Читать интересную книгу Северные амуры - Хамматов Яныбай Хамматович

— Ваше сиятельство!..

Князь вздрогнул, быстро поднялся, услышав голос Наврозова, и усилием воли заставил себя выпрямиться, принять военную осанку и мерными шагами направился к дому.

12

Атаман Углицкий примчался из Петербурга, не щадя лошадей ямских троек, усердно поколачивая по загривку ямщиков, дома лишь поздоровался с семейными, к обеденному столу и не присел — отправился к князю Волконскому.

Григорий Семенович раскрыл ему объятия, поцеловал.

— Ну, Василий Андреевич, голубчик, скорее рассказывайте, какие новости привезли из Петербурга?

— Ваша супруга Александра Николаевна и все члены семейства, слава богу, в полном здравии и благополучии, шлют вам глубокие поклоны. Разрешите вручить письмо Александры Николаевны.

— Благодарствую, — князь положил пакет на стол. — Вечером, на сон грядущий прочту… А вы пока доложите, как на фронте.

У атамана на широком лице с буйно-черной бородою отразилось мрачное настроение.

— Отступает наша армия, ваше сиятельство, все еще отступает, — глухо произнес он. — У Смоленска Первая и Вторая армии объединились, а восьмого августа главнокомандующим назначен Михаил Илларионович Кутузов.

— Слава тебе, Господи! — Князь быстро поднялся, повернулся лицом к божнице — там перед иконами горела лампада, перекрестился несколько раз, от волнения на его обычно тусклых глазах блеснули слезы. — Россия спасена!.. Осчастливили вы меня, Василий Андреевич! Теперь судьба победы в надежных руках. И Суворов, и солдаты любили, почитали Михаила Илларионовича. Когда в тысяча семьсот девяностом году был штурмом взят Измаил, Александр Васильевич Суворов назвал Кутузова своим способным учеником, а меня, гм, меня… беспокойным Волконским! Раз Михаил Илларионович — верховный вождь армии, будьте уверены, полчища Наполеона Бонапарта обречены на сокрушительный разгром. — Подумав, князь твердо добавил: — И на скорый, весьма скорый разгром!

— В Петербурге, ваше сиятельство, все тоже приободрились, повеселели, вполне доверяют Кутузову.

— А как решился вопрос с организацией новых башкирских полков?

— Положительно, ваше сиятельство, решился во всех отношениях, — радостно сообщил атаман. — Разрешите представить указ.

Князь приблизил к глазам документ, прочитал вслух, с нескрываемым удовольствием выговаривая каждое слово:

«№ 2. 1812 г. Августа 8. — Указ, объявленный Главнокомандующему в С.-Петербурге Управляющим Военным министерством о сформировании башкирских казачьих полков».

Глаза Волконского радостно заблестели.

«Удалось!.. Конечно, сомнения императора Александра понятны — от августейшей бабушки Екатерины он наслушался подростком всяких ужасов о восстании Пугачева. Но за эти годы я глубоко узнал башкир — народ честный и бунтовал против произвола царских чиновников… А России — верны, защищают ее в годину военных испытаний…»

— Беспрепятственно был подписан сей указ?

— Какое! — воскликнул атаман. — Если бы не ваши друзья, ваше сиятельство, то находился бы, накланялся, напросился и так уехал бы ни с чем.

— Значит, не забыли старика? — усмехнулся Григорий Семенович.

— Еще бы!.. О вашем сиятельстве всюду — и в канцеляриях, и по домам — отзываются с неподдельным уважением, — без притворства сказал атаман.

Дежурный лакей доложил о прибытии подполковника Ермолаева, начальника губернской канцелярии.

— Конечно, проси! Как раз к делу!

Ермолаев засвидетельствовал почтение князю, поздравил атамана с благополучным возвращением из столицы, с живейшим интересом ознакомился с указом.

— А каковы ваши намерения, Алексей Терентьевич? Ермолаев раскрыл папку с бумагами, ведомостями.

