— А как же свои дела? — насмешливо осведомился А. Н., набивая трубку.
— Мелкие наркоторговцы подождут. Учитывая происходящее, с меня тоже спросят мнение по делу.
— Ты мне не веришь?
— Про белого кордула? Выражусь так… есть биомодификации, вживляющие органическую броню. Любого цвета и любой прочности — лишь бы организм выдержал и монеро были.
— Ты видел «азбуку» под окном?
— Она ещё ничего не значит. Эрнест, результаты трассологической экспертизы придут через два с половиной часа. Тогда и будем говорить о наличии или отсутствия кордула.
— Ганс. Ганс — Ове, — поправился А. Н.
— Можешь использовать любую форму, хоть Гэо, — поморщился немец.
— Я видел эту тварь. А до этого сталкивался с кордулом. Что бы это ни было — оно сильно крупнее. Про цвет я молчу.
— Про цвет я тоже молчу. Не мне тебе говорить про чёртово разнообразие. Ты в шоке — езжай домой. Попей пива, потискай девушку.
— Это приказ? — напрягся А. Н.
— Пожелание боевого товарища, — отчеканил Нахт. — И учти, после него может последовать приказ начальства. Ты психически нестабилен и можешь наделать слишком много дел.
— Блядь… кто может наделать дел, так это ебаные местные безопасники.
— Ого. Какие слова, молодой человек.
— Это место, по — хорошему, нужно хорошо обработать флогисто…
— А вот об этом думать забудь. Я тебя за язык не тянул, пока ты занимаешься делом — пальцем не пошевелю, чтобы инициировать проверку в отношении местных.
Эрнест прошёлся взад — вперёд по двору. Он несколько успокоился — возможно, следствие выкуренной за две минуты трубки, полной малинового табака. Или — холодной тени. Или — здравых аргументов, выслушиваемых уже битые десять минут.
— Кордул…
— Или тот, кто за него себя выдает. Сороконожке ни к чему открытое окно, она пролезет через любую форточку или сколь малую щель.
— Ганс, не перебивай, — неожиданно холодно даже для себя произнёс Эрнест. И продолжил, куда более тепло: — Окно могло быть открыто не для кордула. Есть ещё один подозреваемый.
— Помню. Загадочный длинноволосый гигант. Но он может быть простым папиком.
— Для этого он слишком часто появляется на местности. Я видел его мельком у школы. Бродяга видел его, школьники неоднократно видели его. Он — неизвестная величина. И, почти наверняка — знает больше, чем остальные вместе взятые.
— Ты прав, — мирно кивнул Нахт, глядя в стену. — И его действительно стоит проверить. Как и подружек, как и мутных родителей, как и офицеров, чтоб джосер отложил личинку в их дряхлой пердящей матушке. Но — не сегодня. Собирай свою свинскую жопу в ручки, садись на такси и отсыпайся. У тебя в крови слишком много адреналина, чтобы продолжить опрос свидетелей.
А. Н. спорил ещё битых пятнадцать минут. Но так и не смог переубедить несгибаемого Нахта, пообещавшего скидывать в папку дела все наработки, которые он только получит в ходе оперативного мероприятия. Эрнесту только оставалось махнуть рукой два раза. Первый — когда понял окончательно: Ганс его не пустит обратно на место преступления. Второй — когда вышел на ближайшую кастрированную вафельницу.
Лэндинг: Боб как кофейный боб
Заголовок: Кофейни занимают заслуженное место в Южном Старом городе
Одобрено Хозяевами: да
Аналитическая группа «Burg Inc.» проанализировала данные социального опроса резидентов человеческого геностатуса, проживающих в Южной части Города. По их данным, в тройку популярных типов заведений неожиданно вошли кофейни. Их опережают только дома терпимости и бары.
Мы не можем не приветствовать подобную смену вкусов. В кофейне вас не ударят ножом, не побеспокоят облавой и тем более — не заразят венерическими заболеваниями. Обратим только внимание, что опрос проводился только среди резидентов, в то время как до четверти человеческого населения пока не получили такой статус и являются всего лишь экспатами.
Традиционно составим список рекомендуемых нами кофеен.
Девять зёрен — отличное, уютное заведение, завтраки. Превосходное качество кофейных напитков.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Arabesque — французская культура потребления кофе во всей красе.
