Я стою лицом к окну. Моя рука скользит к груди, я сжимаю её, выдыхаю и ласкаю свой сосок.
Затем смотрю на телефон, ожидая реакции Ника.
Она появляется секундной позже.
Дейзи… ты дразнишь меня?
Я чувствую радость, смешанную с желанием. Он понял, чего я хочу.
Ты хочешь, чтобы я показала тебе больше?
Я довольна своей смелостью. Я хочу сделать это. Нервничаю, но радуюсь.
Будто год проходит в муках, пока он отвечает.
Ничто не доставит мне большего удовольствия, чем созерцание, как ты трогаешь себя для меня. Словами не описать, что я чувствую сейчас.
Моё дыхание превращается в мелкие волнующие толчки. Касается ли Ник себя, наблюдая за мной? Есть ли у него бинокль? Держит ли он в одной руке член, а в другой бинокль? Я содрогаюсь от мысли, что надо снять футболку и стянуть с себя застенчивость. На мне один из моих новых бюстгальтеров, кружевной, белого цвета, невероятно сексуальный. Я рада, что выбрала сегодня именно его. Я кусаю губы и стягиваю одну лямку с плеча, всё ещё сжимая телефон в другой руке.
Душа моя, прошу, оголи свою грудь для меня. Я хочу, чтобы ты её потрогала.
Только если пообещаешь, что тоже потрогаешь себя.
Да.
Это становится топливом для моего воображения, и я стягиваю лифчик. Моё лицо горит от застенчивости, а тело гудит от возбуждения. По какой-то причине раздеваться так легче, чем прямо перед Ником. Это делает меня смелее. Воздух ласкает мою голую грудь, соски твердеют и начинают болеть. Одной рукой я всё ещё цепляюсь за телефон, а другой ласкаю свою грудь, думая о прошлой ночи.
Я хочу показать ему больше, чем это. Я впиваюсь взглядом в окно, дразня сосок немного дольше, а затем скольжу рукой к джинсам, задавая немой вопрос.
Телефон немедленно вибрирует.
Покажи мне.
Содрогнувшись, я ложу телефон на кровать, освобождая обе руки. Затем расстегиваю джинсы, выпутываюсь из них и отпихиваю в сторону. Я стою перед окном своей комнаты в одних трусиках. В раздумье, я кусаю губу. Это второй этаж. Может ли кто-то кроме Ника меня видеть? Нужно ли волноваться об этом? Но я никогда этого не узнаю. А реакция Ника так приятна. Я скольжу пальцами в трусики и ожидаю ответа.
Мой телефон вибрирует на кровати, и я поворачиваюсь к нему.
Потрогай себя, котёнок. Покажи мне, где тебе понравился мой рот.
Я резко всасываю воздух от этих слов. Одно дело дразнить его с мыслями, что он касается себя, и другое — видеть, как это написано, и понимать, что его взгляд прикован к каждому моему движению. Я кладу телефон на кровать и возвращаю свои руки к соскам, мечтая, чтобы это был его рот, а не мои руки. Мне недостаточно простых прикосновений к груди, но волны удовольствия уже проходят через меня. Я знаю, что он хочет увидеть больше.
Поэтому я скольжу одной рукой к животу и ниже.
Пальцы касаются кудряшек моей промежности. Я уже невероятно мокрая, даже волосики намокли. Я задыхаюсь от чувства собственной влажности. Дрожь накрывает меня мелкими иголками, когда я дотрагиваюсь до клитора. Я помню его рот здесь прошлой ночью. Облизывающий, посасывающий. Я помню, как он блестел, когда Ник посмотрел на меня. Интересно, понравился ли ему мой вкус.
Мои пальцы отправляются в рот, и я вожу ими по губам, зная, что он наблюдает. Покажется ли ему это эротичным? Я пробую свой мускусный вкус, думая о нём, а затем снова отправляю свои пальцы вниз. Я не могу проскользнуть пальцем внутрь себя стоя, не так, как он это сделал вчера. Так что я просто поглаживаю свой клитор туда обратно, втирая влажность, пока вторая моя рука дразнит сосок.
Я так возбуждаюсь от всего этого, что когда телефон начинает вибрировать, я кончаю просто от того, что он написал мне. Это послужило катализатором, я дрожу от быстрого и резкого облегчения. Постепенно оно покидает меня, и я чувствую грусть из-за того, что он смотрит на меня сквозь окно, вместо того чтобы быть рядом.
Мне бы хотелось, чтобы Ник был здесь.
Я вытираю руку о старую футболку и, бросив её в бельевую корзину, беру телефон, чтобы прочитать сообщение Ника.
Снова, ты снова заставила меня кончить в штаны.
Я рада. Мне нравится казаться такой неотразимой.
Я сворачиваюсь калачиком и накрываюсь одеялом с телефоном в руках, чувствуя себя вялой и умиротворенной. Раз уж Ник не может быть здесь, нас свяжет телефон. И если Ник не может лежать со мной под одеялом, я буду лежать с телефоном.
Ох, Дейзи. Ты слишком хороша для такого, как я. Даже не знаю, почему ты говоришь со мной. Я не заслуживаю такого подарка.
Глупый ты человек. Мне нравятся эти отношения, мне нравишься ты, мне нравится, что ты позволяешь мне контролировать. Ты позволяешь мне направлять. Поэтому я чувствую себя сильной. И не боюсь. Это лучшее чувство в мире.
Ты хочешь покатать нас, котёнок? Я позволю тебе управлять своим Дукати в следующий раз. Хочешь?
Я… не умею водить.
Мне стыдно в этом признаваться. Это одна из тех вещей, которой сам отец меня бы не научил, так как не выходил из дома, а ходить на занятия он бы мне не позволил, так как пришлось бы контактировать с другими людьми. Это мысль близка к анафеме для моего страдающего агорафобией отца. Кроме того, я думаю, что так он пытался удержать меня в своей ловушке. Я взволнована просто от перспективы обменять своё удостоверение личности на водительские права. Мне не хватает этого умения. Я даже боюсь признаться в этом Рейган из-за того, что она будет смеяться над моей отсталостью.
Тогда я научу тебя, цветочек. И потом ты отвезёшь меня куда угодно, да?
Я улыбаюсь в телефон.
Да:)
НИКОЛАЙ
— Ну что, душа моя, не знаешь, как водить? Это просто, — я показываю на педали: — Большая — это тормоз, немного вытянутая — газ. Мягко нажми на обе, пока не приспособишься.
— Всё первое в моей жизни происходит с тобой, — говорит она, тихонько усмехаясь.
Мне нравится это, как и и моему члену. Я безумно хочу притянуть её к себе и заставить коснуться моей твёрдой плоти. Но думаю, для этого слишком рано. Она не шлюха, чтобы исполнять заказы. Она любит быть главной, а я и рад ждать шагов с её стороны. В конце концов, я ещё покажу ей, как много удовольствия она мне приносит.
— Никто не будет дорожить тобой так, как я.
— Никто? — её брови взлетают вверх.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});