мы приземляемся на пол, но не издает ни звука на неумолимой поверхности. Движение настолько быстрое, что у меня кружится голова, а сердце бешено стучит в груди.
Одетый только в трусы-боксеры, он перекатывается так, что оказывается лежащим на мне, его рука все еще закрывает мне рот. Я в ужасе смотрю на него снизу-вверх, в то время как его глаза мечутся по сторонам, и именно в этот момент я становлюсь свидетелем того, как передо мной появляется другой мужчина.
Когда Лиам, наконец, встречает мой испуганный взгляд, его губы сжимаются в суровую линию, прежде чем он наклоняет голову, чтобы прошептать мне на ухо.
— Здесь кто-то есть. Не. Издавай. Ни. Звука.
Лиам отстраняется, его глаза оценивают мою реакцию. Что бы он ни увидел, должно быть, его это удовлетворило, потому что он убирает руку с моего рта и засовывает обе руки под кровать, доставая что-то.
Глаза уже привыкли к темноте, и я шокировано распахиваю их, увидев, что тот держит в руках. Он щелкает рычажками сбоку каждого пистолета, прежде чем протянуть мне один.
— Если тебе придется использовать его, не медли. Стреляй на поражение.
Я беру пистолет, в то время как мои губы приоткрываются, чтобы сказать ему, что я ничего не знаю об оружии. Но прежде чем успеваю это сделать, Лиам накрывает меня своим телом, защищая как раз в тот момент, когда раздается приглушенный звук выстрелов.
Пули разбивают окна передней кухни, а затем стрельба продолжается с противоположной стороны дома, где легче пройти, так как джунгли отрезаны и находятся дальше.
Тяжелые шаги раздаются на задней террасе, отдаваясь эхом и громко поскрипывая даже сквозь дождь, и я понимаю, что слышу не одного, а двух мужчин.
Пока они делают паузу, чтобы перезарядить оружие, я задаюсь вопросом, не сбиты ли они с толку тем, почему никто не открывает ответный огонь.
Глаза Лиама встречаются с моими.
— Оставайся здесь в безопасности. Я позабочусь об этом.
Я недоверчиво смотрю на него.
— Ты не можешь…
Он запечатлевает на моих губах крепкий, горячий поцелуй, и его глаза становятся задумчивыми.
— Оставайся в безопасности ради меня.
Лиам поднимается, но чувство срочности заставляет меня потянуться, чтобы обхватить его затылок и притянуть обратно к себе. Прижимаясь своими губами к его губам в небрежном поцелуе, я тихо говорю ему в губы:
— Будь в безопасности ради меня.
Потом отстраняюсь, не сводя с него глаз. Мое горло перехватывает от эмоций, но я вкладываю легкомыслие в свои приглушенные слова.
— Мне нравится, когда ты рядом.
Очевидно, мне не удается скрыть свои эмоции, потому что выражение его лица смягчается так, как я еще не видела.
— То же самое.
Затем он беззвучно скатывается с меня и исчезает через дверной проем.
Не уверена, что побуждает меня к этому, но я не слушаю его слов, чтобы оставаться в спальне. Мне невыносима мысль о том, чтобы прятаться здесь, пока он сражается с тем, кто снаружи обстреливает дом пулями.
Подойдя к дверному проему и скрывшись в темном, неосвещенном коридоре, я бесшумно пробираюсь к концу. Заглядываю в гостиную, которая идет параллельно внешней террасе, и замечаю большие тени, отбрасываемые на комнату.
Полная луна освещает профили мужчин, их очертания показывают, что они держат по пистолету в каждой руке, и я опускаюсь на корточки.
— О, доктор Кинг? Я искал тебя. В частности, твоего маленького посетителя, — нараспев произносит один из мужчин. Его акцент отчетливо слышен в каждом произнесенном слоге, поскольку он говорит достаточно громко, чтобы его было слышно сквозь шум дождя. — Я знаю, что ты там.
Как только узнаю мужской голос, еще одна часть головоломки встает на свое место. Это тот русский, что был на днях.
Хоть я и нахожусь вне зоны их видимости, каждый волосок моего тела встает дыбом. Потому что это моя вина. Что бы я ни сделала — каким бы человеком ни была до этого — очевидно, это привело сюда этого русского психопата, который, похоже, намерен убить нас обоих.
Слова мужчины повторяются в моей голове. «Ты меня совсем не узнаешь, да?» Ты понятия не имеешь, кто я такой, да?
Я зажмуриваю глаза, желая вспомнить что-нибудь важное — все, что поможет мне понять, почему кто-то пытается нас убить. Разумеется, чудесный толчок памяти мне не дается.
— Ты слишком долго задерживаешься в своей компании.
Осколки стекла, рассыпавшиеся по террасе, хрустят под ботинками первого мужчины, подчеркивая его снисходительный тон.
— Такому умному человеку, как ты, следовало бы знать лучше.
Очередная порция пуль разбивает еще больше стекла в хаотичной и жестокой симфонии.
Открыв глаза, я распрямляю плечи, и во мне нарастает решимость. Черта с два я позволю Лиаму попасть под перекрестный огонь. Мне невыносима мысль о том, что он умрет из-за того беспорядка, который я принесла к его двери.
«Ты сильная и смелая, малыш. Никогда не сомневайся в себе», — звучит в моей голове голос папы.
Я замечаю Лиама в другом конце комнаты, с оружием наготове, но у меня есть прекрасная позиция для стрельбы в ублюдка, в то время как молчун держится позади, распыляя пули по всему пространству, где прячется Лиам.
Прежде чем я успеваю открыть огонь по мужчинам, слышу звук, когда один из них передергивает затвор на другом оружии, и волосы на моем затылке встают дыбом.
«Ни хрена себе». Это необычное оружие. О, нет. Это чертов пулемет.
Пули начинают летать, и хаотичные брызги осколков забрасывают гостиную. Дверная коробка, ведущая на террасу, с силой разлетается на куски, а в воздухе витает резкий запах пороха.
Я жду, внимательно следя за его пулями. Когда они отклоняются в противоположную сторону, я выпрямляюсь и делаю несколько первых выстрелов в болтливого русского.
Моя первая пуля попадает ему в левую щеку. Его голова дергается от удара, а вторая пуля задевает его шею. Следующие несколько пуль попадают ему в грудь, но злобный ублюдок дает понять, что не собирается сдаваться без боя.
С каждым быстрым выстрелом из моего пистолета я подхожу немного ближе, надеясь, что с близкого расстояния моя цель будет лучше и смертоноснее.
Паника охватывает меня, когда этот мудак разворачивается и целится в меня. На нетвердых ногах я отступаю назад, когда Лиам проносится мимо меня, стреляя в него. Он попадает ублюдку в челюсть, но тут его пистолет заклинивает.
Лиам отбрасывает в сторону свое оружие и бросается на мужчину. Я отступаю еще дальше, как только у меня заканчиваются патроны. И лихорадочно ищу что-нибудь, что можно было бы использовать в