Чуть поодаль огромная металлическая дверь закрывает вход в вырытый в снегу зал. Эта дверь, гигант из дерева и стали, имеет 6 метров в высоту и весит несколько тонн. Но в ее центре, внизу, есть маленькая дверка, через которую проходят исследователи. Жан-Габриэль Лейно, который не отрывает глаз от видоискателя своей камеры, идет следом за Фредериком Паулсеном и его товарищами в эту ледяную пещеру.
Ценнейшие керны – смысл существования станции «Конкордия». Они хранятся здесь при постоянной температуре –20 °C. Это трехметровые полупрозрачные цилиндры диаметром с большую банку варенья, суммарная длина которых составляла на момент нашего визита 3270 метров. Это архив 800 000-летней истории климата!
Логистика – ключевой момент в любой экспедиции в Антарктику. В начале южного лета на ледовом щите, на полдороге к Южному полюсу, устраивают склад.
Мы находимся на вершине купола С (3230 метров над уровнем моря), на возвышении ледникового щита. Стекание ледника в этом месте ничтожно, и слои льда, в который за несколько лет превращается снег, здесь имеют мощность более 3 километров. А каждый трехметровый кусок керна содержит в себе эквивалент архива климата за тысячу лет.
Посетители, выходя из этой пещеры с научными сокровищами, испытывают легкое головокружение от осознания того, что только что видели тысячи сложенных штабелями веков. Однако наше возвращение к действительности оказалось жестким: раздался мощный приглушенный шум и сразу за ним – крик боли. Только что хлопнула огромная, но плохо зафиксированная дверь. Жан-Габриэль Лейно, все время сконцентрированный на своей камере, был ближе всего. Монстр задел его спину, в клочья разорвав куртку и придавил ему ногу. Жан-Габриэль воет от боли. Все пытаются помочь ему, но дверь слишком велика. Наконец, несчастный оператор освобожден при помощи рычага, а затем доставлен в больницу на станции. Вердикт суровый: тройной перелом малой берцовой кости, перелом большой берцовой кости и вывих лодыжки.
24 января. Странная атмосфера царит в самолете, который уносит нас вместе с одиннадцатью учеными к станции «экзопланеты». Пилот замкнут, размышляя о пропавших товарищах где-то в Трансантарктических горах или о том, какой будет посадка, с учетом наступающей ночи и неблагоприятного прогноза погоды. Впереди, занимая два первых кресла на левом борту «Баслер БТ-67», наилучшим образом устроен Жан-Габриэль Лейно. Его загипсованная нога обернута спальным мешком. Киношнику дали успокоительных, и он старается храбриться. В то время, когда его втаскивали на самолет, он даже шутил и давал советы Бену, который продолжит снимать репортаж вместо него. Но во время полета я вижу, как он молча качает головой, прикрывая глаза рукой. Ужасное невезение… Мы все разделяем его грусть и разочарование из-за этого нелепого несчастного случая.
Экспедиция совершает заход на базу «Конкордия». Посещение грота, где хранятся ледяные керны из буровой скважины. Это архив 800 000-летней истории климата. Несчастный случай произошел в момент закрытия тяжелой двери…
В оранжево-сиреневых сумерках начинаем снижаться. Слева темный океан, покрытый айсбергами. Горизонт, затянутый облаками, предвещает бурю. Самолет очерчивает круг над островом Буревестников, на котором приютилась станция «Дюмон-Дюрвиль». Несмотря на потряхивающий его ветер с открытого моря, наш двухмоторник благополучно приземляется на снежную взлетно-посадочную полосу.
Едва самолет остановился, пилот выходит из кабины: «Приближается непогода, мы должны срочно убраться отсюда!» В то время как экипаж заправляет самолет, люди со станции разгружают имущество пассажиров. В сутолоке нужно отложить багаж раненого, которого доставят в ближайшую больницу: в город Крайстчерч в Новой Зеландии, за 3000 километров… Ему предстоит шесть длинных месяцев выздоровления, после которых придется заново учиться ходить.
«Астролябия» уже вышла в море, чтобы опередить шторм. Ветер усиливается, вертолет со станции снует туда-обратно, доставляя людей и багаж на судно. Вездеходы светлыми пятнами выделяются на фоне сумрачного неба и темного моря, нарастающий шум ветра предвещает бурю. В окружающей обстановке есть нечто драматическое, и это усиливает напряжение.
«Астролябия» вышла в море к Южному магнитному полюсу, последнему непокоренному…
Жан-Габриэля Лейно, оператора экспедиции, эвакуируют в Новую Зеландию после несчастного случая.
Во время последнего рейса человек с базы кладет огромные мешки прямо на сиденье пилота. Тот вспыхивает гневом. Следуют две минуты крепкой брани, прежде чем раздраженный Бен соскакивает со своего места, чтобы поставить всех на свое место – и людей, и вещи. Пилот может взлетать. Пережив вспышку возмущений, мы покидаем Белый континент. Разражается буря.
Вертолет двигается боком, поднимаясь над бухтой. Кажущаяся крошечной рядом с айсбергами «Астролябия» медленно движется к открытому морю. Переваливаясь с боку на бок в шквальных порывах ветра, вертолет опускается на ее палубу в последний раз и возвращается на базу к зимовщикам.
25 января. Красный корпус «Астролябии» взламывает молодой лед и пробирается между айсбергами высотой по тридцать метров. Мы идем вдоль обрывов с голубоватыми отсветами – мимо огромного плавучего календаря, сложенного накопившимися за сотни тысяч лет пластами. При приближении судна пингвины Адели спасаются бегством, семеня как маленькие девочки, а затем падают и скользят на животе. Мы беспокоим тюленя Уэдделла, разлегшегося на своем ледяном «диване». В открытом море мимо нас проплывают две косатки, показывая свои грозные плавники.
Мы находимся в поясе льда, стерегущего Антарктиду. Порой он непроходим – с середины декабря «Астролябия» в общей сложности провела в плену двадцать три дня. Перед нами белая поверхность, сливающаяся с такой же белой мглой. Судно наваливается на лед, чтобы разломить его, перемещая гулко бьющиеся друг о друга глыбы. Мужественно пробивая себе путь, оно ползет со скоростью три узла в течение двадцати часов. Вдруг вечером все меняется. «Астролябия» набирает скорость, и начинается бортовая качка. Больше нет льда, сдерживавшего волны. Шторм – 9 баллов.
Многие пассажиры приклеили за ухо пластырь, помогающий перебороть тошноту: они походили на секту, для которой знаком отличия был маленький бежевый кружок на шее у основания черепа. Самые осторожные возвращались в свои люльки. Ученые, не все из которых удерживались на ногах во время качки, переименовали судно в «Тошнолябию».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});