Читать интересную книгу История человеческих жертвоприношений - Ивик Олег

В «Саге о Хервёр и Хейдреке» рассказывается о легендарных конунгах, которые должны были для спасения народа принести своих детей в жертву. В ней говорится:

«В то время пришел такой большой неурожай в Рейдготаланд, что он, казалось, обезлюдеет. Тогда были выбраны прорицатели, и были брошены гадательные дощечки, и стало известно, что урожай придет в Рейдготаланд не раньше, чем будет принесен в жертву мальчик, который в стране самый высокородный. Конунг Харальд сказал, что самый высокородный сын Хейдрека, а Хейдрек сказал, что самый высокородный сын конунга Харальда. Но разрешить это можно было, только отправившись туда, где все решения были верными, к конунгу Хёвунду».

Мудрый конунг Хёвунд приходившийся отцом Хейдреку и, соответственно, дедом его сыну, оказался перед нелегким выбором: назвав своего внука самым высокородным, он тем самым обрекал его на смерть. Хёвунд признал первенство внука, но дал сыну хитрый совет:

«— Попроси, чтобы каждый четвертый человек, который будет присутствовать на жертвоприношении, перешел под твою власть, или ты не позволишь жертвовать своего сына. Мне не нужно учить тебя, что тебе делать дальше».

Хейдрек так и сделал. Но как только его войско усилилось людьми, которые должны были впоследствии присутствовать на ритуале, «он велел трубить сбор, поднял знамя и напал теперь на конунга Харальда». Харальд и значительная часть его дружины погибли, а Хейдрек «подчинил себе все то государство, которое было у конунга Харальда, и сделался там конунгом». Обретя власть, Хейдрек оставил сына в живых, объявив, что для Одина вполне достаточно людей, которые уже пали в битве. Он сказал, «что теперь все те люди, которые были убиты, будут уплачены вместо его сына, и отдал этих погибших Одину».

Еще одну легендарную историю, которую можно условно отнести к шестому веку, передает живший на рубеже XII–XIII веков Саксон Грамматик. Он пишет, что флот норвежского короля Викара не мог выйти в море из-за плохой погоды, и воины решили принести человеческую жертву Одину. Жребий выпал самому королю, который и был умерщвлен своим побратимом, знаменитым героем Старкадом. «Сага о Гаутреке» передает эту историю несколько иначе: согласно саге, Старкад собирался совершить лишь символическую жертву, накинув побратиму на шею петлю и коснувшись его стеблем камыша. Но стоило ему произнести слова «Теперь я дарю тебя Одину», как петля сама затянулась на горле Викара, а камыш превратился в копье и умертвил конунга. Впрочем, достоверность этой истории находится под большим вопросом еще и потому, что сам Старкад, согласно скандинавским мифам, был шестируким великаном, которому бог Тор отрубил лишние четыре руки.

Полулегендарный конунг Аун, или Ани, сын Ерунда, был, согласно «Саге об инглингах», конунгом шведов после своего отца. «Он усердно приносил жертвы и был человеком мудрым. Воевать он не любил, все сидел дома». Но однажды мудрый конунг задумался о грядущей смерти. «Ему было тогда шестьдесят лет. Он совершил большое жертвоприношение, прося о долголетии, и принес в жертву Одину своего сына. Один обещал Ауну конунгу, что тот проживет еще шестьдесят лет». Бог не обманул конунга, и тот благополучно прожил обещанное количество лет, после чего «снова совершил большое жертвоприношение и принес в жертву своего второго сына». Но теперь Один решил, что шестьдесят лет жизни за одного ребенка — это слишком много, и пообещал жизнелюбивому конунгу, «что, давая ему раз в десять лет по сыну, он будет жить вечно».

После того, как Аун принес в жертву седьмого сына, он прожил еще десять лет, но уже не мог ходить, и его «носили на престоле». За убийство восьмого сына он «прожил еще десять лет, лежа в постели», а за девятого «прожил еще десять лет, и сосал рожок, как младенец». Аун хотел принести в жертву и десятого сына, но тут народ воспротивился, и «не позволили ему совершить жертвоприношение». После чего конунг умер, и ему воздвигли курган. Курган, который молва приписывает Ауну, и по сей день можно видеть в Упсале.

