Читать интересную книгу Разведка и контрразведка - Андрей Шаваев

Действительно, отмечают Маркс и Энгельс, буржуазная «государственная власть не висит в воздухе», а являет собой «гигантский правительственный паразит, опутывающий, как удав, общественный организм своими всеохватывающими петлями - бюрократией, полицией, постоянной армией, духовенством и судейским сословием». «Многосложная и искусственная государственная машина», помноженная на «буржуазный рассудок, пропитанный полицейщиной», рассматривается в качестве основного препятствия на пути к «экономическому освобождению труда», созданию нового общественного строя — коммунизма. Обосновывая необходимость завоевания политической власти пролетариатом для построения нового общества, как обязательное предварительное условие Маркс выдвигает слом буржуазного государства. «...Не передать из одних рук в другие бюрократически-военную машину... а сломать ее, и именно таково предварительное условие всякой действительной народной революции». Ломается, разумеется, вся буржуазная государственная система, в том числе и те ее звенья, которые осуществляли различные специфические функции, среди которых и подавление угнетенного класса.

После того как буржуазная государственная машина устранена, по Марксу и Энгельсу, пролетариат должен приступить к строительству коммунистического общества, и, как выясняется, в процессе этого строительства без государства не обойтись. «Между капиталистическим и коммунистическим обществом лежит период революционного превращения первого во второе. Этому периоду соответствует и политический переходный период, и государство этого периода не может быть ничем иным, кроме как революционной диктатурой пролетариата». Несомненно, Маркс и Энгельс прекрасно понимали, что латинское слово «диктатура» означает не что иное, как «неограниченная власть». В данном случае — неограниченная власть пролетариата над побежденными эксплуататорскими классами, которые оказывают упорное сопротивление и предпринимают все меры к восстановлению утраченного политического господства.

Каковы же должны быть новые средства нового государства, с помощью которых пролетариат выполнит задачу подавления сопротивления свергнутых эксплуататорских классов? Какой механизм предлагается взамен разрушенных звеньев угнетательской буржуазной государственной машины, в частности полиции? В программном документе «Требования Коммунистической партии в Германии» Маркс и Энгельс в качестве одной из важнейших задач коммунистов после победы над буржуазией выдвинули более чем расплывчатый тезис — «Всеобщее вооружение народа».

Исследователь, внимательно штудирующий многотомное собрание сочинений Маркса и Энгельса, вряд ли найдет более конкретное отражение видения основоположников научного социализма механизма подавления врагов революции, за исключением констатации требования о необходимости военной организации пролетариата для борьбы со свергнутыми эксплуататорскими класса. Автор учебного пособия «История органов и войск государственной безопасности СССР» И. Дорошенко объясняет это тем, что Маркс и Энгельс не связывали себя определенными формами такой организации, так как не располагали конкретным историческим опытом.

Между тем, движение, родоначальниками которого объективно считаются Маркс и Энгельс, буквально с первых дней своего существования было под достаточно плотным контролем полиции, что предполагало взаимное знание друг друга: полиции - об организации коммунистов; организации коммунистов – о полиции. Руководителями прусской и французской полиции Вильгельмом Штибером и Пьером Карлье вскоре после революции 1848 года и основания «Союза коммунистов» была создана специальная группа, занимавшаяся разработкой организации «Союза коммунистов». Агентура полиции проникала на собрания коммунистов, непосредственно в их организации, наблюдала за перепиской, участвовала в разного рода фальсификациях. Сам В. Штибер в 1851 году для организации работы по радикальным немцам-эмигрантам, в том числе и Марксу, выезжал в Англию. Логическим и небезуспешным результатом полицейской деятельности стал знаменитый Кёльнский процесс коммунистов 1852 года, где группе членов Союза было предъявлено обвинение в заговоре и государственной измене.

Штибером и его коллегой Вермутом был написан двухтомник «Коммунистические заговоры в девятнадцатом столетии», где не только описывалась борьба с носителями и проповедниками марксистской идеологии, но и излагалась история рабочего движения с приложением списка сочувствующих коммунистам и социалистам лиц. Известна крайне негативная реакция на это произведение самого Энгельса, назвавшего его авторов «подлейшими полицейскими негодяями нашего столетия».

