Читать интересную книгу Клан Мамонта - Сергей Калашников

— А руда, которую отыскал Кып! — воскликнула Светка. — Да с ней мы вообще перепрыгнули через века, достигнув уровня раннего средневековья. А вот по сельскому хозяйству у нас отставание на многие тысячелетия.

— Ну, с корешками, которые показала Пуночка, мы уже с мая едим свежую растительную пищу, — отозвалась Любаша. Теперь кое-что заквасим — до Нового Года продержится. И на огороде в этом году всё это нормально выросло, даже семян собрали.

— Овёс плохо родит, — признала Наташка. — И этот, плоский, похожий на горох — чуть живой. Сколько посеяли, столько и сняли.

* * *

Еще летом, в самый разгар достройки дома, произошел случай, после которого Веника стали не на шутку бояться, хотя сам он ни в чём не виноват. Началось с того, что примчалась заполошная Ленка, что на неё совсем не похоже:

— Вень, сделай что-нибудь! Лунка кончается.

Лунка — это Лун, одна из недавно поступивших в клан женщин. Понятно, что Шеф сорвался и побежал следом за подругой. В сторонке от посёлка, на уютной полянке, лежала на спине эта самая Лун и корчилась от боли. Лицо залито потом и перекошено. А вокруг сидят все остальные «дикие» женщины и покачиваются в такт невнятному заунывному стону, который в унисон издают. Любаша, Галочка и Лариска тут-же — растерянные и нерешительные.

Выступающий живот слегка подёргивается — рожает. Ну да, давно приметил, что эта женщина на сносях, хотя один мальчишка у неё уже есть. Года три или четыре.

Отчего же все в такой панике?

— Лен! Я прикола не понял.

— У Мун матушка так же померла — она видела. Тут тоже схватки уже давно, а ребёнок не показывается.

— Ну, так не стойте статуями! Пулей сюда воду холодную и горячую. Галкин нож прокипятить, еще мне горшок со щелоком или мыло, если есть.

— Что? Кесарить будешь?

— Не знаю я, что буду, но — бегом.

Встав на колени, Веник осторожно ощупал живот. Тугой, неровный. Попытался понять, что там и как, но ничего не сообразил — есть какие-то сопротивляющиеся места, но что они собой представляют — поди, разбери!

— Лен! А откуда оно вылезает.

— Оттуда, — показала рукой.

— Фига се! Ну-ка, вымойте там, и мне на руки полейте. Теперь потихоньку раздвиньте ей ноги, — Веник наклонился и посмотрел. Жуть. Ничего не видно. — К свету поверните. И что, ребёнок должен пройти через эту маленькую дырочку? А как?

— Как, как! Головой вперёд, вот как!

В том, что в сторону прохода направлена именно голова, уверенности не было. А как узнать? Есть только один способ — потихоньку, преодолевая сопротивление, погрузил туда сначала пальцы, а потом и значительную часть кисти. Вот не голова это вовсе, а попа. Крошечная, но точно попа. Сосредоточился и стал толкать её от себя вниз, подавая ребёнка вперёд головой. Точно, вот и пятки. Осторожненько потянул и медленно, по миллиметру, чтобы ничего ненароком не порвать, вытянул их наружу. Помогая ему, Лунка напряглась, и весь остальной малыш стал медленно выползать — оставалось только поддерживать его за ножки и ни во что не вмешиваться. Вылезла девчонка — это сразу стало видно, потому что шла кверху пузом.

Веник посмотрел на мясного цвета жгут, соединяющий животик новорожденной с тем самым местом, из которого она появилась. Отдал кроху в заботливо протянутые руки одной из женщин и потерял сознание.

* * *

— Если ты, жопа с ручкой, ещё раз возьмёшь в руки хоть что-нибудь тяжелее ложки, я тебя убью, — заявила Ленка, вылив ему на голову горшок холодной воды. — Ты совсем охренел, скотина! Куда ты засунул свою заскорузлую мозолистую лапищу? Не мог сказать Галочке, что нужно делать? Она бы не хуже тебя справилась.

— Лен! — отфыркался Веник. — Я и сам не знал. Просто решал частную задачу с недостаточными условиями.

— Задачу он решал — козёл недобитый! И кто тебя просил решать её, эту задачу? Да я просто не знаю, что с тобой сделаю!

— Поцелуй, я разрешаю, — ехидным голосом ответила Любаша.

Рядом противно кричал ребёнок, а вокруг роженицы суетились старшие женщины.

Глава 24

Вторая осень

Заготовительная компания с конца августа и до начала ноября на этот раз прошла не так заполошно, как в первую осень. Потому что знали чего и где брать, как хранить и сколько оно пролежит. Старая добрая землянка осталась без печки, которую разобрали на плитняк. На месте нар встали закрома, куда засыпали корневища камыша. Летний дом точно так же от потолка и почти до пола увешали корзинами.

