— Ну теперь и я так не думаю.
— Ты чего?
Я вдруг понимаю, что уставился на нее, откровенно разглядывая, а в штанах снова невыносимо тесно. Трясу головой, прогоняя внезапное желание. Так, проклятие набирает силу. А я забыл выпить свой отвар… Когда я последний раз его пил?
Вот только озабоченности мне не хватает. Я начинаю копаться в вещах, раскиданных по комнате. Куда я дел этот мешок? Точно, кухня!
Бегу туда, не обращая внимание на вопрос. Гремлю посудой, что-то сворачивая и разбивая. Есть! Сам запихал эти травы рядом с чаем на полку. Нетерпеливо стучу ногой, дожидаясь пока закипит чайник.
Завариваю и делаю глоток.
— Приехали… — кружка сама выскальзывает из рук, разлетаясь осколками по полу.
Горячий, ароматный и сладкий. Добегался. Ловлю обиженный взгляд Богдана. Извини, друг, не сейчас.
Володя так и сидит в счастливом трипе, Олег наблюдает за моими действиями с любопытством. Каритского нет, ну оно и понятно, наверняка не отходит от сестры.
— Мне срочно нужно к сейдконе, — заявляю я, глядя в темное окно.
Идти тут недалеко, а поиск поможет избежать неприятных встреч. Жаль только, что никого взять с собой не могу, Тира ясно сказала в следующий раз приходить одному. Злить ее сейчас точно не в моих интересах.
Собственно все это и объясняю. Возражений уже ни у кого нет. Только Володя поворачивается ко мне и с широкой улыбкой сообщает:
— Плохо тебе будет, плооохо.
Меня аж передергивает, настолько жутко выглядит блаженный прорицатель. Когда он был в себе, его изречения не так пугали. Плохо мне будет — это точно. Если не избавлюсь от проклятья, то боюсь представить, на кого я могу накинуться.
— Я задолбался это тебе повторять, но будь осторожнее, — незлобно напутствует целитель. — Я восстановился, но башку твою прикрутить обратно, в случае чего, не смогу, уж прости.
— Если я где и буду в безопасности, то у сейдконы, — хоть в этом я уверен. — Заодно попробую выяснить, что тут происходит. Что там между ярлом, его сыновьями и Магнусом.
Многочисленную охрану отвлекает Разумовская. Она выходит на крыльцо и начинает требовать ужин, свежее белье и еще что-то, чего я уже не слышу. Пока все подтягиваются на ее властный голос, я потихоньку проскальзываю в лес.
Чем бы я не подпитался, но силы хватает почти постоянно поддерживать поиск. Я навострился не долбить им, а отпускать по чуть-чуть, прощупывая местность.
Не считая вспугнутого у ручья лося, больше мне никто на пути не попадается. С каждым шагом идти становится тяжелее, ноги сами хотят бежать в другую сторону. На юг, к чудесной горной красавице. Скулы сводит от желания и приходится дать себе оплеуху.
Но, когда я подхожу к дому сейдконы, наваждение пропадает. Тут явно что-то произошло. Угол строения разнесен в щепки, дверь открыта нараспашку, фонарь не горит, а перед крыльцом вся земля вспахана бороздами.
Замедляюсь, подкрадываясь и прячась за стволами деревьев. Внутри кто-то есть, я слышу шаги и звон разбитого стекла. Направляю силу и получаю отклик. Внутри человек и он очень зол.
Крик ночной птицы над самым ухом заставляет вздрогнуть, я спотыкаюсь и наступаю на ветку, которая с треском ломается.
В темноте дома вспышкой подсвечивается фигура, звучит оглушительный выстрел и ствол дерева над моей головой взрывается фонтаном щепок. Кидаюсь на землю, отползая. Еще выстрел и меня присыпает землей.
Я ползу уже не глядя, сшибая кусты и цепляя какие-то ветки и колючки. Понимаю, что меня легко вычислят по шуму и замираю, прижавшись к холодной земле. Демонов мне в зад, переоценил я старушку. Похоже, от ружья даже у нее защиты не нашлось…
Судя по грохоту и воронке, там что-то для охоты на мамонтов, мать его.
Все стихает, только запах пороха расплывается по морозному воздуху. Сердце колотится и мне кажется, что этот звук слышен издалека.
Скрип ступеней, шорох одежды и звук перезаряжаемого оружия заглушает все. Человек даже и не старается прятаться и по нарастающему звуку уверенных шагов я понимаю, что идет он прямо на меня.
