Читать интересную книгу Странный Томас - Дин Кунц

Глава 37

С жилистыми, сильными лапами, подтянутыми боками и узкими мордами, койоты самой природой созданы для охоты. Догнать дичь и вгрызться в нее зубами — это их жизнь. И, однако, когда они стояли и смотрели на меня с хищным блеском в глазах, мне виделось в них что-то собачье. Некоторые зовут их волками прерий, и пусть очарования настоящих волков им, конечно, недостает, есть в них что-то щенячье, скажем, лапы, слишком длинные для тела, или уши, слишком большие для головы.

Казалось, эти три зверя пришли поинтересоваться, чего это я тут делаю, а вовсе не угрожали мне, если, конечно, неправильно истолковать и напряженность их изготовившихся к прыжку тел, и раздувающиеся ноздри. Уши стояли торчком, а один койот даже склонил голову набок, как будто глубоко задумался. Этим он очень походил на человека.

Два койота встали перед передним бампером «шеви», где-то в четырнадцати футах от меня. Третий занял позицию между мной и пассажирской стороной автомобиля, где я оставил открытой заднюю дверцу.

Я крикнул как мог громко, поскольку народная мудрость утверждает, что резкие громкие крики обращают койотов в бегство. Двое дернулись, но ни один не сдвинулся и на дюйм.

Купаясь в собственном поте, я наверняка пах, как соленый, но вкусный обед.

Когда я отступил назад, они не бросились на меня. Видать, не настолько осмелели, чтобы решить, что сумеют со мной справиться. Дверь захлопнулась, разделив меня и койотов.

В дальнем конце коридора была еще одна дверь, но, выйдя через нее, я оказался бы слишком далеко от «шеви». И пока добирался бы до автомобиля, койоты уловили бы мой запах и перехватили меня. Так что в этом варианте мои шансы попасть в кабину через открытую дверцу существенно уменьшались.

Если бы я остался в куонсетском ангаре до рассвета, то скорее всего смог бы избежать столкновения с койотами, потому что они — ночные хищники. А кроме того, голод мог заставить их отправиться на поиски другой добычи. Бензобак в автомобиле Розалии был заполнен наполовину, так что горючего бы хватило, но двигатель перегрелся бы гораздо раньше, чем закончился бензин, и об обратной поездке пришлось бы забыть.

Кроме того, батарейки в моем фонаре не протянули бы дольше часа. А мне, несмотря на все разглагольствования о том, что неизвестного я не боюсь, страсть как не хотелось оставаться в темноте куонсетского ангара наедине с мертвецом.

Смотреть в пустом помещении было не на что, вот перед моими глазами то и дело и возникало пулевое ранение в груди Робертсона. Я уже не сомневался, что ночной ветерок, о чем-то шепчущийся с разбитым окном, на самом деле — звуки, которые издает Боб Робертсон, выбираясь из своего кокона.

Я отправился на поиски метательных снарядов, которые мог бы бросить в койотов. Но, если не считать туфель, которые мог снять с трупа, нашел только две пустые бутылки из-под пива.

Вернувшись к двери с бутылками, выключил фонарь, засунул его за пояс джинсов, подождал несколько минут, чтобы койоты могли уйти, если уж решили не ввязываться в драку, а мои глаза привыкнуть к темноте.

Когда открыл дверь, в надежде, что осада снята и путь свободен, меня ждало разочарование. Троица койотов осталась на прежних местах: двое — у переднего бампера «шеви», один — между мной и раскрытой пассажирской дверцей.

В солнечном свете их шерсть имела бы рыжеватый оттенок, а по телу тут и там встречались бы островки черных волос. Сейчас они серебрились цветом старого серебра. А их глаза голодно блестели.

Только потому, что один койот, стоявший ближе ко мне, казался самым смелым из троицы, я определил его в вожаки стаи. Он был и крупнее остальных, и, чувствовалось, опытнее в охоте.

Эксперты рекомендуют, в случае встречи со злым псом, избегать глазного контакта. Контакт этот несет в себе вызов, на который животное отреагирует агрессивно.

Если конкретным представителем псовых оказывается койот, оценивающий твою пищевую ценность, следование рекомендации экспертов может привести к смерти. Отказ от глазного контакта будет истолкован как слабость, что тут же превратит тебя в легкую добычу. С тем же успехом можно предложить себя на блюде с голубой каемкой с жареной картошкой и стаканчиком чего-нибудь прохладительного.

Встретившись взглядом с вожаком стаи, я ударил одной из бутылок по металлическому косяку двери, потом ударил сильнее, разбив ее. У меня в руке осталась «розочка», горлышко плюс часть бутылки с зазубренным торцом.

Едва ли это оружие могло считаться идеальным в схватке с хищником, в пасти которого сверкали острые, как стилет, зубы, но теперь я чувствовал себя увереннее, чем раньше, когда мог противопоставить зубам только голые руки.

Я надеялся продемонстрировать им абсолютную уверенность в себе, чтобы у них, пусть на короткое время, возникли сомнения в выборе добычи. Путь до открытой дверцы «шеви» не занял бы у меня больше трех-четырех секунд.

Закрыв за собой дверь ангара, я двинулся на вожака.

Тут же он продемонстрировал все свои зубы. А низкое рычание настоятельно советовало дать задний ход.

Совет я проигнорировал, сделал еще шаг и резким движением руки бросил целую бутылку из-под пива. Она стукнула вожака по морде, отскочила, разбилась о мостовую у его лап.

В удивлении койот перестал рычать, переместился к передней части автомобиля, не обратившись в бегство, отойдя за заранее подготовленную позицию, по-прежнему оставаясь перед двумя койотами.

Тем самым мне открылся самый короткий путь, по прямой, к открытой задней дверце «шеви». К сожалению, я не мог одновременно бежать и смотреть на койотов.

Стоило мне рвануть с места, они бы бросились на меня. Расстояние между мной и ими не намного превышало расстояние до дверцы, а в скорости я, конечно, тягаться с ними не мог.

Держа «розочку» перед собой, имитируя короткие удары, я бочком двинулся к «шеви», полагая победой каждый остающийся позади дюйм.

Два койота наблюдали за мной с очевидным любопытством, подняв головы, разинув пасти, вывалив языки. Любопытством дело, конечно, не ограничивалось. Они ждали шанса, который я мог им предоставить. Перенесли вес на задние ноги, изготовившись в любой момент прыгнуть на меня.

Кто меня волновал, так это вожак. Он стоял, наклонив голову, с плотно прижатыми к ней ушами, оскалив зубы, убрав язык, и исподлобья пристально смотрел на меня.

Его передние лапы с такой силой прижимались к асфальту, что даже в лунном свете я видел, как растопырились пальцы. А согнутые передние фаланги создавали впечатление, будто зверь стоит на когтях.

Хотя я продолжал смотреть на них, они уже находились не передо мной, а справа от меня. А открытая дверь была по левую руку.

Яростное рычание, наверное, не так действовало бы мне на нервы, как их прерывистое дыхание.

На полпути к «шеви» я решил, что есть смысл рискнуть, попытаться нырнуть на заднее сиденье и захлопнуть дверцу, отсекая щелкающие челюсти.

И тут услышал приглушенное рычание слева от себя.

Стая состояла из четырех койотов, но четвертый прятался от меня за задним бампером «шеви». А теперь стоял между мной и открытой дверцей.

Уловив движение справа, я вновь повернулся к троице. Воспользовавшись тем, что я отвлекся, они приблизились.

Лунный свет посеребрил ленту слюны, которая текла из пасти вожака.

Слева четвертый койот зарычал громче, перекрывая шум мотора. Это был живой двигатель смерти, пока работающий на холостом ходу, но готовый сразу включить четвертую передачу. Периферийным зрением я увидел, как он крадется ко мне.

Глава 38

Дверь в куонсетский ангар находилась слишком далеко. Конечно, я мог бы побежать к ней, но добраться бы не успел. Вожак стаи прыгнул бы мне на спину, вонзив зубы в шею, а остальные рвали бы ноги, валя на землю.

Зажатая в руке «розочка» казалась неадекватным оружием, годящимся лишь на то, чтобы перерезать себе горло.

Судя по внезапно возникшему давлению в моем мочевом пузыре, к тому времени, когда эти хищники приступили бы к трапезе, им могло достаться замаринованное мясо…

… но тут койот, который надвигался на меня слева, вдруг перестал рычать и жалобно взвизгнул.

И троица справа уже не представляла угрозы. Они застыли в замешательстве, ноги распрямились, уши встали торчком.

Изменение поведения койотов, столь резкое и неожиданное, словно по мановению волшебной палочки, навевало мысли об ангеле-хранителе, который заколдовал этих тварей, не позволив им выпотрошить меня.

Я застыл как изваяние, боясь, что малейшее мое движение разрушит чары. А потом понял, что койоты переключили свое внимание на что-то находящееся у меня за спиной.

Осторожно повернув голову, я увидел, что мой спаситель — симпатичная, но очень уж худенькая молодая женщина с всклокоченными светлыми волосами и тонкими чертами лица. Она стояла позади и левее меня, босиком, обнаженная, если не считать крошечных, отделанных кружевами трусиков, скрестив тонкие руки на груди.