его перерезанного горла, а в другом ‑ смешанный с водой пепел сожженной коровы. Первосвященник вымазал кровью ворота, а затем начал кропить водой иудеев ‑ только после окропления они имели право переступить порог храма. Церемония осуществлялась в точнейшем соответствии с древними предписаниями. Даже ничтожным мелочам придавалось исключительное значение ‑ иначе сакральная, а точнее, инфернальная, власть "машиаха" потеряет легитимность...
Обряд далее продолжался в помещении. Вслед за иудеями в храм ввели Дениса. Антихрист уже восседал на своем троне. Рядом лежала корона, которая вскоре должна была быть надета ему на голову. Первосвященник монотонно читал молитву, повернувшись лицом к "машиаху" и равномерно раскачиваясь в пояснице. Дениса подвели к специальному ложу и уложили на спину. Это ложе было жертвенником для человека. А этим человеком, этой жертвой предстояло стать ему, русскому мальчику Денису Лебедеву...
Безразличный ко всему после страшной драмы в поместье Коэна, Денис совершенно не сопротивлялся. Четверо служителей взяли его за руки и за ноги. Первосвященник, окончив молитву, в наступившей гробовой тишине подошел к жертвеннику. Тем временем мальчику в рот вставили кляп ‑ Талмуд предписывал, чтобы "жертвенные животные" не издавали звуков.
Первосвященник взял в правую руку деревянную рукоятку, из которой выступала игла длиной около полутора сантиметров. Занеся руку над Денисом, он вонзил иглу в грудь мальчика. Денис содрогнулся, но перенес боль молча как и тогда... Из‑за своей короткой длины игла, конечно, не дошла до внутренних органов и даже не пробила грудную клетку, но из колотой раны стала сочиться кровь...
Через несколько минут число уколов насчитывалось десятками. Первосвященник заносил над Денисом руку примерно каждые три‑пять секунд. Пятна крови уже стали постепенно закрывать собой нарисованные на его коже ритуальные знаки... Денис терпеливо ждал смерти. Он догадывался, что предстоящая агония будет ужасно мучительной ‑ кровь будет выходить из него необратимо, но очень‑очень медленно. Ему предстоит испытать, быть может, тысячи и тысячи уколов перед тем, как он потеряет сознание...
Синие лучистые глаза умирающего мальчика встретились с находившимися в трех метрах от него серыми безжизненными, невыразимо холодными, словно стеклянными, глазами существа, удивительно похожего на российского президента...
Ужасная мучительная пытка продолжалась. На теле Дениса буквально не осталось живого места ‑ были жестоко исколоты кожа и мускулы рук, плеч, груди, живота, ног... Кровь, истекающая из сотен ран, медленно покидала его тело, она не сворачивалась ‑ ведь перед обрядом ему был введен антикоагулянт. Она уже начала капать с жертвенника на пол...
Силы постепенно оставляли Дениса. Чтобы не видеть перед собой своих палачей, мальчик решил закрыть и уже не открывать глаза. Угасающим взором он обвел в последний раз великолепное убранство "третьего храма"...
Его взгляд остановился на небольшом, но достаточно тяжелом золотом ритуальном семисвечнике, стоявшем у его изголовья... Несколько секунд Денис смотрел на него... Все сильнее и сильнее в его мозгу начала проявляться какая‑то неосознанная идея. Наконец, озарение, словно сильная боль, пронзило его молнией! Тяжелый семисвечник, а у его подставки острые углы! Череп антихриста всего в трех метрах! А после нескольких недель тренировок под руководством отца Серафима он неизменно вонзал нож и топор в дерево с десяти‑пятнадцати метров так метко, словно цель была на расстоянии вытянутой руки!