Разъярённая толпа поселян гнала по деревне растрёпанную белокурую женщину в простой рубахе. Больше всех усердствовала толстая как квашня, слегка кособокая тётка.
– Бей ведьму! – пронзительно верещала она, размахивая горящей головнёй, – бей проклятую! Люди! Точно вам говорю:это она град наслала и поросят моих она потравила, а к лету ждите лихорадку, – если не избавимся от неё сейчас!
Ведьма мчалась по улице, поднимая брызги в огромных лужах; толпа ревела и гикала у неё за спиной.
Вдруг погоня остановилась, словно натолкнувшись на стену. Этой стеной оказался плотный желтоволосый всадник на коренастой лошадёнке.
– Долго вы ещё будете заниматься ерундой? – внушительно проговорил он, и старательно нахмурил белёсые брови.
Тану Макбесаду было не более семнадцати лет, и он пока чувствовал лёгкую неуверенность перед раздражённой толпой. Эту неуверенность он пытался скрыть за презрительным прищуром и сведёнными бровями. Нужно признать, ему почти удалось. Более робкие поселяне попятились, пряча за спины вилы и дубинки.Те, что посмелее попытались возразить:
– Да она страшная ведьма! Не убьём её – всем худо будет, и благородному тану – некоторый убыток.
Тан откинул кудлатую голову и расхохотался:
– Некоторый убыток!... Думаю, я это переживу.
– Я всегда к услугам благородного тана, – обольстительно улыбнулась женщина, – и добавила, перехватив его насмешливый взгляд, – прежде всего, конечно, это касается колдовства.
– Я в ворожбу не верю, – взмахнул широкой ладонью тан, – но если когда понадобится, буду иметь в виду.
С тех пор многое изменилось. После одной весьма неприятной истории, в которой, кстати, не последнюю роль сыграла Гекстильда, над Эшиной стали властны законы старения. Случай с таном почти забылся. И вот теперь...
Горбунья вздохнула и повернулась к другому тазу. В нем вода была мутной и желтоватой, словно в неё добавили песка.
«В этом возрасте прошлое уже становится яснее настоящего...» – с грустью подумала матушка Эшина.
Тем не менее, кое-что можно было разглядеть.
...Вход в этот домик напоминал дупло. Может, это и было дупло, в таком случае жилище находилось в стволе громадного старого дерева. Внутри было темно и душно, чадили в глиняных чашках огарки. Гекстильда приходила сюда нечасто, только для свершения обрядов. Впрочем, обрядам она всегда предпочитала интриги, а тайному дуплу – комфорт. Сейчас ведьма, видимо, ждала гостей. Несколько раз она прислушивалась и настороженно вскидывала голову, стараясь уловить какие-то шорохи и шелесты, доносящиеся с лесной тропинки.
Наконец тот, кого она ожидала, появился. Высокий мужчина в тёмном плаще пригнулся, заходя в прибежище колдуньи.
– Ну, что? – спросил он, не поздоровавшись, – удачно?
– Разумеется, – кивнула Гекстильда.
– Хорошо! – незнакомец вытащил небольшой глухо звякнувший мешочек.
Ведьма взвесила его на ладони и нахмурилась:
– Это всё?
– Остальное потом, – нахмурился посетитель, – когда я буду уверен в результате.
– Благородный тан скуп, – неодобрительно покачала головой ведьма, – и не доверяет мне.
– Почему я должен тебе доверять?
– Я предлагаю безупречное заклятие, – упрямо вздёрнула подбородок Гекстильда
Эшина раздражённо плюнула в мутную воду:
– Безупречную подлость ты предлагаешь...
Нужно было что-то делать. Интересно, кто заказал Гекстильде безупречное заклятие? Явно не тан Макбесад. Кто-то из многочисленных родственников Малькольма, толпящихся в очереди к шотландскому престолу без всякой надежды когда-либо занять его. Матушка Эшина тяжело вздохнула и поковыляла к сундуку за старой книгой противодействий.
Леди Граух давно искала повода поговорить с мужем. Макбесад был не особо внимателен к ней в последнее время.
– Благородного тана больше занимает охота, – упрекала его Граух
Тан только передёргивал плечами и бормотал какие-то невразумительные извинения.
Но сегодня леди была исполнена решимости. Разговор со странной колдуньей на многое открыл ей глаза. Макбесад сам ничего решить неспособен, его нужно подтолкнуть. Граух накинула на плечи бордовую накидку, переливающуюся в отблесках свечей.
– Приветствую будущего властелина Шотландии, – леди поклонилась мужу, внимательно следя за его реакцией.
Макбесад поднял от столешницы широкое красное лицо:
– Жена, что-нибудь неладно в замке?
