в Сибири во второй половине третьего тысячелетия до нашей эры связывается с племенами афанасьевской культуры, которые, видимо, представляют собой крайнюю восточную ветвь европеоидных племен обширного степного и лесостепного пояса Евразии. В быту у афанасьевцев еще широко употребляются различного рода каменные орудия. Металл используется в основном для украшений, починки деревянных сосудов, изготовления игл, шильев, небольших ножичков. Использовалась афанасьевцами не только медь, но и золото, и метеоритное железо. Металл обрабатывался преимущественно ковкой. Афанасьевцы были и охотниками и рыболовами, занимались также земледелием и скотоводством. Разводили овец, коров и лошадей. При раскопках афанасьевской хозяйственной ямы в Денисовой пещере в Горном Алтае обнаружено большое количество зерна.
В начале второго тысячелетия до нашей эры на юге Сибири распространяется окуневская культура. На смену европеоидному населению приходит монголоидное. Основное занятие окуневцев — скотоводство. Они, видимо, были и первыми металлургами Сибири. В памятниках окуневского времени встречается значительное число изделий из меди и бронзы, в том числе и литые.
Настоящий расцвет бронзолитейного производства в Сибири происходит во второй половине второго тысячелетия до нашей эры и связан с андроновской и карасукской культурами. В это время все основные орудия труда и вооружения изготавливаются из металла.
Племена Приморья и Приамурья также, должно быть, во второй половине второго тысячелетия до нашей эры познакомились с металлом. К этому времени в Приамурье относятся поселения на реке Анго, в пади Степаниха и у села Кондон.
Первое поселение открыто в устье реки Анго при впадении ее в Зею. Оно расположено на небольшой площадке, прижатой к высокому крутому мысу. В культурном слое вокруг очагов обнаружены отщепы и ножевидные пластины, некоторые из них отретушированы. В одном слое с каменными изделиями найдена бронзовая бляшка в виде двух кружков, соединенных нешироким перехватом.
В двадцати километрах от города Благовещенска, в пади Степаниха, на высоком берегу Амура в 1961 году рядом с поселением раннего железного века раскопана небольшая площадка с очагом, являющимся остатками временного жилища типа чума. Там же встречена остродонная керамика, точно такая же, какая употреблялась племенами Прибайкалья во втором тысячелетии до нашей эры, тогда как для Дальнего Востока в целом начиная с неолита характерна только плоскодонная керамика.
Круглодонная керамика обнаружена и на Нижнем Амуре при раскопках многослойного поселения Сорголь у нанайского села Кондон. Она украшена орнаментом в виде кружочков и косых насечек. В одном из жилищ найден небольшой бронзовый нож. Длина его 14,5 сантиметра, ширина 1,8 сантиметра. В этом жилище найдены также несколько прямоугольных в сечении топоров и тесел.
При раскопках большого неолитического поселения в селе Кондон у здания почты в междужилищном заполнении обнаружены бронзовый рыболовный крючок, обломки ножа и прямоугольного в поперечном сечении топора и пест.
Почти все памятники этого времени располагаются или на крутых, труднодоступных мысах, или в глуши, в удалении от больших рек, которые в древности были наилучшими «дорогами». Один из таких поселков в пади Харинской в Приморье находится на вершине холма с крутыми склонами и к тому же защищен еще и глубоким рвом. Но, несмотря на эти предосторожности, поселок был уничтожен, судя по всему, врагами. Жилища в пади Харинской округлы в плане, стены поддерживались многочисленными столбами. В центре размещался очаг в виде ямы прямоугольных очертаний. Один очаг устроен в виде ящика из плит. При раскопках в жилищах найдено большое количество сосудов. Некоторые из них вкопаны в пол, там, видимо, хранилось зерно.
Здесь же нашли каменные шлифованные топоры или тесла, круглые и прямоугольные в поперечнике (оббитые и ретушированные изделия почти не встречались), а также наконечник копья с черенком и продольной жилкой, имитирующий металлический прототип. Особый интерес представляют шиферный наконечник копья и каменная пуговица-бляшка — имитация бронзовых, известных в иньских и карасукских памятниках Китая и Сибири. Жилища «харинцев» продолжают в своей планировке и строительных приемах старые традиции. Это говорит о том, что данная культура выросла на местной основе. Предками племен, оставивших поселения в пади Харинской, являются не какие-нибудь пришельцы, а аборигены, жившие на территории южной части Дальнего Востока в конце каменного века. В дальнейшем, когда на соседних территориях в Сибири и в Забайкалье научились выплавлять бронзу, техника выплавки стала известна и племенам Приамурья и Приморья.
Находки в Приморье позволяют утверждать, что знакомство племен Дальнего Востока с бронзой произошло рано. Наиболее многочисленные находки бронзовых изделий плавильных форм открыты в последние годы приморскими археологами Ж. Андреевой и Д. Бродянским. В Приамурье находки бронзовых изделий пока эпизодические. Здесь в течение почти всего второго тысячелетия до нашей эры продолжали выделывать орудия труда и вооружение из камня, по-видимому, потому, что на этой территории не было месторождений меди. Немаловажную роль в соревновании камня и металла сыграли и сильнодействующие яды, которыми охотники смазывали каменные наконечники копий и стрел и тем самым увеличивали их эффективность.
Появление изделий из бронзы в бассейне Амура нужно связывать или с приходом на эту территорию племен из Сибири, или, что скорее всего, с торговлей и обменом, хотя можно предположить, что в некоторых районах существовало свое литейное производство.
Несмотря на отсутствие металла, материальная культура приамурских племен пребывала на высоком уровне. Земледелие на этом этапе становится одной из основных отраслей хозяйства. В конце второго тысячелетия до нашей эры в Приморье и Приамурье, возможно, появляется и плуг. Земледелие сыграло большую роль в дальнейшем прогрессивном развитии материальной культуры дальневосточных племен. Высокий уровень хозяйства и культуры племен Приамурья и Приморья способствовал тому, что на этой территории уже в конце второго — начале первого тысячелетия до нашей эры появилось железо, которое быстро вытеснило все другие материалы для изготовления орудий труда и вооружения.
Последним пунктом нашего маршрута в 1961 году был остров Урильский. Уже заканчивался сентябрь, начались запоздалые осенние дожди. Каждый вечер мы намечали марш-бросок, но на следующий день находили что-нибудь новое и интересное и поэтому продвигались вперед очень медленно.
Лишь в начале октября мы добрались до села Новопокровка и речки Урил, в устье которой и находился остров — конечный пункт намеченного на этот год маршрута. Почти 60 лет назад здесь впервые побывал местный краевед Алексей Яковлевич Гуров и собрал великолепную коллекцию каменных орудий.
Прежде всего нас поразил контраст между северным и южным берегами острова. Северный берег угнетал мрачностью, сыростью и какой-то первозданной дикостью. На южном же берегу нам открылись прекрасный песчаный пляж, залитый солнцем, высокий яр, с которого свешивались толстые липы и березы, обвитые лианами лимонника. Рядом росли виноград и маньчжурский орех. Холодный ветер с севера задерживался сплошной стеной леса и