— Ему всего сто пятьдесят, — парировал я, зная, что это ещё рассвет для современного сатурианца.
Синая снова оторвала взгляд от работы:
— Дастарцы не относятся к долгожителям, но даже мне ясно, что всё это для отвода глаз.
— Проверю, — кивнул хозяин дома, а на мой вопросительный взгляд пояснил, — не думаешь же ты что я совсем отошёл от дел?
— Никогда так не думал, — улыбнулся я.
— Но вы могли бы делать значительно больше, если бы перестали околачиваться на Тартусе, — не глядя в нашу сторону пропела дастарка.
— Как вообще можно перестать здесь отколачиваться?! — задорно хохотнул хозяин. Синая посмотрела на меня, а затем медленно покачала головой:
— Этого мне не понять. У меня всегда было чем заняться. Особенно сейчас, — она махнула в мою сторону рукой и передо мной материализовалось изображение карты, — я отметила, — пояснила девушка, — Сатур никогда не отличался интеллектуалами в области технологий или целительства, зато там были хорошие энергики.
— Есть, — с вызовом поправил сатурианец, выпячивая грудь.
— Были, — уверенно продолжала Синая, — на карте помечены пустующие лаборатории. Издревле они располагались на энергетических центрах планеты. Больше нет.
— Что если, в таком случае, в предгорьях нет кого-либо из звёздных… — пришла мне на ум неприятная догадка, — что если планете просто плохо.
— И поднимается радиационный фон? — задумчиво протянула девушка, — это не лишено смысла. Надо посмотреть химический состав… — она снова быстро защёлкала по визору, а зависшая перед нами в воздухе голограмма изменилась.
Сатурианец издал протяжённый рык:
— Можете не смотреть. Энергики контролируют период полураспада радиоизотопов. Если их нет, за несколько месяцев, радиационный фон может стать непригодным для жизни сатурианца.
— Для дастарцев, катрионцев или землян у вас уже всё плохо, — Синая показала данные.
— И откуда вы только оба взялись на мою голову! — в сердцах воскликнул Эскабальд. — Жил себе жил спокойно и тут ваша парочка за ночь переворачивает весь мой мир.
— Если тебя не хотят в качестве военного трофея половина галактики — у тебя всё впорядке, — похлопав сатурианца по спине и между делом гармонизируя энергию, сказал я. Я видел всё, что показала Синая и прекрасно понимал — мы успели вовремя. У младшего члена палаты решающих, пусть и опального, есть время всё исправить.
— Но куда делись все энергики? — пробасил хозяин.
— Оооо это отдельный разговор, — задумчиво протянула Синая, — и ваш дядя сильно поможет нам разобраться.
Бертрам
Мия, Таяда, Флисцела и даже Санжармена 3000 — эти имена, а ещё десяток других я услышал за последние четыре часа и каждым называлась Синая. Моя Синая.
Она без страха говорила с эбигнейцами, ттриштами, тамбианцами и барсаками. С улыбкой замечала, что будь у неё попрежнему активный нейроинтерфейс она сумела бы собрать на Тартусе команду куда большую, чем та, что оказалась собрана сейчас. Оказывается раньше она часто меняла внешность. От чего-то не любила свои светлые волосы с проблесками рыжины и немного курносый нос. Оказывается, за пять лет, она пересекалась со всеми встреченными нами наёмниками, а с некоторыми даже завела что-то вроде рабочих отношений. Не дружбы, конечно, но не в одном из встреченных нам звёздных я не видел для неё угрозы. Симпатия, радость встречи, теплота, любопытство, уважение. Синая явно была из тех, кто сам недооценивает себя. Не видит собственных плюсов, а в улёте постоянной деятельности, пытается нивелировать свои промахи. Промахи, заметные только ей. Для всех, включая Эскабальда, она была полезной знакомой и удивительной диковинкой.
— Возможно тебе кажется это безумием, но они нам пригодятся, — смеялась дастарка, — некоторые из них выглядят дико, но на них можно положиться. Точнее, я уже делала это в прошлом.