Горшки с клюквой и брусникой, сушёная малина, солёные грузди и квашеная травка со съедобными листьями, которую нарекли салатом. Копчение гусей, запасание сала, вяление рыбы и еще многое другое по мелочам. Сухари в этот раз делали только из желудей, зато все с солью и в заметно больших количествах. По расчётам и с учётом опыта — до самого начала мая можно будет продержаться, не урезая рационы.

В это же время доделали печку в Рудном, куда тоже завозили припасы. И тут же снова запустили рудник. Дробить, промывать, прокаливать в печи и снова промывать стали почти непрерывно. Рядом поставили домницу и принялись интенсивно заготавливать уголь вдоль мамонтовой тропы, в расчёте подвозить его по мере того, как санные обозы потянутся за рудой. Пока топливо возили лодками от той же тропы в районе бывшего верхнего брода, который теперь называли южным.

Конечно, железными топорами нарубить дров можно где угодно, но зачем делать лишнюю работу? Перегружать народ Веник не стремился. Тем более что и реальных задач было много. Той же крапивы нужно было нарвать и привезти, да помять, да вымочить, да растрепать. А требовалось её столько, что никакого ёжика не хватит — колючий теперь просто жил при людях, не опасался Шака, и на зиму куда-то пропадал.

А ещё нужно было решить проблему ночного освещения, в здании без окон актуального и днём. Те же зажимы для лучины над корытцами с водой — все это пришлось делать. Туеса, корзины, горшки — требовались, требовались, требовались. Одному бы Венику за всем не уследить — Любаша, Саня, Ленка, Галочка, Лариска и Димон плотно контролировали свои направления, а Вячик тормошил народ, никому не давая пропускать тренировки по фехтованию. Не на шутку разошедшаяся Светка добилась от Галочки чайника с носиком, торчащим в бок из самого дна, и теперь запихивала в него всё, что ни попадя, держала над огнём и придирчиво смотрела — а что оттуда капает. Оставшиеся в самом сосуде угли отдавала Сане в его ненасытный горн. Из далёкого Рудного Виктория слала требовательные записки, переправляемые с каждой партией выплавленных лепёшек — проковывать там их было некому — мужчины и парни срочно ставили сразу три заимки в местах, выбранных Вячиком. Если не считать многострадальной капитальной бани, планы этого года, в основном выполнялись успешно.

* * *

В новом просторном доме дышалось легче, чем в землянке. Кирпичные печи не чадили и давали ровное устойчивое тепло. На нарах, а их снова устроили в один этаж, было просторней. Спальня, пусть и общая, отделялась перегородкой от кухни, чтобы запахи стряпни не будоражили отдыхающих. Собственно на эти две почти равных по площади зоны весь дом и делился — хозяйственную и жилую. В жилой пряли и шили, в хозяйственной — строгали и вырезали. Тут же лепилась и сохла посуда — в тепле это куда лучше, чем снаружи, где, то дует, то пальцы зябнут.

В трудах по благоустройству Любаша мигом задействовала всех, кто, как ей казалось, был ничем не занят. Покрыли плитняком дорожки, чтобы не месить и не таскать в дом грязь. Настроили стеллажей, наделали сундуков из всё той же незаменимой бересты или плетёных из лозы. Жить становилось удобней.

В самом начале ноября лодка, привёзшая из Рудного выплавленные в домнице лепёшки, доставила Лёху и незнакомую девушку. Они сидели завёрнутые в собранную из разнокалиберных шкурок полость, и вызывали сочувствие своим измождённым видом.

Поскольку прибывшая была не из их класса, Любаша ни на минуту не усомнилась, что она местная.

— Гуль! — кликнула она в сторону помощниц, занятых переборкой поздних корешков. — Новенькую тащи в мыльню, делай ей под Кобецкую и всё, что положено. Толянов набор не забудь — небось, когтищи у неё! А ты, Алексей, пройди в тот закут — тепло там у печки. Обожди, пока девчата управятся. Лунка! А ну быстро разберись, чего из чистой одёжи есть, да по размеру подбери. Держи, Лёша, горячего хлебушка, прямо из печки. Долго теперь такого не отведаешь. Гоха! Не тронь Кольку! Спит, и пусть спит, — отогнала она от корзинки с младенцем его родного брата.

— Что, кто-то родил? Мальчишку? — улыбнулся Лёха.

— Так видишь ведь, местные к нам прибились. Одна и родила, да чуть при этом не кончилась. Только девка у неё. В честь спасителя назвали Ником, потому что Ве Ник на их манер. Первое имя брать не осмелились — не положено, нарекли вторым. А наши сразу в Кольку перекрестили. Вот и растёт в клане девочка Коля. А ты-то сам откуда?