домов в сторону реки. Как раз по дороге в ютакийскую школу, которую тоже уничтожили ниуды, когда наступали на южные границы Стокняжья.
Я дождался, когда парень отойдёт подальше от деревни, и только потом появился у него за спиной.
Опасности он не почувствовал. Река бурлила на перекатах, шумела листва на переломанных деревьях и кустах.
Он наклонился и зачерпнул воды, ну а я шагнул к нему ближе, на всякий случай приготовив щит Стража, чтобы вырубить парня, если тот заорёт или атакует.
— Привет, Горо.
Парень замер, наклонившись с ведром, полным воды. Он не испугался меня, не побежал в панике, но и не спешил оборачиваться.
— Здравствуй, Оками-кин, — ответил он негромко, но так, чтобы шум реки не заглушил его голос. — Ты всегда появляешься, как призрак. Или как дух этих мест, в честь которого тебя назвали Оками.
Горо наконец выпрямился, поставил ведро с водой на траву и обернулся.
Вид у него был паршивый. Он осунулся, сильно похудел, растерял весь лоск янамарского сынка из зажиточной семьи. Я не видел его больше года, как и он — меня. Это был мой первый враг в этом мире, но теперь между нами не возникло ничего, кроме настороженности.
— Я слышал, что Дом Волкова предал Стокняжье. — Горо оглядел меня и привычно сощурил глаза. — Ты слишком высоко летаешь, Оками-кин, чтобы просто так приходить ко мне. Чего тебе надо?
— Есть разговор, — ответил я, глядя ему в глаза. — Ну что? Пойдёшь докладывать, что я появился в Янамаре?
Он равнодушно пожал плечом.
— Нахрена? Мне всё равно, что ты тут есть, что тебя нет. Это никак не спасёт мою семью. Тем более я не верю в предательство. Ты говнюк, конечно, но не настолько. Тебя уважают даже враги. И тот, кто тебя знает и видел в деле, никогда не поверит, что ты можешь предать. Всё слишком мутно. Из национального героя так просто в предателя не превращаются, и многие это понимают. Только никто не спешит спорить с императором.
Он взял ведро и направился обратно в сторону дома.
— Мне надо отнести воду. Мама ждёт.
Я последовал за ним.
— Почему вы не уехали из деревни?
— А куда? У нас никого не осталось. Одни родственники убежали далеко на север, бросили всё, а другие погибли. Меня несколько раз допрашивали в Бутоне из-за того, что я с тобой общался, но потом отпустили, потому что ничего не нашли. Многие подтвердили, что ты так и не взял меня в свой клан, потому что мы в школе враждовали.
— А что с твоей семьёй?
— Мой старший брат Дейчи погиб, отец сильно болен, он так и не смог восстановиться после ранения, а мама... она совсем сдала. Иногда я думаю, что лучше бы ниуды убили меня, чем Дейчи.
Я заметил, что на руке у Горо всё так же закреплен щит Стража, а на поясе — короткие ножны с мечом. Он хоть и выглядел удручённым, но всё ещё не сдался и был готов защищать остатки своей семьи.
— У тебя ещё остались связи в Бутоне? У кого ты брал информацию раньше?
Услышав про Бутон, Горо нахмурился.
— Связи были у Дейчи, а он погиб. Ты что, собираешься атаковать Бутон? Даже тебе это не под силу.
— У них мои ребята, и я за них в ответе. Когда-то они доверились мне, и я должен их вытащить.
— Тогда тебя там ждут, можешь не сомневаться. Они знают, что ты своих не оставишь и всё равно за ними придёшь, а значит, Бутон устроит тебе ловушку.
Горо остановился и опять поставил ведро на землю.
— Скорее всего, твоих ребят держат в третьей башне, она самая дальняя от побережья. Там камеры для тех, кого собираются казнить. А то, что ребят из клана Волкова будут показательно казнить, в этом тоже можно не сомневаться. Государственные преступники.
Он быстро рассказал мне всё, что знал о каждой башне тюрьмы, и о третьей особенно. Нарисовал палкой на дороге схему и рассказал, что видел в самый последний раз, когда его допрашивали насчёт меня.
Часть информации я уже знал, в том числе, и по поводу третьей башни, но о некоторых изменениях в охране тюрьмы слышал впервые. Здесь Горо мне действительно помог.
— И ещё кое-что, — добавил он совсем тихо, быстро стирая ногой рисунок на дороге. — Когда меня возили туда на допрос, то я слышал с верхолётной площадки, что как-то странно бурлило море в районе пятой башни. Ещё подумал, что даже в бурю такого звука никогда не бывает. Может, это неважно, но всё же знай, что у них в море что-то есть.
— Уверен, что это было рядом с пятой башней?
— Да, уверен.
Я кивнул и достал из кармана несколько мензурок с зельями.
— Возьми, это для твоего отца.
Он не стал отказываться и забрал все зелья, оглядел их и неожиданно улыбнулся.
— Это Мидори делала, да? Только она не доливает зелье в мензурку ровно на три зёрнышка риса. Как она, кстати, поживает? Надеюсь, у неё всё хорошо. — Он посмотрел на меня с грустью.
— Она передавала тебе привет.
— Сделаю вид, что поверил. Удачи, Оками-кин. Спасибо за зелья.
Горо сунул мензурки в карман, поднял ведро и быстро пошёл по дороге обратно к дому. Он так ни разу и не обернулся — удара в спину он от меня не ждал, да и вряд ли хотел снова видеть моё лицо.
* * *
К своему отряду на берегу я вернулся уже через минуту, опять использовав Небытие.
В густом тумане меня ждали всё те же десять воздушных магов и пятеро из Атифы. Увидев, что я вернулся невредимым, мой отец заметно успокоился. Я его слишком хорошо знал и легко считывал его реакции даже без слов.
У нас оставалось около часа до того, как прибрежный туман начнёт рассеиваться. Я распределил всех в нужном порядке, мы ещё раз проверили оружие и снова встали на колесницы.
«Сначала третья башня, — показал я жестами. — Остальное — без изменений».
Воздушные маги подняли повозки над водой и неспеша начали продвигаться в тумане в сторону островов, где стояли башни Железного Бутона.
Мне в ухо лёгким вихрем прилетело сообщение от Роя, который всё также стоял впереди меня и управлял колесницей.
— Попробую приблизиться ещё.