Читать интересную книгу Время перемен. Том 2 (СИ) - Кураев Анвар

Лицо Зебена за сеткой маски приняло удивлённое выражение:

— Я ожидал контратаки, но не ожидал такой скорости.

Легат приблизился, ударил соперника по клинку, ещё раз в темп, но с другой стороны, затем показал всем телом укол в голову, но в последний момент перевёл его в боковой удар по бедру. Зебен снова попался: ему не хватало скорости.

— Когда ты в последний раз держал в руках меч?

— Давно. Не задирай нос, я сейчас освоюсь.

Они сблизились вновь, клинок звякнул о клинок, Зебен отпрыгнул прочь и зашагнул правее. Легат атаковал, медик вновь отступил. И в третий раз тоже, не давая развить атаку. Стало очевидно, что таким образом он привыкает, пытается подглядеть слабые стороны. Следующие комбинацией Александр почти достал доктора и после ещё усилил натиск. Когда действия Зебена стали походить на откровенное избегание боя, Александр слишком увлёкся и чуть не пропустил контратаку, но наседать продолжил, пусть уже и аккуратнее.

Одер топорщил усы, глядя на всё это, Михаил пригибался и дёргался, будто сам был в бою. Краем глаза легат заметил, что за их спинами к площадке идёт Фрида. Он шагнул вперёд и предпринял новую атаку, но Зебен неожиданно шагнул навстречу, отведя в сторону его рапиру. Они столкнулись. Зебен обвил второй рукой торс Александра и швырнул его через бедро. Захват был неплотный — легат свалился на бок, но от неожиданности защититься не успел и получил-таки рапирой по плечу.

Зебен снял маску:

— Девять — один! Не удалось тебе одолеть меня всухую, — он вытер пот предплечьем и улыбнулся, — Я уже забыл, как это может быть весело, если в руках учебные мечи, конечно…

Тут его друзья тоже заметили Фриду и сразу замолчали, движения их стали сдержаннее, они лишь удивлённо переглядывались между собой.

Она внимательно посмотрела на них:

— Джентльмены, вы так смущены, будто я застала вас не за фехтованием, а за чем-то непотребным. Или это из-за появления моей скромной персоны?

«В точку. Ты не выходила на люди годами».

Зебен склонился к легату и прошептал:

— Двести лет не видел её в таком хорошем настроении.

— Почему все молчат? Скажите хотя бы «Доброе утро».

— Несколько неожиданно, — задумчиво шевельнул усами Одер.

— Смотрела за вами издалека, — пояснила она, — Очень захватывающе.

Но четверо друзей всё так же молчали. Однако, Фрида и на этот раз не сдалась:

— Мне ведь можно снова начать жить?

Легат уже понял, как трудно даётся ей этот разговор. Понял, что вчера, вероятно, был первым, с кем она решилась завести неформальную беседу. Он хотел прийти ей на помощь — бросить слово, комплимент, приветствие — что угодно, как спасительную соломинку, но его опередил Зебен:

— Мы все польщены вашим вниманием, госпожа. Не смотрите на этих мужланов — они понятия не имеют, как разговаривать с дамами.

— Эээ… Хм, пф, — Одер шевелил усами, готовясь что-то возразить.

— Я же говорю, — пожал плечами Зебен.

Фрида первая залилась смехом. Он бежал из её уст, словно ручей посреди засухи. Громко, раскатисто захохотал Одер. Заулыбались остальные, и напряжение исчезло.

— Много дрался в последнее время? — доктор убрал рапиру в ножны.

— Упражнялся пару недель вместе с наёмниками, — Александр тоже снял маску и утёр пот, — Никогда не знаешь, где это пригодится. Мир снаружи бывает опасен.

— Верно, мне приходилось драться трижды, хоть мои миссии были сплошь мирными. Уто уж говорить о тебе?

— Предлагаю бани и полдник, — легат расстегнул верхнюю пуговицу защитного комбинезона, — Фрида, ты с нами? Я не про бани…

Она кивнула.

— Тогда на этот раз у меня, — встрял механик, — Заодно изведаете моего кваску. Потом уж проводим тебя.

— Работать вам всем не надо, как я погляжу?

— Коллективный выходной в честь приезда самого результативного легата, — парировал Михаил, — Нас с Фридой вряд ли кто хватится, а доктора с механиком разыщут, если надо.

