И, в подтверждение только что сказанных слов, она развернулась и торопливо зашагала вперёд по дороге.
— Не повезло тебе с бабой, — после секундной паузы заявил Рорик, обращаясь к Тарглу.
— Что? — опомнился тот, — почему? О чём ты вообще?
А вот эти слова, заставили Рорика, удивлённо вскинув бровь, проглотить несколько едких шуточек на тему того, кто будет носить яйца в новоиспечённой семье. Правда, на их место пришло ещё несколько, но уже про то, как и чему вообще Харгальд учит волчат.
— Старый вас только в ямы с дерьмом окунает, что ли?
— Нет, — покачал головой Таргл, провожая взглядом удаляющуюся фигуру Налли. Она так плавно переставляла ноги, а спина, в свете утреннего солнца выглядела такой красивой. — Ещё он нас охотиться учил. И бегать. И ещё много чего. И… почему мы стоим? Пойдём скорее! Она же уходит!
— Да погоди ты! — Рорик ухватил рванувшего вперёд Таргла за плечо, заставив того остановиться, — далеко не уйдёт, а нам с тобой поговорить надо.
— О чём? Может, по дороге поговорим? На неё могут напасть! Я должен быть рядом!
— Порой, я жалею, что не верю ни в каких богов, — пробормотал Рорик, убирая руку с плеча волчонка, — сейчас бы очень к месту было сказать что-нибудь вроде "Харэн тебя дери"… пошли, только не подходи слишком близко. Ей это всё слышать пока незачем.
С этими словами он и сам пошёл вперёд, то и дело, осаживая Таргла, всё время порывавшегося идти быстрее и нагнать его ненаглядную Налли.
— С чего бы начать, — пробормотал Чёрный, в очередной раз, одёргивая Таргла назад, — никогда мне легко не давались такие разговоры… Вообщем, ты уже изрядно подрос, и должен знать, что мужчины и женщины…
— Эм?
— Женщины и мужчины… ну… они… когда женщина… если мужчина…
— Рорик?
— Когда мужчина любит… не, не то. Когда женщина снимает свои… нет… когда…
— Рорик!
— А?
— Дарг нас ещё год назад водил в бордель. Я знаю про секс. Давно знаю.
— Оу. Да. Припоминаю такое. Я вроде его сам об этом просил, когда ту, зелёную дурь… впрочем, не об этом мы говорим.
— А о чём мы говорим-то?
— О любви.
После этих слов повисла столь плотная тишина, что Таргл споткнувшись об нее, грохнулся на землю, впечатавшись лицом в дорожную грязь. Рорик, конечно же, посмеялся над неловкостью парня, но всё-таки помог ему подняться.
— Да-да, о ней самой, — кивнул он в ответ на вопросительно-ошалевший взгляд Таргла.
— Но я не…
— Кому ты собираешься врать, щенок? Ты влюбился в эту, — кивок в сторону гордо шагавшей впереди Налли, — влюбился по самые уши.
— Но Рорик, я же… — Таргл замолк на полуслове, не зная, что сказать. Признаться честно о любви ему редко когда приходилось задумываться или пуще того — говорить с кем-то. Но сейчас, глядя на Налли, он испытывал такое чувство, какого не знал никогда ранее. В груди было так тепло и приятно, а разум медленно уплывал куда-то в далёкие дали, уступая место бесконечному желанию обнять эту девушку и никогда её не отпускать. — Я влюбился?
— Угу.
— О предки.
— Такое бывает, парень, — пожал плечами Рорик, — но есть вещи, о которых я хотел бы тебе рассказать. Первая — от любви тупеют. Тупеют не по дням, а по часам. Не веришь? Ну, вот тебе простой пример. В твоей голове заварилась такая невообразимая каша, что ты даже не понял, что чертовка "похитила твоё молодое сердце и сорвала твой цветок", хотя нет, клумбу то твою вытоптали уже год назад… хе-хе, — последние слова Рорик сказал с еле сдерживаемым хихиканьем, но усилием воли он вернул своему голосу серьёзность.
— Второе. Мы — не люди, меняющие любимых по двадцать раз на дню. Волк любит только однажды. Однажды и на всю оставшуюся жизнь. Если думаешь, что это хорошо — подумай ещё раз. А потом вспомни Харгальда.
— Харгальда? — Таргл задумчиво посмотрел на Рорика, — но ведь он… я, ни разу не видел, чтобы он был с какой-то женщиной. Разве что с секирой.
— Потому, что его жена давно в могиле, — мрачно сказал Рорик, посмотрев вперёд, — как и его дети, как и внуки. Вся семья умерла на глазах у старика, а он до сих пор хранит в сердце любовь к той женщине. Любовь и боль от утраты. Мы живём долго, парень. Не многим, конечно, удаётся дотянуть до лет Харгальда, но всё равно, каждому из волков рано или поздно приходиться терять возлюбленных.
— Каждому?
— Угу.
— То есть каждый волк рано или поздно влюбляется?
— Да.
— Даже Дарг?
— Напомни-ка мне, кого Дарг снял во время того вашего походя в бордель?
— Никого, — задумчиво протянул Таргл, — он сказал, что тамошние женщины не знают чего ему нужно.
— Ага, тот самый Дарг перетрахавший половину баб Йорта. А помнишь, месяца три назад ты его подловил с какой-то наспех вырванной клумбой?
— Он сказал, что это веник, чтобы пол подметать. Честно говоря, они действительно походили на веник.
— Так вот, — Рорик посмотрел прямо в глаза Тарглу, — это был не веник.
— О… о-о-о-о-оу…
— Ага. Хорошо еще, что тебе не довелось слышать это "я Д-д-д-дарг".
— То есть… вообще-вообще все волки? Без исключений?
— Без исключений, — кивнул Рорик.
— Даже ты?
— Я — исключение, — хмыкнул Чёрный, гордо вздёрнув подбородок.
— Рорик…
— Смотри, Налли уже совсем далеко ушла. Надо бы её догнать, — Рорик, разом ускорив шаг, стал стремительно отрываться от Таргла, но и волчонок был не лыком шит.
— Рорик, — пропыхтел он, нагнав Чёрного, — я тут вспомнил, как Арата на тебя жаловалась. Говорит, ты её совсем забросил…
— Налли! Налли подожди нас!
— Да и Харгальд говорил, что в последние годы ты как-то "расцвёл"… Ты тоже влюбился?!
— Заткнись, мелкий! — прошипел Рорик, когда они уже почти догнали шедшую впереди Налли.
А Налли всё это время терзалась двумя чувствами. Первым была гордыня, которой в той или иной мере наделён каждый из жителей Империи. С детства ей рассказывали, что она была рождена лучше, умнее и сильнее всех прочих жителей мира. Почти каждая сказка, каждая легенда, каждая песня — всё это восхваляло умных, хороших, прекрасных имперцев, побеждающих иноземных врагов. Во многом именно из-за этого Налли трудно было воспринимать северянина как командира. Вот лорд Логар, или рыцарь Гордак…
Но с гордыней сцепилось не менее сильное чувство — совесть. За то время, что Налли довелось провести в Корантаре, она поняла насколько северяне добрые, честные и открытые люди. А самое главное — они действительно были друзьями для тех, против кого начал свою войну кровожадный Император. И так обходиться с этими двумя, особенно учитывая, что мальчишка, судя по его виду, страдал какой-то душевной болезнью… некрасиво.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});