оторвете прямо от рождественской индейки, вряд ли будут расположены вам помочь.
– Хорошо еще, если от индейки, а не от речи королевы. А вам, значит, до Рождества нет особого дела?
– Увы. Честно говоря, вообще не понимаю, что в нем такого особенного. Конечно, в детстве-то я обожала Рождество. Во всяком случае, пока родители не разошлись. Когда папочка отвалил, стало уже не так весело.
– А что случилось?
– Ну, во-первых, у мамочки больше не было лишних денег на подарки. А потом появился дядя Дерек. – Пальцами в черных кожаных перчатках Ричи обозначила кавычки, произнося «дядя».
– Он что, к вам лез?
– Да в общем-то, и нет. Просто мамочка его интересовала, а на детишек было наплевать.
– На детишек? Вы не единственный ребенок?
– У меня есть младший брат, Джейми.
Маклин положил информацию на полочку в глубине памяти, подумав при этом, как мало он, в сущности, знает о своей новой подчиненной.
– И где же ваш брат? Не приехал в гости на Рождество?
– Он помешан на своих горных лыжах. Нет, это я неудачно выразилась. Он работает инструктором, поэтому всегда там, где снег. Сейчас он в Канаде.
– А мать?
– Дома, в обнимку с дядей Дереком и бутылочкой виски.
– Отец?
Ричи резко остановилась.
– Вы что, меня допрашиваете, сэр?
Маклин почувствовал себя грубияном. Хотя на самом-то деле он всего лишь отвык от вежливых бесед о чужих родственниках.
– Простите. Привычка подвела.
– Иначе вы бы не были инспектором полиции, – улыбнулась Ричи, и они снова зашагали к управлению. Но Маклин не мог не отметить про себя, что от ответа Ричи все-таки уклонилась.
– Что будем делать дальше, сэр? – спросила она. – Продолжим опрашивать юристов? По крайней мере они-то не будут требовать себе адвоката.
– Не знаю, есть ли смысл и дальше встречаться с ними в рабочей обстановке. Тот, кого мы ищем, одержим Андерсоном – одержим настолько, что убивает своих жертв именно в его подвале. В обычной жизни он, скорее всего, выглядит вполне вменяемым. Я бы предпочел посмотреть на обстановку у них дома, так проще понять, что у них в голове.
– По-вашему, это все-таки кто-то из юридической фирмы?
– Ключи у них. Так или иначе, с кого-то ведь надо начинать?
– Опросить столько людей по месту жительства будет нелегко.
– Знаю, поэтому я и хотел бы собрать побольше детективов и одновременно навалиться на список. Если повезет, вместе мы за один день управимся. Но затягивать ни в коем случае нельзя, иначе они все успеют переговорить друг с другом.
– Иными словами, вы хотите начать завтра. Ковать железо, пока горячо?
– Выходит, что так. – Ну да, все звучало совершенно разумно, осталось всего лишь обосновать необходимость сверхурочных перед суперинтендантом и убедить кучу народу, что есть вещи поважней рождественского застолья.
– А кто даст нам столько детективов? – Ричи попала в точку, он ломал над этим голову с того самого момента, как оценил размер списка, который дал ему Уэдделл.
– Буду просить у Дэгвуда, помоги мне, господи, – ответил Маклин. – А после этого мне будет совершенно необходимо что-нибудь выпить.
Паб закрылся раньше обычного. В конце концов, это был канун Рождества. Не приходилось ожидать, что персонал захочет работать до глубокой ночи. Не то чтобы самых стойких гуляк прямо уж насильно выставили на холод, все было вежливо, но дела не меняло. Они стояли кружком и обсуждали, куда теперь отправиться, и наконец решили, что лучше всего – по домам. Ворчун как-то умудрился поймать такси и забрался туда вместе с Ричи и еще двумя констеблями.
– Вас тоже подбросить, сэр? – спросил он.
Маклин посмотрел на четверку и понял, что больше всего хочет остаться один.
– Спасибо, я, пожалуй, пройдусь. До завтра, ребята. Не забудьте, оперативка в девять.
Проводив взглядом перегруженное такси, которое, чихая, полезло в горку, он сгорбился, чтобы было теплей, и пошел домой. Ночь выдалась темной, бриз гнал прямо над головой низкие тучи. Видимо, скоро будет дождь, а то и снег, но Маклин, не слишком твердо шагавший по тротуару, думал о другом. Все его мысли занимал запутанный клубок обстоятельств, в котором смерти Одри Карпентер и Кейт Маккензи переплетались с Дональдом Андерсоном, с безумными теориями из книги Джо Далглиш, с Мэттом Хилтоном и, казалось, надежно спрятанными в глубине души мыслями, которые психиатр вытягивал из Маклина во время сеансов.
Горестно вздохнув оттого, что все так сложно, Маклин повернул за угол к своему дому и сунул руку в карман за ключами. После чего застыл на месте и даже потряс головой, ожидая приступа головокружения от злоупотребления алкоголем. Но нет, в голове легонько шумело, однако это было совершенно обычное ощущение от стаканчика-другого после работы.
Тем не менее его каким-то образом занесло к выгоревшему остову его старого дома в Ньюингтоне.
37
На улице было тихо, но вовсе не безлюдно. Пока Маклин стоял, разинув рот, мимо прошло довольно много горожан, большей частью – взявшиеся за руки парочки. В окошках вокруг, украшенных рождественскими фигурками и надписями, сверкали и подмигивали веселые огоньки; даже из-за тяжелых штор, опущенных на некоторых окнах, чтобы сохранить тепло, пробивался свет. Темным оставалось лишь здание прямо перед ним.
Строительные леса прилипли к его стенам, подобно плющу, совсем удушившему дерево, заградительная лента хлопала на ветру. Окна первого этажа заколотили досками, но наверху, где раньше была его квартира, сквозь пустые глазницы оконных проемов виднелось ночное небо. С самого пожара он даже не приближался к бывшему дому; огонь не оставил от его пожитков ничего, за чем бы стоило вернуться.
Он перешел дорогу, приблизился к входной двери, с которой пузырями отслаивалась краска. Панель домофона все еще держалась на стене, но кнопки больше не светились. В рассеянном сиянии уличных фонарей он с трудом разбирал имена на табличках, сверху вниз: Маклин и Саммерс, Шин, Полсон, треснувшая и поцарапанная табличка, бумажный вкладыш под которой раз за разом меняли студенты, две пустые таблички съемных квартир, Маккатчен. Не отдавая себе отчета, он вытащил ключ и повернул его в замке. Успев удивиться, что на дверь не повесили накладной замок, и еще больше – что она отворилась перед ним.
За дверью словно открылся иной мир. Виднелись следы работы строителей, которые продолжали очищать здание от обломков и укреплять сохранившийся каркас. Под ногами Маклина были давно знакомые плиты каменной кладки, а над головой – совершенно незнакомые тучи. Дверь за спиной закрылась, уличный шум исчез, и Маклин оказался полностью отрезан от реальности.
Он прошел по коридору до каменной лестницы, которая, как и