Fika — небольшое заведение, в котором вы сможете перекусить во время обеденного перерыва. Обширный ассортимент фирменной выпечки.
Серый котёнок — тихое заведение с разнообразием оригинальных рецептов.
<…>
Правда, такси так и не явилось. Пришлось зайти в коммуникатор, найти общегородской агрегатор. Вызвать, указав точный индекс посадочной площадки. Сесть, буркнуть адрес доходного дома Стэнтора. Почувствовать резкий прилив усталости, едва не уснуть сразу при выходе на эшелон. Клюнуть носом один раз, усилием вернуть бодрость. Клюнуть носом второй раз. Перестать слышать шум двигателя и тихие ругательства таксиста в сторону остальных участников движения.
Где — то в этот момент, на границе сна и бодрости, Эрнест продолжал упорно выстраивать параллели и связи одни за другими. Виктор Ремуар, Лесопилки. Вальдана Бекс, Проём между Новым Городом и четвёртой сабурбией. Анатолий Кривицкий, Ямы. Лесли Аллен, Джим Севилья и вторая сабурбия. Девять дней назад, шесть дней назад, три дня назад, сутки. Нет, совпадение по времени случайное. Севилья не вписывается в теорию.
А если плясать от места? Мотель находится не так далеко от окраины, нет, не подходит. А если сориентировать карту по северу?
Щёлк — щёлк. Эрнест проснулся в приливе вдохновения. Убийства выстраивались в нечто вроде фигуры. Почти восьмиконечная звезда, Но с нюансами, конечно. Южная двойная вершина лежит во второй сабурбии, западная — в Ямах, северная — в Лесопилке и где — то в районе пустырей вокруг бара «Последний дуст». Восточная — в третьей сабурбии и четвёртой. В Ямах регистрацию смертей не ведут, «Последний дуст» тоже не отчитывается. А четвёртая сабурбия поделена полностью между тремя службами безопасности — солидными «Хагуро», откровенно неформальными «Ао_Ао» и очень консервативными «Бета Фехта».
Нужно было найти центр выстраиваемой звезды. Что бы она ни значила для тех, кто стоит за убийствами. Эрнест набрал номер Пэрра. Восходящей звёздочки отдела операторов, машиниста и капитального любителя продажных женщин.
— Пэрр.
— Эрнест безымянный, — растягивая гласные и неправильно расставляя ударения, ответил голос в «улитке». Как жизнь в плаще?
— Чуть лучше, чем в «Ямах».
— Поделом тебе.
— Я по делу. Нужна твоя помощь в вычислении эпицентра события.
— Как всегда, если Пэрри, то по делу… — длинный наигранный вздох. — Что за событие хоть? Массовые беспорядки? Убийства? Ещё что — то этакое?
— Последнее, да. — Эрнест опасался говорить о делах в потенциально прослушиваемых местах.
— Ну и что конкретно тебе нужно?
— Выявление взаимосвязей. Я скидываю всё, что имею, а ты объясняешь возможные варианты.
— Мужик, это сложнее, чем следить за подружкой.
— Знаю, — недовольно оборвал А. Н. — Учти, дело «синей» важности. Зацепить может всех.
— Настолько всё плохо?
— Именно так, и ни монеро меньше.
— Имена?
Эрнест назвал номер дела и перечислил убитых. Машинист каждый раз вставлял «да», пока записывал детали. Помолчал после окончания списка.
— Ладно, посмотрю, — неохотно буркнул Пэрри после паузы. Вздохнул. — Искренне надеюсь, что тебе не ударила паранойя, как в прошлый раз.
— Она не ударила, это был запланированный акт, — неловко ответил Эрнест и нажал отбой. Он всё ещё смущался приступа ревности, заставившего его следить за Агнетт. Кстати, довольно бестолково и с нулевым итогом.
Такси не спешило. Мобиль плёлся в самом верхнем эшелоне, лишь смещаясь по вертикали из — за необходимости уклониться от излишне ретивых участников движения. Как и просил Нахт водителя перед тем, как посадить детектива внутрь. А. Н. недовольно поморщился и вытащил трубку. Город он видел уже почти со всех возможных ракурсов сверху. Небоскрёбы Нового города, древние крыши Старого. Очень приличные поместья Жетона, просто приличные крыши сабурбий, не очень приличные — Лесопилки и Мыловарни, отсутствие — в Ямах и Ульях.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})