Читать интересную книгу Призрак Карфагена - Андрей Посняков

— Увезли девок? — тут же насторожился Саша. — Куда? Почему? Зачем?

— Так в лупанарии, верно, и надо спросить. Как назад привезут, так и наведаться, а, господин Александр?

— Наведаемся. — Молодой человек против воли улыбнулся — Ох, я смотрю, и грешник же ты, любезный!

Маргон лукаво ухмыльнулся:

— Думаю и ты не против красивых девчонок, господин. Мы ж, прости господи, не содомиты какие!

Точно, не содомиты. Так что в лупанарий надо обязательно заглянуть, Маргон прав. Только когда эти девки вернутся?

Ушлый Сашин помощник вызнал, что девки-то уехали не все, и даже не очень красивые.

— Как это — не очень красивые? — удивился хевдинг.

— А так, господин. — Маргон пожал плечами. — Специально отбирали тощих, с длинными ногами. Казалось бы, кому такие нужны? Однако нашлись охотники.

— Кто выбирал?

— Какой-то важный тип. Оставшиеся девушки поговаривают, вельможа самого Гейзериха.

Александр сразу насторожился, явственно почувствовав: запахло жареным. Как в детской игре: холодно, тепло… горячо! Так вот, сейчас было не то чтобы горячо, но очень-очень тепло!

Кому нравятся тощие длинноногие модели? Уж точно не королевскому вельможе. Здешняя мода и понятия о красоте совершенно иные, красивыми считались женщины тучные, в теле, этакие вакханки с ляжками в три обхвата! А тут выбрали словно на конкурс красоты в конце двадцатого века. По чьим стандартам выбирали?

Молодой человек поручил Маргону зорко следить за публичным домом Галлы и, как только девушки объявятся, тут же сообщить.

— Сам только не вздумай лезть к ним с расспросами, — строго предупредил хевдинг. — Я подумаю, как быть.

— Полагаешь, именно эти падшие женщины приведут тебя к черному кораблю?

Александр нехорошо улыбнулся: а не слишком ли умен этот парень? И про корабль уже знает, и про месть…

Так еще бы не узнать, находясь на одном судне с болтливыми варварами!

— Будь повнимательнее, друг мой, — напутствовал помощника вождь. — Не забывай про таверны.

— Да, господин, только этим в последнее время и занимаюсь, из питейных заведений, можно сказать, и не вылезаю… — Маргон вдруг замялся. — Хозяйке «Вишни» я должен уже двадцать денариев и столько же — хозяину «Ноги»… Ну, «Нога повешенного», есть такая харчевня.

— Да знаю, ты говорил.

Отсыпав парню две горсти денариев, Саша отправил его по злачным местам, а сам принялся мерить гостиную залу шагами. Надо было придумать, как заставить Гуннериха хоть что-то сказать о странных людях и об их не менее странном корабле. Ведь он должен о них знать, должен! И это подтвердило бы все догадки Саши, превратив его гипотезы в доказанную теорему.