Глава 22
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я валяюсь, вжавшись в землю, кверху задницей и судорожно соображаю, что делать. Призывать меч? Ну да, и отбиваться от крупного калибра на лету, отличная идея. И перевернуться даже не могу, чтобы посмотреть, тут же обнаружу свою лежанку. Хотя меня, похоже, уже нашли.
— Ага, попался! — совсем рядом раздается радостный старческий голос.
— Тира? — удивленно бормочу я в землю и догадываюсь перевернуться на спину. — Уважаемая, это вы что ли?
— Белоголовый? — не менее удивленно отвечает она. — Ты чего тут втихаря шастаешь? Чуть не пристрелила же!
— Так чего вы сначала стреляете, а потом уже спрашиваете кто? — я со вздохом поднимаюсь.
У сейдконы в руках увесистое ружье. Я обиженно соплю облачком пара в дуло и старушка поспешно поднимает ствол вверх.
— Так думала, что опять по мою душу пришли, — она принюхивается, оглядывается и расслабленно опускает плечи.
— Что случилось? На вас напали?
— Попытались, — усмехается старушка. — Давай, пошли в дом, нечего тут валяться.
Поднимаюсь и отряхиваясь, отдирая от куртки налипшую растительность. Недолго я в чистом проходил… Тело откликается ноющей болью, недовольное упражнениями на ползучесть.
Сейдкона, уложив ружье на плечо, уже успевает скрыться в доме. Внутри зажигается свет и я спешу за ней, закрывая за собой входную дверь. В ней вмятина и полотно с трудом встает на место, жалобно скрипя.
— Так что случилось? — я обнаруживаю хозяйку на кухне.
Оружие она далеко не откладывает, поставила рядом с печкой. Тут явно была борьба, половина полок сорвано, на полу россыпь стекла, листьев и ягод. Стол треснут пополам и стоит буквой М, чудом удерживаясь обломками. В разбитое окно поддувает холодным воздухом.
— Это ты мне скажи, что у вас там творится? — она машет рукой в сторону деревни. — А то гости зачастили. То ты со своей бешеной девкой среди ночи пожаловал, следом младшенький ярла явился и сразу напал.
Вот оно как… Свейн, значит, решил избавиться от единственной, которая сможет помочь.
— И где он?
— Сбежал, подлец. Я, может, отпор дать и смогла, не на ту нарвался, но вот догнать уже возраст не тот… — кряхтит она, а я хмыкаю. — Так что происходит?
— А разве с вами ярл не связывался? — я удивляюсь.
Пусть она и живет на отшибе, да гостей не жалует, но вот чья, а ее магия точно поможет в бардаке, который творится.
— Свяжется он, как же. Не ладим мы с Хаконом. Совсем не ладим. И поделом ему, нечего в дела чужие лезть! — вдруг заводится старушка и угрожающе трясет кулаком. — Сыну своему позволил сейдом заниматься, где это видано? Тьфу, позорище! Вот и натворил, похоже, дел дурных. Не каждому дано за грань пойти и вернуться человеком. Ой, беда…
Сейдкона расстроенно оседает на табуретку, мотая головой. И тут же превращается из воинственной ведьмы в старую и уставшую женщину. Мне ее жаль, но что делать…
— Вы меня простите, — мнусь я. — Но я снова за помощью пришел. Проклятье…
— Да вижу я, — отмахивается она. — Как на ногах то стоишь, удивляюсь. Сейчас я тебе приготовлю отвар, где тут у меня…
Тира озирается, прищуриваясь на целые банки.
— Поздно уже, — мрачно сознаюсь. — Не поможет, у меня остался запас от Астрид. Только вкус стал сладким, она предупреждала, что в этом случае все.
— Так, — подскакивает она с места. — Тогда пошли, быстрее. Время как раз самое то, можем и успеть.
Старушка резво выбегает из кухни, в темноте что-то со звоном падает, звучит ругань и скрип двери. Я только моргнуть успеваю, как сейдкона выскакивает наружу. Бегу за ней, хватая позабытое ружье.
Тира уже стоит на берегу, палкой чертя на земле линии. Ее бормотание не разобрать, но вот свечение я вижу. Мрачное, тяжелое, от которого мурашки по телу идут. Странная магия у этого их сейда, но тут вообще много странного и кажущегося жутким.