Читать интересную книгу Галактика мозга - Сергей Бакшеев

— Какое еще оборудование?! — рубанул рукой министр. — В твой институт приехала реанимация. Где она?

— Врач внизу. Я его видел, но…

— А где мальчик, который был в машине?

— Мальчик… Да-да, мальчик. Зачем он вам?

— Как это зачем? Ты, Юра, рехнулся?! Он мой внук, Вова Гриценко!

— Внук? — пролепетал Леонтьев и безвольно опустился в кресло.

— Вову увезли на скорой после пожара, и я не понимаю, почему он оказался здесь, а не в больнице? Он в твоей клинике?

В кабинете повисла тяжелая пауза.

— Ты, почему молчишь? — не выдержал министр. — Где Вова?

В открытую дверь кабинета шагнула Ольга Шувалова и торопливо спросила:

— С мальчиком был Шувалов?

— Да. Он и сейчас с ним, — ответила первой Валентина Федоровна.

Гриценко недоуменно таращился на присутствующих.

— Что происходит? Какой Шувалов? Тот самый?!

— Присядьте, Владимир Матвеевич, — взяла на себя инициативу Рашникова. — Сейчас мы во всем разберемся.

— Да не буду я здесь сидеть!

— Присядьте. — Валентина Федоровна, проявив настойчивость, усадила Гриценко в кресло. — Я приглашу врача скорой. Он вам всё объяснит.

Весть о том, что Шувалов экспериментирует над внуком министра, быстро разнеслась по коридорам института. Толпа перед лабораторией № 7 мгновенно поредела, каждый вспомнил о неотложных делах, и вскоре перед дверью дежурил только нервно озирающийся инженер Смирнов. Он не решался уходить, помня об обещании Елене Репиной, которая ему очень нравилась.

Врач «скорой», приглашенный в директорский кабинет, закончил сбивчивый рассказ и беспомощно развел руки.

— Мальчик задохнулся в дыму. От меня уже ничего не зависело.

— Я хочу его видеть. — Гриценко с серым лицом тяжело поднялся из кресла.

— Подождите! Сейчас не время, — попыталась успокоить министра Валентина Федоровна. — Давайте дадим возможность Шувалову закончить эксперимент.

— Я хочу видеть своего внука.

— Владимир Матвеевич, Шувалову уже многое удавалось, — поддержал ассистентку Леонтьев. — Помните генерала Павлова? А фигуристку? Это по его методике нам удалось вернуть их к полноценной жизни.

— К жизни, говорите. Генерал Павлов минувшей ночью скончался. И это вы называете жизнь?! — скрипучий голос министра окреп. Он двинулся к выходу. — Я наведу у вас порядок, если вы сами не можете.

Валентина Федоровна поспешила вслед за сутулой фигурой министра. Леонтьев промокнул вспотевшую лысину. Его испуганные глазки беспомощно блуждали по заваленному бумагами столу, голова шла кругом.

Павлов умер. Перед этим погибла лаборантка Вербицкая. Сейчас при его попустительстве уволенный сотрудник совершает нечто невообразимое с малолетним ребенком! Да еще каким — внуком министра! Этому нет оправдания. Он, как руководитель института, несет прямую ответственность. А значит, пришел конец его директорской карьере.

Юрий Михайлович достал чистый бланк, тщательно вытер лысину и написал заявление об увольнении.

— Лаборатория закрыта. Изнутри. — Егор Смирнов неловко переминался перед негодующим министром.

— Уйди. — Гриценко отодвинул инженера и забарабанил кулаком в дверь. — Открыть! Я требую!

— Они скоро закончат. Осталось недолго. — Смирнов умоляющим взглядом искал поддержки у ассистента директора. Но Валентина Федоровна названивала кому-то по радиотелефону.

— Я требую прекратить издевательство над моим внуком! — гремел голос министра.

— Шувалов спас генерала, фигуристку. Он и вашего внука спасет, — лепетал инженер.

— Шувалов, ты слышишь меня? Генерал Павлов вчера скончался. Ты его убил! Ты убил лаборантку! А спортсменка до сих пор не показывает прежние результаты! Что ты делаешь с ребенком?! Немедленно прекрати!

Антон сдернул маску на шею и вышел из стеклянного бокса. За двумя перегородками голос из коридора звучал невнятно. Но даже те слова, которые Шувалов расслышал, его встревожили.

— Что случилось с Павловым? — спросил он, подойдя к двери.

— Он умер. Ты его убил! Ведь ты ни на что не способен, поэтому тебя и выгнали. Ты жалкий авантюрист, а не ученый!

— Когда? Когда генерал скончался?

— Вчера! Открывай дверь!