Однако до того времени хорошо бы еще раз продемонстрировать свою преданность наследнику вандальского трона. Снова создать «случай», как тогда, в подворотне, при помощи людей Сутулого. Хотя опасно связываться с уголовниками: вполне могут выдать или начать шантажировать, и тогда придется их устранять, а очень не хотелось бы лишней крови.

~~~

Гуннерих поначалу поручал Александру лишь самые простые дела. Одним из них была проверка портовой таможни — средоточия взяточников и воров. Ссориться со столь влиятельными людьми в первую же неделю службы в планы хевдинга не входило, скорее наоборот. Он был бы рад любой поддержке, а через таможню многое проходило и о многом можно было узнать. С другой стороны, это непростое дело вполне могло оказаться проверкой не таможенных ворюг, а самого Саши.

Сложно было разобраться, однако молодой человек не ударил в грязь лицом, с образцовой точностью придерживаясь морского устава. И не пытался отклоняться от него ни на шаг. Хотя мог бы много чего накопать! Да только Александру вовсе не это было сейчас нужно. Со своими казнокрадами и мздоимцами пускай сам король Гейзерих и борется, как умеет.

О, как эта с неподражаемым мастерством демонстрируемая Александром казенная тупость выводила из себя начальника таможни. Марк Сеговий был из прежних еще аристократов, римлянин на вандальской службе — администраторов Гейзерих, при всем своем желании, заменить пока так и не смог, других просто не было! И те прекрасно это понимали и вели себя вольно, но особо не зарывались. И вполне искренне поддерживали новую власть, поскольку именно у нее и была сила.

Тогда еще не было местоимения «вы» — это значение выражалось, скорее, интонационно. Но, слушая проверяющего, всем было понятно: он обращается к таможенникам именно на «вы», причем издевательски-вежливо:

— А подойдите-ка, пожалуйста, сюда, господин Сеговий! Вот-вот, к мосткам. Какова их ширина?

— Как и положено, десять шагов, мой господин.

— Десять римских шагов — пассум, я так полагаю?

— Ммм… — Начальник таможни замялся.

— Давайте проверять! Где у вас мерка?

— А… легче же прямо вот так, шагами, и измерить. Эй, Леонидис, мальчик мой… — Таможенник позвал одного из испуганно толпившихся поодаль сотрудников. — Измерь-ка.

Александр ухмыльнулся:

— Вы хотите сказать, любезнейший, что шаг этого молодого человека как раз размером в пассум? Или два шага его такого размера? А! Скорее всего — три?

— Да-да, господин, — быстро закивал Сеговий. — Именно три.

Римский «шаг» — пассум — составлял где-то около полутора метров, точнее, один метр сорок семь сантиметров, но так точно здесь было нечем измерить.

— Хорошо, так и запишем — мерки у вас нет. А чего еще нет? Где у вас ящик с песком? Вдруг пожар, а у вас и тушить нечем!

— Но, господин… Вот же, рядом, вода! У нас и помпа имеется. Леонидис, Гилой, а ну-ка тащите…

— Стоп! — Проверяющий раздраженно махнул рукой. — Помпа помпой, а в «Наставлении» конкретно прописано: «ящик с песком». Вам, может быть, указать его цвет и размеры? Да, я вижу, что вы и ваши сотрудники и «Наставления»-то не читали? А все ли тут грамотны? Все ли умеют читать и говорить на латыни?

— Всенепременнейше все, господин Александр! Они же местные.

— Вот я и вижу, что местные… — Хевдинг обвел насмешливым взглядом выстроившихся в шеренгу таможенников. — А ну-ка подойдите-ка сюда, молодой человек! Так, почему без доклада? Не умеем? Не знаем? Не хотим?

— Это Олимпус, наш лучший служащий, — торопливо представил его Сеговий. — За последнюю декаду он задержал пять подозрительных кораблей. Пять, мой господин!

Олимпус — еще довольно молодой, лет тридцати, таможенник с круглым красным лицом — горделиво расправил плечи. И, как оказалось, зря! Не знали они еще, с кем связались!

— Я не спрашиваю, сколько судов он задержал, — сделав каменное лицо, произнес Александр, четко выговаривая каждое слово (нахватался у актеров — недаром столько лет отработал каскадером на киносъемках). — Меня интересует, почему он так одет? Не слишком ли вызывающе для скромного служащего?

Одет господин Олимпус действительно был слишком уж ярко. Сверху — короткая небесно-голубая, с широким квадратным вырезом туника; под ней — чуть длиннее, лимонно-желтая, и самая нижняя, карминно-красная, подметала подолом песок. А еще цепь серебрилась на шее! Ну ведь и в самом деле — вызывающе!

— Сегодня же сменить одежду! — Саша уже говорил тоном распекающего подчиненных полковника. — И вообще, господин Сеговий, как выглядят ваши люди? Кто в чем, подстрижены черт знает как! — Проверяющий прищурился. — Некоторые и вовсе не стрижены.

Начальник таможни то бледнел, то краснел, то щурился… Но, судя по его хитрым глазам, по довольной улыбке, нет-нет да и озаряющей круглое, простецкое с виду лицо, можно было прийти к выводу, что старший таможенник вполне доволен именно таким ходом событий.

Конечно, и господину проверяющему тоже приятно что-то такое найти, вскрыть, так сказать, вопиющие безобразия! Ну, как это, «Наставление» строго не выполняется?! Стыд! Стыд и позор! Как тут не разразиться праведным начальственным гневом, как не закричать, не рыкнуть, аки лев, не затопать ногами?.. Все внешние приличия соблюдены, всем хорошо: и проверяющему, и проверяемым.

А если бы копнуть вглубь, кто его знает, до чего тут докопаться можно? Так и не копали. Умные проверяющие справедливо опасались за себя и своих близких, а дураки… Что ж, дуракам поорать лишний раз начальственным мощным рыком на тех, кто заведомо ответить не может, — счастье великое!

Саша как раз и хотел, чтоб тут его за дурака держали. Правда, за умного дурака.

От предложенного как бы между делом ужина Александр отказался, однако дал понять, что вовсе не против встретиться после службы, так сказать, на нейтральной территории.

Начальник таможни от таких намеков пришел в совершеннейший восторг и больше уже не менялся в лице, а лишь преданно ел глазами начальство.

Потом, прогнав подчиненных с глаз долой, поклонился с лукавой улыбкой:

— Прошу вас, уважаемый господин Александр, не отказать… Вы ведь здесь человек новый, и я, недостойный, почел бы за честь показать вам город. Поверьте, тут есть чудесные места с хорошей кухней.