В VIII–XI веках жители скандинавских стран совершают массовые морские походы в страны Европы. Набеги викингов держали в страхе население прибрежных городов. Но с этого же времени идет активная христианизация стран Северной Европы. Оба эти процесса приводят к тому, что быт, нравы и религия скандинавов все шире становятся предметом изучения и описания. О них пишут и заезжие миссионеры, и сами потомки викингов, осевшие на новых землях и приобщившиеся к книжной культуре.

Дудон, аббат Сен-Кантенского монастыря, написавший в начале одиннадцатого века по заказу нормандского герцога Ричарда «Деяния норманнов», так рассказывает об обычаях скандинавов-язычников:

«Эти народы возбуждаются горячительным излишеством и, растлевая как можно больше женщин чрезвычайно возмутительным образом, производят бесчисленное множество детей в браках, так постыдно заключенных. Когда это потомство вырастает, оно заводит споры из-за имущества с отцами, дедами и между собой, так как численность его очень велика, а земля, ими занимаемая, не может их пропитать. Тогда это множество юношей бросает жребий, кто из них, по древнему обычаю, должен быть изгнан в чужие края, чтобы мечом завоевать себе новые страны, где они могли бы жить в вечном мире… Выполняя свои изгнания и выселения, они сначала совершают жертвоприношения в честь своего бога Тора. Ему жертвуют не скот или какое-нибудь животное, не дары отца Вакха или Цереры, но человеческую кровь, считая ее наиболее действительной из всех жертвуемых вещей. Поэтому жрец по жребию назначает лиц для жертвы; они оглушаются одним ударом бычьим ярмом в голову; особым приемом у каждого, на которого пал жребий, выбивают мозг, сваливают на землю и, перевернув его, отыскивают сердечную железу, т. е. вену. Извлекши из него всю кровь, они, согласно своему обычаю, смазывают ею свои головы и быстро развертывают паруса своих судов на ветру; считая, что таким путем они укротили ветер, они стремительно садятся на весла. Если бы они, по обычаю предков, уезжали верхом, то подняли бы стяги боевые. Покидая свою землю, они направляют свою волю на смертоносное нападение на народы… Отечество освобождается от излишка жителей, а чужие страны страдают, безобразно наводненные многочисленным врагом. Обезлюживается все, что попадается им на пути. Они едут вдоль морских берегов, собирая добычу с земель…»

Но крещение Скандинавии было уже не за горами.

На рубеже первого и второго тысячелетий хронист Титмар из Мерзебурга писал о христианизации датчан германским королем Генрихом I:

«…Он силой сделал послушными себе норманнов и данов и, вместе с их королем Канутом, научил их, уже отошедших от прежнего заблуждения, нести бремя Христа. Но так как я слышал много удивительного об их древних жертвоприношениях, то не хотел бы пройти мимо, не рассказав о них. Есть в тех местах одно место, столица тамошнего государства, именем Лейре, в округе, называемом Зеландия, где каждые 9 лет в месяце январе, в то время, как мы празднуем наше Рождество Господне, они все собираются там и приносят в жертву своим богам 99 человек и столько же коней, с жертвенными собаками и петухами, заменяющими ястребов, полагая, как я уже говорил, истинным, что те будут служить им в потустороннем мире и заступятся перед богами за их преступные деяния. Насколько хорошо поступил наш король, отвадив их от столь ужасного обычая! Ведь приятную приносит Богу-Отцу жертву тот, кто избегает при этом пролития человеческой крови. Предписал ведь Господь: „Не умерщвляй невинного и правого!“»

Одним из главных крестителей Норвегии считается конунг Олав Трюггвасон, живший на рубеже первого и второго тысячелетий. Снорри сообщает, что Олав потребовал от своих бондов, чтобы они приняли крещение, а те в свою очередь потребовали от конунга, чтобы тот принял участие в языческом жертвоприношении. Тогда Олав заявил:

«Если уж я должен совершить с вами жертвоприношение, то я хочу, чтобы это было самое большое жертвоприношение, какое только возможно, и принесу в жертву людей. Я выберу для этого не рабов или злодеев. Я принесу в жертву богам знатнейших людей. Я выбираю Орма Люгру из Медальхуса, Стюркара из Гимсара, Кара из Грютинга, Асбьёрна, Торберга из Эрнеса, Орма и Льоксы, Халльдора из Скердингсстедьи. И он назвал еще пять знатнейших мужей. Он сказал, что хочет принести их всех в жертву за урожайный год и мир, и велел сразу же схватить их».