Шувалова опустошенным взглядом смотрел в пол. Что он сделал не так? Почему Павлов умер? А ведь он считал операцию с генералом успешной, ее опыт лег в основу сегодняшнего эксперимента. В голове ученого прокручивались проекции мозга с пульсирующими импульсами между нейронами. Он понимал, как работает эта сложнейшая система, и «видел» если что-то функционировало не так. Научные данные, результаты экспериментов, плоды многолетних раздумий позволили ему сегодня с уверенностью выбрать единственно возможный метод спасения мальчика. И вот, ему сообщают, что один из монолитов, на котором базировались его выводы, оказался горстью рыхлого песка. Это грозило обрушить идеальную башню стройной теории.

Ученый в замешательстве подошел к компьютеру. Требуется всё проверить и перепроверить! Надо найти ошибку! Пальцы заметались по клавиатуре, но в висках стучал безжалостный приговор: поздно. Руки безвольно опустились, глаза зажмурились от досады. Поздно! Эксперимент над Вовой Гриценко завершен. Он ничего не в силах исправить.

Остается только ждать.

В коридоре бушевал министр. Дверь сотрясалась от новых сильных ударов. Шувалов не сразу заметил дребезжащий от напряжения телефонный аппарат. Он поднял трубку.

— Антон Викторович? — послышался торопливый голос Валентины Федоровны. — С вами хочет поговорить дочь генерала Павлова. Переключаю.

— Доктор Шувалов? Мне только что сообщили, что план той операции над моим отцом составляли вы. Вчера папа умер… — Антон слушал молча, понимая, что сейчас его еще раз обвинят в убийстве. Рядом стоял Саша. Антон прижал сына к себе, чтобы до ушей мальчика не дошли пугающие, но справедливые слова. — Спасибо вам, доктор Шувалов. Вы совершили чудо, вы вернули нам отца.

— Но как же… — окончательно растерялся Антон.

— Он умер, потому что его мышцы полностью атрофировались. Организм не выдержал пробуждения после многолетнего сна. Это мы виноваты, потеряли надежду и уже давно прекратили массаж… А вы подарили нам удивительный месяц. Его голова работала прекрасно, мы общались, и успели очень много сказать друг другу. Он… папа был счастлив… Спасибо вам за это чудо.

Было слышно, как женщина заплакала.

— Вам тоже, спасибо, — пробормотал смущенный Антон.

Лабораторная дверь не выдержала ударов и с треском распахнулась. В помещение ворвались два коренастых сотрудника милиции, за которыми угрюмым знаком вопроса возвышалась фигура министра.

Шувалов поспешил к открытому входу в стеклянный бокс. Ему жестами что-то показывала Репина.

— Мальчик только что очнулся, — выпалила она.

Антон захлопнул дверь, оставаясь снаружи. Он загородил вход и посмотрел на часы. В прошлый раз после двухминутной живительной вспышки мозг Людмилы Вербицкой окончательно умер.

— Что происходит? Пустите меня! — требовал Гриценко.

— Вова очнулся, но сейчас его нельзя волновать. Критический период длится две-три минуты. Оживший мозг, как открытая рана…

Шувалов смотрел, как на стене на электронном циферблате меняются показании секунд. В его позе было такое напряжение и сосредоточенность, что все замерли и тоже уставились на часы.

Она уже бывала в этом институте, умела менять свою внешность, и ей не составило труда оставаться незамеченной во всеобщей суматохе. Тот, ради кого она пришла сюда, теперь был у нее на виду. В школьном дворе ей не удалось осуществить свой план. И сейчас она ждала лишь удобного момента, чтобы довести дело до конца. Отступить она не могла ни при каких обстоятельствах.

69

Прошло три минуты. Народу в лаборатории прибавилось. Появился мрачный Леонтьев с листком заявления в руке. Милиционеры, скрипя сердце, переминались, не смея нарушить всеобщую тишину. Ольга стояла рядом с мужем и держала его за руку. Спина Шувалова окаменела. Он боялся повернуться, опасаясь увидеть разочарованный взгляд Репиной. Только она находилась рядом с мальчиком.

Но все присутствующие смотрели на Шувалова. Он являлся символом успеха или провала. Люди ждали. Антон физически ощущал умоляющий взгляд убитого горем министра.

И тут неожиданно раздался громкий возглас:

— Вовка! — к стеклянной перегородке прилип Саша. — Он смотрит на меня! — Мальчик радостно подпрыгнул и помахал рукой. — Вовка!

Шувалов обернулся. На бледном лице мальчишки, лежащего в каталке, появилась робкая улыбка. Антон вопросительно посмотрел на Репину. Та ободряюще кивнула.

— Обошлось, — выдохнул Антон. — Он жив.

Гриценко на негнущихся ногах подошел к Шувалову, схватил обеими руками его ладонь и затряс ее с такой силой, как будто хотел оторвать.