Проблема борьбы с агентурным проникновением полиции в коммунистические организационные структуры неоднократно поднимались Марксом и Энгельсом в переписке с некоторыми руководителями международного рабочего движения: В. Либкнехтом, И. Вейдемейером, Ф. Зорге.

Более того, Маркс и Энгельс принимали определенное участие в разоблачении агентов прусской и французской полиции Гирша, Дюрана, Шерваля, освещавших деятельность «Союза коммунистов» и Генерального Совета Интернационала.

Таким образом, сложно утверждать, что Маркс и Энгельс не имели конкретного исторического опыта, знания именно той государственной структуры, которая реализовывала функцию подавления внутренних источников опасности, представляющих угрозу существования государства. Не кажется ли странным: с одной стороны, недвусмысленность, предельная конкретность, ясность представлений о настоящем и будущем государства, видение конкретного способа осуществления государственной власти — диктатура, а с другой — практически полное умолчание, уход от конкретики в вопросе о механизме реализации диктатуры, тех самых специальных функций, которые в буржуазном государстве возлагались на полицию.

И Маркс, и Энгельс прекрасно понимали, какими методами будет осуществляться диктатура. «Революция есть акт, в котором часть населения навязывает свою волю другой части посредством ружей, штыков и пушек, то есть средств чрезвычайно авторитарных. И если победившая партия не хочет потерять плоды своих усилий, она должна удерживать свое господство посредством того страха, который внушает... оружие», — говорит Энгельс. Маркс полностью соглашается: «...Покуда существуют другие классы, в особенности класс капиталистический, покуда пролетариат с ним борется (ибо с приходом пролетариата к власти еще не исчезают его враги, не исчезает старая организация общества), он должен применять меры насилия».

Неужели Маркс и Энгельс всерьез верили во всесилие и универсальность «всеобщего вооружения народа»? В возможность этим «всеобщим оружием» заменить сложнейшие институты государственной власти, независимо от того, кем эта власть осуществляется?

Поставив вопросы, попытаемся разобраться, как обстояло дело с конкретным политическим прогнозированием на тему о спецслужбах у верного продолжателя дела Маркса и Энгельса — Ленина.

В ленинских произведениях дооктябрьского периода просматривается поразительная, такая же как у Маркса и Энгельса, ясность по вопросам о государстве, диктатуре пролетариата, подавлении сопротивления «классовых врагов», применении насилия.

«Государство, — говорит Ленин, — есть продукт и проявление непримиримости классовых противоречий. Государство возникает там, тогда и постольку, где, когда и поскольку классовые противоречия объективно не могут быть примирены».

О том, как быть с государством, элементами его механизма имеется однозначный ответ прилежного ученика, ни на йоту не отступающего от установок учителей: «...Правительство рабочих и беднейших крестьян должно разбить, совершенно устранить старую и обычную во всех буржуазных государствах государственную машину, армию, полицию, бюрократию (чиновничество), заменив эту машину... не только массовой, но и поголовно — всеобщей организацией вооруженного народа...».

Теоретики революции считают, что великие вопросы в жизни народов решаются только силой. Поэтому для победы даже буржуазной революции логично обусловливается «необходимость диктатуры пролетариата и крестьянства». Для победы одного класса необходима диктатура двух других — ситуация совершенно парадоксальная применительно к теории классовой борьбы.

Пролетариат, по установке Ленина, «...должен самостоятельно идти своим путем к полной победе революции, опираясь на необходимость насильственного разрешения аграрного вопроса в России..., ставя своей задачей демократическую диктатуру пролетариата и крестьянства...».

Характерно, что вплоть до сентября 1917 года Ленин утверждал, что после пролетарской революции в процессе строительства коммунизма «надобность в особой машине для подавления начинает исчезать. Эксплуататоры, естественное дело, не в состоянии подавить народ без сложнейшей машины для выполнения такой задачи, но народ подавить эксплуататоров может и при очень простой "машине", почти что без "машины", без особого аппарата, простой организацией вооруженных масс…».