— Кантоны давно готовы к организации и отправке башкирских полков. Башкиры буквально надоедают просьбами послать их на фронт. Вот, ваше превосходительство, — подполковник показал бумагу, — крещеный башкир Михайлов ходатайствует об отправке на войну обязательно с башкирскими всадниками. И еще — братья Абдулхак и Назир Абдулвахитовы из Девятого кантона… — Он перебирал, проглядывал прошения. — Старшины юртов Габдрахманов Ильмурза, Абдрахманов Абуталип, Хашимов Абдрахман… Да всего около тысячи заявлений! Начальник Девятого кантона Куватов Бурангул просит помочь одеждой и оружием бедным джигитам.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Бурангул зря просить не станет, — заметил Волконский, — человек серьезный, обязательно надо помочь.

— Слушаю.

— И не будем тянуть! Готовьте к отправке через Нижний Новгород к Москве Третий, Четвертый и Пятый башкирские казачьи полки из добровольцев.

— Слушаю.

— Я ознакомился с положением в кантонах, — Волконский вынул из ящика стола бумаги. — Начальники кантонов, надо отдать им должное, времени не теряли и усердно поработали… Новобранцы имеются, обученные, ну с вооружением есть недочеты, но это наша с вами задача, наша обязанность — помочь делом башкирским джигитам. При этих словах атаман и Ермолаев наклонили головы в знак того, что свой долг знают и выполнят. — Вот в Первом и Втором кантонах можно сформировать Двадцатый полк… а в Шестом кантоне — два полка: Четырнадцатый и Пятнадцатый. И в Седьмом — два полка. Вот здесь я прикинул свои выкладки, это пока не приказ, а предварительные соображения. — Князь протянул бумаги как бы одновременно и Ермолаеву, и атаману, чтобы не было обиды, но неповоротливый Углицкий, конечно, запоздал, и документом завладел, улыбаясь в усы, начальник канцелярии.

«Э-э, не для прохлаждения катался старик по кантонам, — с глубоким уважением подумал Ермолаев. — Все видел, все взял на учет. Старая военная косточка!»

Григорий Семенович попросил атамана рассказать подробнее о боевых действиях русской армии в борьбе с захватчиками, и в частности о казачьих русских и башкирских полках Оренбуржья.

Углицкий наслышался всякого от знакомых и друзей в столице, разумеется, новости были запоздалые и отрывистые, но заговорил атаман горячо, с воодушевлением, а князь тем временем бегло проглядывал бумаги, привезенные им из военного министерства.

— Славная схватка была у села Мир между корпусом атамана Платова, в который входит Первый башкирский полк, и корпусом французского генерала Турно!..

«…В Оренбургской и сопредельных к оной губерниях Саратовской, Вятской и Пермской… состоит по исчислению 1811 года башкирцев 109 409 и мещеряков 19 800, всего 129 209 душ».

— У Смоленска полк шеф-майора Тимерова храбро сражался против французов, наседавших на Сырокоренье! — с упоением говорил атаман. — Из башкирских джигитов Платов собрал ударный отряд, и у Молевых болот в конце июля наши всадники изрядно потрепали французов. А тут Платов бросил в бой еще шесть казачьих полков, и шеститысячная орда… хе-хе, именно орда генерала Себастиана была изрублена в капусту, ваше сиятельство! — Углицкий разволновался, словно сам отличился в том бою. — И пленных взяли до восьмисот солдат!..

— Ах, молодцы, ах, удальцы! — восторгался князь. — Нет, не придется мне, старику, стыдиться за Оренбургское казачье войско!..

Князь забыл о твердом распорядке дня и ночи, коего неукоснительно придерживался из года в год, и засиделся до первых петухов, слушая атамана, уточняя различные вопросы сбора и сколачивания башкирских полков.

13

Вся русская армия, от генерала до рядовых солдат, воспрянула духом, узнав о назначении Кутузова главнокомандующим. Два месяца непрерывного отступления тягостно отозвались в душах: иные устали, иные отупели, а иные и попросту струсили… Но о Кутузове все, даже молоденькие новобранцы, знали, в него верили, им гордились.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

У костров на ночных привалах шли оживленные и радостные разговоры:

— Ну теперь все обернется иначе, братцы!

— Да-а, Кутузов этим мусью ка-эк двинет! — мокрое пятно останется.

— Смазывай пятки салом, царь Наполеон!

Башкирские джигиты тоже воодушевились и приободрились, узнав, что Кутузов — наиглавнейший.