– Всё благополучно, мой господин. Закрома полны; в погребах тесно от бочек с благоуханным вином; кони нетерпеливо бьют копытами в стойлах, они сыты и полны сил. Всё благополучно, господин...
– Тогда что? – передёрнул плечами муж.
Леди потупила глаза:
– Не кажется ли благородному тану, что его нынешнее положение... несколько не соответствуют его острому уму, несомненной храбрости, высокому благородству...
В серых, выпуклых глазах мелькнуло недоумение.
– Куда ты клонишь? – Макбесад побарабанил по столу толстыми пальцами и слегка наморщил лоб.
– Я только подумала, достоин ли своего престола властелин, так легко уступивший чужаку, захватчику...
– Я тоже подчинился королю Кнуту! – грохнул кулаком по столу тан, – и не суди о вещах, о которых не имеешь ни малейшего понятия, женщина!
– Я не смею судить или советовать, господин, – смиренно отвечала леди Граух, – однако... Благородный Макбесад, ты имеешь все права на престол. Король Малькольм немощен и несмел. Твой кузен не чета тебе, благородный тан. И сын его вряд ли сможет стать сильным владыкой.
Тан потёр лоб тыльной стороной руки:
– Ты понимаешь, что говоришь?
– Этим стенам можно доверять, – прошептала Граух, – если мы подчинимся естественному ходу вещей, мой любимый, слабый король Малькольм протянет ещё много лет, и после него престол займёт недостойный наследник. Это станет концом королевства Альба, мой тан... Ты этого хочешь?
На какое-то время в комнате стало так тихо, что слышно было, как в очаге потрескивают поленья и трещит где-то сверчок. За стенами замка собиралась унылая ноябрьская хмарь.
Тан смерил жену тяжёлым взглядом. Леди взмахнула ресницами:
– Милый, если бы за этой самой дверью нас ожидала великая судьба, она не стала бы ждать вечно... Мой король, – Граух склонилась в глубоком поклоне.
Тан не сводил глаз с жены. Он молчал. Грубые пальцы, – руки простолюдина, а не аристократа, – сжались в кулак, расслабились. Вот он провёл тыльной стороной руки по лбу, будто бы отирая пот.
Макбесад с силой ударил по столу:
– Нет!!
– Но, любимый...
– Я сказал: нет!!! – заорал тан, вскакивая. – Этого недостаточно? И не смей давать мне дурацкие советы! Вон – по своим женским делам!!!
Граух провела рукой по лицу и улыбнулась:
– Вы взбешены, мой тан. Значит, в моих словах была доля правды.
Макбесад мрачно смотрел на огонь. В голове у него звенело, не переставая:
Хвала Макбету, королю...
Дередере никак не могла отделаться от навязчивой головной боли. Яркие алые нити раздражали глаза.
– Кровь, – прошептала молодая ведьма, – кровь и земля... Комья глины, чернозёма, песка должны засыпать кровь – и не могут. Кровавая мантия будет сиять сквозь пласты почвы и слои костей, сквозь горы мусора и черепов, сквозь грубую ткань времени...
– Я вижу, работа продвигается плохо, – раздался голос от дверей, – что ж, могу помочь.
– Не помню, чтобы я вас приглашала, почтенная матушка – Дередере неприязненно глянула на Гекстильду.
– Мне уйти? – дама слегка растянула в улыбке тонкие губы.
– Нет, что вы. Я ни в коем случае не гоню вас. Я не посмела бы....
– Вот и прекрасно. Я думаю, ты уже поняла: этот тюфяк не убийца, но жена его смогла бы, при определённых обстоятельствах...Однако леди в расчёт брать не стоит. Мантия должна потянуться именно за Макбесадом. Что из этого следует?
– Что из этого следует? – растерянно повторила Дередере
– Из этого следует, глупая, что нам пора заняться поисками убийцы.
Ведьма брезгливо смахнула пыль с лавки и села.
– Я думаю: надёжней всего создать убийцу. Болотный голем вполне подойдёт, – проговорила Гекстильда
– Болотный голем?
– Ты хочешь сказать, что не знаешь этого заклятия?
– Да. Но невинная жертва...
– Запомни, милочка, наше ремесло не терпит чистоплюйства. Так и быть, эту часть я возьму на себя.
Дередере только кивнула, не в силах противиться.
Гекстильда вышла из домика, прошуршав юбкой.
Деревенька совсем не впечатляла: лужи, грязные заборы, покосившиеся домишки. Впрочем, большинство человеческих селений таковы. Осмотревшись, ведьма заметила неподалёку грязного курносого мальчишку с соломенными волосами; он старательно сопел, вырезая из подобранной в ближнем лесу ветки дудочку.
– Поди сюда, – поманила его Гекстильда.
Парнишка потоптался в нерешительности – и подошел.
– Заработать хочешь? – улыбнулась колдунья