Зебен подхватил мешок с вещами и направился в сторону огромной каменной водонапорной башни, рядом с которой примостились купальни. Александр взял сменку и двинулся следом. Он обратил внимание, что даже вечная осень над городом сегодня какая-то молодая, и солнце выглядывает из-за туч, делая рыжие и жёлтые листья ещё ярче.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Фрида догнала его и взяла под локоть, а двое друзей позади тактично приотстали.

— Как ты спасалась всё это время?

— Отдавалась работе с головой, а вечерами пила дома в одиночестве.

Он не стал ничего отвечать — лишь приобнял её за плечи и на миг посильнее прижал к себе.

— Долго тебя не будет?

— В этот раз да.

— По-твоему, остальные твои поездки были короткими?

— Эта займёт год-полтора. Что будешь делать?

— Жить, работать, найду добровольцев на эксперимент Михаила. К чёрту совет. Нужно подумать, как улучшить жизнь, не нарушая их правила. Буду фехтовать с Зебеном, в конце концов. Похоже, это весело. Чувствую, что не могу продолжать, как раньше. Нужно всё менять.

— Будь осторожнее, я хочу увидеть тебя в следующий раз.

Она кивнула, и всё пошло хорошо. Полдник, сборы, прощание. Охранники на воротах благодарили его за книги, друзья щедро снарядили в дорогу, Фрида смотрела вслед без привычного укора. Теперь он знал, что все эти годы укор был адресован не только ему, а всему окружающему миру.

В первый раз за много лет легат не хотел торопиться с отъездом, но Кантания сама себя не дестабилизирует. Он вскочил в седло, махнул на прощание друзьям и дал знак охраннику, что правил телегами. Большие ворота открылись вновь.

Глава 7: грязь

Жерар видел, как одна из телег, переезжая лужу, чуть поехала задними колёсами вправо, и одно из них с чавканьем погрузилось по ось в грязную воду. От резкой остановки плохо закреплённый мешок с левого борта шлёпнулся прямо в жижу. Идущий неподалёку сержант тут же вскочил на козлы и треснул древком по защищённому шлемом затылку солдату-вознице:

— Чё застыл? Мешок доставай, живо.

Солдатик соскочил вниз и, кряхтя, закинул мешок на плечо. Хотел было уложить обратно, но сержант треснул его древком алебарды уже по заднице:

— Грязь счисть, олух!

«Да, дороги в Кантании не везде одинаковые».

Телеги, идущие следом, стали одна за другой останавливаться. Один возница прозевал, что делается спереди и поздно потянул тормоз. Лошадей сдавило меж двух телег. Одна успела прянуть в сторону, а вторая неестественно выгнула заднюю левую ногу, когда её придавило деревянным бортом. Несколько солдат побросали оружие и оттянули повозку назад, освобождая животное.

Жерар обвёл взглядом бесконечную вереницу солдат, повозок и офицеров, сидящих верхом. Сзади колонна терялась за холмом примерно в тысяче шагов и уходила вперёд шагов на семьсот. Отовсюду слышалось фырканье, чавканье копыт и колёс по грязи, ругань сержантов и крики офицеров.

Шествие это продолжалось уже три дня. Из города они вышли в составе полка, сразу же к ним прибавилось ещё два, а потом, как ручейки вливаются в реку побольше, присоединялись всё новые и новые. Жерар не знал, сколько всего здесь собралось людей, но, становясь лагерем, армия занимала пространство почти до горизонта.

В первый день он настраивался на войну, как на поединок, преисполненный железной решимости. На второй день решимость сменилась недоумением, на третий — негодованием: «Что же, они так и будут еле плестись, в то время пока враг осаждает их гарнизоны, жжёт деревни и завоёвывает новые территории? Да что это за армия такая?»

Молодой граф пришпорил коня и поскакал обратно в хвост колонны, в роту, к которой и был прикомандирован. Третий гвардейский полк Лемэса шёл лучше остальных — на то он и был гвардейским. Суеты и толкотни здесь почти не было. Пероль и Леонардо восседали на своих видавших виды лошадях плечом к плечу, не спеша двигаясь в общей колонне:

— Да, Пероль, идём не быстро, но глянь на эту погоду. Бессмысленно гнать бедолаг, только из сил выбьются, да оси в обозах посламывают. Летом бы, но сам знаешь — на войне погоду не выбирают, — пожал плечами Леонардо.