всё устраивало.
А вот один эпизод меня прямо таки взорвал. Оказывается, мы проиграли суд и у меня отбирают землю со всеми моими вложениями.
Степан, алькальды и юристы лишь руками разводят — выигравшая сторона, боярин Константин Смородников, по представленным им документам, оказался полностью в своём праве.
Обманул меня один барон, продавший в смутные времена государственного переворота свои земли по соседству с моими. Успел воспользоваться паузой в оформлении документов, чтобы уже у другого соседа взять ссуду по залог якобы своих земель.
Чисто теоретически, можно отсудить те деньги, что я потратил на покупку земли, обратно. И это уже сделано. Барона ищут, а как найдут, он будет доставлен в Рязань и обвинён в мошенничестве. А по факту я в очень значительном убытке.
Мои вложения в те земли оказались весьма существенны.
Дороги, мосты, железная дорога с пятью тупиками, оборудованными кранами, три огромных павильона на ярмарке и самое главное — наш основной ДОК (деревообрабатывающий комбинат), начинённый самым современным оборудованием и укомплектованный обученными кадрами. Если что, то он почти все мои стройки снабжает качественными пиломатериалами. В полном ассортименте. Начиная от строительного бруса и заканчивая оконными рамами.
Одно меня радует и развязывает мне руки — боярин Смородников тянул до последнего, наблюдая, чего и сколько я строю. Дождался, когда всё отстроенное заработает, и только потом подал заявление в суд.
— Дайте мне карту, — чисто по уже въевшейся привычке начал я планирование своего, чисто княжеского возражения, вряд ли что общего имеющего с решениями суда. — Земли пока числятся нашими?
— Мы подали апелляцию. А так же отправили стороннюю кассационную жалобу и дополнили это жалобой по надзору в прокуратуру. Так что месяц — полтора ещё гарантированно есть, — доложил из-за спины кто-то из юристов, пока я разглядывал карту земель.
— Ага. Значит месяц мы ещё точно можем хозяйничать, как хотим, — потёр я руки, в предвкушение устроения гадости.
— Степан, вот тут кто у нас расположился? — подозвал я к себе друга детства, ткнув пальцем в непонятный участок земель.
— Боярин Нестеров. Забулдыга, — коротко охарактеризовал Степан одного из наших соседей.
— Завтра надо купить его земли. Их тут всего ничего. Сможешь?
— Завтра точно не смогу. Выходной день у нас в России, — поддел меня Степаша, сообразив, что я, со своими перелётами и путешествиями напрочь выпал из календаря, — А вот послезавтра купим.
— Точно?
— Так он уже сколько раз нам это предлагал, — усмехнулся Степан, глядя на одного из молодых алькальдов, который подтвердил его слова активным кивком головы.
— Отлично! Тогда, как только вы оформите сделку, мы перекроем пару мостов, в связи с их начавшимся ремонтом, а заодно отключим электричество, а то, как я вижу, боярин Смородников своё имение запитал от нашей подстанции.
— Ваше Сиятельство! Так мосты же новые! Они ещё лет тридцать простоят! — не выдержал мой главный строитель.
— Наводнение. Ледоход. И прочие напасти. Надо обследовать и к ремонту их готовить. Если этот боярин нас по-хорошему не поймёт, я пришлю к вам дирижабль — пятисоттонник, чтобы вы сняли пару пролётов с каждого из них, для тщательного и вдумчивого исследования. Да, и дороги не мешало бы расширить. У нас есть мощный тягач с плугом, способный разворотить дорожное полотно?
— Найдём, ради такого случая, — усмехнулся Степан, моментально въехавший в тему, — А если нет, то у вас разрешения спросим, чтобы у артиллерии его занять.
— Для тех, кто не понял, объясняю. Боярин Смородников нам не друг и вовсе не тот сосед, на которого можно положиться. Будет рыпаться, обложим его, как волка. Сколько там его собственных земель и баронства? Всего ничего. Пусть пару лет по воздуху полетают. Другие пути мы им перекроем.
— А как же закон о дорогах? — тут же возразил строитель, — Запрещено их перекрывать. За это штрафы положены.
— Закон я знаю, и штрафов в тысячу рублей в год не боюсь, — вздохнул я, объясняя очевидное, — Но глядя на карту, хочу сказать, что мы не очень-то что и нарушаем. Вот же, есть у боярина Смородникова дорога, — в очередной раз ткнул я пальцем в весьма извилистую линию, проходившую среди кочек, что, по мнению топографов должно было обозначать болота, — Да, тут чуть длинней путь выходит, но что поделать, если у нас в планах был ремонт и расширение полос на наших магистралях. А потом — это всё ещё наши дороги, а он пусть по своим ездит. Через болота.
Знал бы я, кто из топографов эту тропку на карте прорисовал, не поленился бы, и отправил ему бутылку коньяка в презент. Теперь устанет боярин по судам бегать. Ничего кроме штрафа не выбьет.
В юридическом плане я чист. Боярин Смородников пусть хоть на крик изойдёт, но не сможет обвинить меня в полной блокаде его родовых и отсуженных земель. Вот она — дорога. А то, что она не в асфальте или хотя бы в гравии, как те княжеские дороги, которыми он решил завладеть, так кто ему не велел свои земли так же обустраивать?
Ах, болота. На них ничего не построишь. Ну, так докажи это суду.
Годы уйдут и хренова тонна денег на всякие строительные экспертизы, требуемые в качестве доказательств. И на каждую из них у моих юристов найдутся возражения.
Короче — судебная перспектива у боярина — так себе. Денег будет отнимать вдосталь, и затянется она не на года, а на десятилетия.
Если по каждому случаю он начнёт разбираться, где я его обижу в самое ближайшее время, то боярину всей его оставшейся жизни не хватит, чтобы хоть какую-то прибыль из своей замутки получить. Но скорее всего, я успею его гораздо раньше разорить судебными издержками.
Суд в России — он всегда дорог и вовсе не для бедных.
Не стоит быть пророком, но если у меня переговоры с боярином не пойдут, то он получит лишь пустые корпуса от ДОКа, и то в аварийном состоянии. Всё оборудование и рабочих я вывезу.
Но вот мучает меня один практический вопрос — это нахалёнок, это я про боярина, неужели не знал, против кого залупается?
Вот, если честно, то я только одну кандидатуру знаю, кто бы желал и мог его поддержать. И эта старая сука уже не раз мне проигрывала, затевая интриги против меня, которые я каждый раз выворачивал себе на пользу.
Доказать я пока ничего не могу. Верю в предчувствие. И в скорый разговор с боярином Смордниковым. Если он не полный дурак, то очень скоро сообразит, что ему реально ничего не перепало и не светит.
Больше того.