Она стала такой весёлой после того как перестала всё скрывать. Правда словно отворила двери к внутренней радости. За ней охотилась половина галактики, а она при этом без страха готовила свой маленький отряд, способный эту галактику спасти.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
*****
Синая
— До сих пор не верится! — сокрушался сатурианец. — Дядя продал наших энергиков; выкрал систему расширения энергии; создал для себя отдельную планету. Он ведь предал наш род!
Я нарисовала ещё одного ттришта. После того как Зантур согласился у нас в команде их стало двое. С Рикосом мы однажды освобождали пленных на Шантаре. С Зантуром брали в захват неугодных ттриштам беглых соотечественников. С ним же мы разобрались во всём подробнее. Закрыли миссию, а потом по тихой переправили всех захваченных на нейтральные территории. Через пол года Зантур перестал работать на правительство, я навсегда исчезла. Исчезла до этой встречи на Тартусе. Все обрадовались. Если я с кем-то выходила на миссии, чаще всего после них, мы оставались друзьями.
С эбигнейцами (их я тоже уже нарисовала) всё прошло гладко. Они не вылезали из баров уже четырнадцать недель и только и мечтали, чтобы почесать где-нибудь кулаки. А вот эритрианец Бертраму явно не понравился. Скорее всего от того, что как только узнал меня, положил руки мне на талию, притянул к себе и совершенно точно накрыл бы рот поцелуем, если бы я его не остановила. Эритрианцы всегда привлекательные и без дурацких метафор какими отличаются эноки. Интуит будто приревновал или почувствовал что-то чего не чувствую я. Он резко сократил расстояние между нами, уверенно выдернул меня из рук старого напарника и сказал, что если мы хотим работать вместе необходимо соблюдать субординацию. Для Лоркана это было новостью. Эритрианцы не ограничивают себя такой ерундой как «субординация». Но даже не смотря на это, с ними можно иметь дело. Причём всегда. Главное не потерять бдительность и не пропустить его мимо молнии на собственной куртке. Я встречала такие случаи. Эти парни действительно умели очаровывать.
К слову это очень помогло нам на Тундаре — самый большой невольничий рынок в секторе F5. Дюраны, стражи, органы ещё в живых звёздных. Там можно было найти невольницу и зверюгу, в два счёта способную разнести космолёт. А ещё в один прекрасный день там можно было найти Лоркана и меня. Лоркану для соблазнения достался отряд боевых киборгов, половина которого, к нашей удаче, оказалась женщинами. Женщина, каковой бы расе не принадлежала, даже если наполовину была киборгом, на вторую оставалась женщиной. Это знала я, это знал Лоркан. А ещё эритрианец сумел найти к ним подход. Кажется, к четырём или к пяти, но всем из верхушки. Нам открыли все двери и выдали все явки и пароли, пока бдительность главы Тундара усыпляла моя скромная персона в образе огневолосой катрионки с пышной грудью и весьма объемными бёдрами. Мы с ним хорошо позабавились. Оказывается мужик никогда не разносил космолёты на диких скронках. Они похожи на драконов только с меньшим количеством шипов, зато с более увесистыми лапами, да хвостами. Чудовищные твари, особенно если не знать как с ними управляться.
Так вот пока Лоркан, благодаря охмурённым им киборгам, эвакуировал пленных; мы с планетарным управителем устраивали себе развлечения. Как только дело доходило до постели, я укладывала его на мягкую перину и опаивала выжимкой из особых цветов с планеты дивных куртизанок. По тому с какой блаженной улыбочкой на устах мужик каждый раз просыпался, я понимала, игрища между им и мной в его воображении очень-очень жаркие.
— Ты не слушаешь! — недовольно пробасил Эскабальд, оторвав меня от рисования и размышлений. Фраза была обращена не ко мне. К Бертраму. К Бертраму взгляд которого неотрывно следил за мной.
— Задумался, — спокойно ответил интуит и посмотрел на сатурианца, — возможно, тебе не известны какие-то обстоятельства. Твоего дядю могли шантажировать или, скажем, обмануть.
— В таком случае, он должен был умереть за наш народ, а не предавать его! — зарычал хозяин, потрясая кулакими. Я сделала на рисунке последние штрихи и, протягивая его Бертраму, решила сатурианцу кое о чём напомнить: