Читать интересную книгу Отягощенные злом - Александр Афанасьев

Прицел… Самое главное – достаточно ли предыдущий владелец ухаживал за ним… в Афганистане стало много оружия, поэтому новое поколение моджахедов его не ценит. Если у стариков заботливо сохраняются еще «Браун Бесс», не говоря о «Ли-Энфильдах»[53], с которых можно попасть в цель с километра, то теперешние боевики идут и клянчат новое оружие. Для простоты они иногда заклинивают прицел на ста метрах или даже срезают мушку… Здесь было все нормально, но прицел стоял на «П» – трехстах метрах. Очевидно, владельца этого «калашникова» просто не учили оценивать расстояние и правильно использовать прицел, он так и палил на «П» на все дистанции. Ну а мы сделаем по-другому…

Автомат дернулся в руке – и перебегающий с гранатометом боевик встал, как будто напоролся на стену, а потом осел на землю…

И это хорошо…

В десантном отсеке дембеля и отпускники разобрали оружие. По вооружению и численности они примерно соответствовали отделению огневой поддержки. На одиннадцать человек – четыре взводных и два ротных пулемета, несколько реактивных гранатометов, у тех, кому не досталось пулеметов, по две автоматические винтовки разных калибров. Прихватили с собой два «Бура» в хорошем состоянии и полтора мешка патронов к ним – винтовка хоть и старая, как… но все же мощная, британский патрон самый мощный из пехотных патронов своего времени, а тут еще патроны были усиленные, пулеметные, для стрельбы на дистанции от километра – этим оружием пара стрелков на хорошей позиции могла удерживать целую роту. Несмотря на то что район считался чрезвычайно опасным, где они могли столкнуться с сотнями боевиков, задание не считалось невыполнимым. Вертолет, даже десантный, давал вполне приличное огневое прикрытие, к тому же они и сами не новички, учить их ничему не надо. Нормально и с оружием – пулеметов втрое от штата.

Под брюхом плыл Афганистан. Чужая и враждебная страна, где убивают даже дети…

– Пять минут!

– Пять минут готовность!

– Готовность на пулеметах подтвердить, искать площадки, признаки боя…

– Пулемет справа готов!

– Пулемет слева готов! Признаки боя за хребтом!

– С хвоста пулемет готов!

Старший среди дембелей окинул взглядом свое воинство.

– Посадочной площадки не будет! Готовиться к штурмовому десантированию!

Штурмовое десантирование – прыжок на камни, на скалы с нескольких метров с медленно движущегося вертолета. Это ничуть не менее опасно, чем выброска с парашютом на горы: ногу вывихнуть или даже лодыжку сломать – запросто. А человек со сломанной лодыжкой в горах – добыча…

– Мешки бросаете, затем сами. Кто забудет мешок, потом ссаными штанами будет отбиваться…

Прошли хребет – и взгляду открылась поразительная картина, где-то это было бы даже красиво. Прилепившиеся к склону скворечники глинобитных домов, суетящиеся меж них люди, кажущиеся на такой дистанции мельче чем муравьи, мелкие, злые брызги огня, летящие во все стороны…

– Минута! Одна минута!

Каждый берет свой мешок. Идет к аппарели. Земля уже совсем рядом, вертолет замедляет ход над самым гребнем…

– Пошел!

– Вертолет!

Воля на секунду отвлекся… быть такого не может! Неужели прибыли, они ведь даже не смогли подать сигнал бедствия…

– Черт, это тот самый…

В следующее мгновение раздался звук, с каким сочный кусок мяса падает на стол, под кулинарный молоток…

– Твою мать, Шатун…

Очередная пуля ударила у бруствера, осыпав их землей.

– Снайпер. Не высовывайся…

– Лежи. Лежи, б…

Воля начал перевязывать своего напарника… ранение тяжелое. Местные часто стреляли охотничьими патронами – они же не армия, им на Женевскую конвенцию плевать…

– Давай сам…

– Сам, сам… Лежи, б…

– Щас нас… голыми руками возьмут.

– Хрен им…

В небе, над головами, прошелестели НУРСы, пущенные с вертолета по позициям противника…

Оставив на месте двоих снайперов и пулеметчика с пулеметом, которому было больше всего лет, дембеля спускались вниз, таща за собой мешки с боеприпасами, как получалось. Шли грамотно, прикрывая друг друга, благо тут были земляные террасы, каждая из них образовывалась каменным валом, за который местные феллахи натаскали земли… укрытие просто отличное. Пока одни прикрывали товарищей огнем, другие спускались вниз, залегали и принимались стрелять. Огня было немного, но его хватало, чтобы местные не проявляли желания идти вперед…

Они видели двоих… они лежали правее за каким-то странным валом и стреляли в сторону моджахедов. Точнее, один стрелял, а другой был ранен. На обоих были пуштунские безрукавки и шаровары. Духи?

Бородач достал маленькую «тактическую лупу» – насадка имела семикратное увеличение, ее можно было ставить на стандартный коллиматор, превращая его в эрзац-оптику, а можно носить и в кармане, на случай если придется что-то разглядеть и чтобы не светиться биноклем, первой целью для снайпера. Увидел две снайперские винтовки, перевел взгляд чуть ниже, увидел неказистые, но крепкие армейские ботинки, такие, в каких был он сам. Конечно, и духи могли купить себе ботинки, на базаре их продают, но…

– Прикрой.

Он перебежал под огнем, плюхнулся рядом со снайпером на осыпь:

– Вы кто такие, на хрен?!

«Пуштун» добил в противника магазин «СВД», отвлекся, чтобы перезарядить.

– Флот… Ложись!

И снова – хлесткий удар.

– Черт… – бородач достал жгут… – правильно говорят: не делай добра, не получишь и зла. Я весь срок без ранений…

– С почином…

– Да заткнись ты! Надо отступать к вертолету…

– Мой напарник трехсотый, тяжелый.

– Вынесем… – Бородач перетянул рану, наклеил поверх заранее заготовленный пластырь, закрутил рукой, указывая на сбор…

Грибоедов не первый раз высаживал и не первый раз забирал десант под огнем, а потому знал, что делать. Для него это было в какой-то степени даже рутиной… точно так же, как для обывателя рутиной является поход в магазин.

Перевалившись за хребет, тяжелый вертолет заскользил вниз, рыская, чтобы затруднить бандитам прицеливание, и выдерживая ровно такую высоту, чтобы, с одной стороны, не быть легкой мишенью на фоне неба, а с другой – не слишком облегчать работу противнику на земле. В последнее время в Афганистане появились умельцы, делающие самодельные, очень мощные снаряды – они устанавливаются на единой платформе, как огромные фейерверки, и запускаются по десять, по двадцать враз с рассеиванием, чтобы хоть одна-две, но попали в вертолет: это как стрелять уток дробью. Чтобы не попасть под такой выстрел, требовались и умение, и реакция, и опытный экипаж, особенно бортовые стрелки, которые должны не только стрелять, но и непрерывно сообщать пилоту обстановку в своем секторе ответственности, сообщать о пусках, о подозрительных вспышках. Все это было.

Он готовился к поискам, но сразу же нашел то место. Спецназовцы приняли чрезвычайно рискованное решение, оказавшееся в конечном итоге правильным: оставаться на месте, занять хорошую позицию и ждать, пока за ними прилетят. Интересно, почему у них нет рации? Хотя такое могло быть, некоторые группы уходили в поход без раций, только с теми средствами связи, какие могли быть у моджахедов, чтобы при встрече на узкой горной тропе не выдать себя антенной дорогого спутникового аппарата. Командование это не поощряло, но и не запрещало, и каждый, кто принимал такое решение, знал, что играет в орлянку со смертью…

Спецназовцы увидели вертолет и подали условный сигнал зеркальцем, известный пилотам: «Я свой». Ага… так даже лучше…

Нацелив нос вертолета на позицию противника, Грибоедов нажал на спуск. Заработало носовое орудие, неподвижно установленная в носу пушка калибра тридцать миллиметров. Простая, жестко закрепленная, она тем не менее могла высадить в район цели двести снарядов весом один килограмм каждый, перепахав зону высадки и подавив всяческое сопротивление. Вертолет знакомо завибрировал – и на позициях противника начали появляться разрывы. Грибоедов усмехнулся – и добавил НУРСами, два блока которых также имелось по бортам. Фильтруя скороговорку бортовых пулеметчиков, под грохот правого борта, а потом кормового орудия он пошел на разворот. Сопротивление ослабло, боевики не ожидали появления даже одиночного вооруженного вертолета…

– Доложить по высадке!

– Правый борт площадка! Километр!

– Давай отсчет!

– Восемьсот пятьдесят! Восемьсот!

– Ориентир!

– Даю ориентир!

Лазерный луч пронзил пространство, указывая пилоту в кабине на подходящую для зависания точку. Главное – на самой вершине и голая, подальше от растительности, где может скрываться враг.

– Принято. Продолжаем.

– Шестьсот! Пятьсот пятьдесят!

– Готовность десанту!

Хвостовое орудие не умолкало, это было слышно даже здесь, в кабине. Для вертолета хвост – уязвимая зона, профессионалы стреляют всегда вдогон вертолету, и потому там должно быть самое мощное орудие, мощнее, чем по бортам. На этом вертолете была автоматическая пушка «Эрликон» калибра двадцать три миллиметра, настоящее скорострельное орудие…