– Мина… Мина…
Начавшись чуть слышным благоговейным распевом, песня вскоре стала триумфальным маршем, победным гимном, который сопровождался звучанием тимпанов, звоном мечей, топотом сотен ног, рукоплесканием сотен ладоней.
– Мина!.. Мина!..
Галдар обернулся, чтобы посмотреть на остатки армии, уцелевшие после сражения. Раненые, которые не могли держаться на ногах, стояли, опираясь на плечи своих товарищей, и смотрели на Мину. Окровавленные, в рваных мундирах, солдаты скандировали ее имя.
Голос Галдара влился в многоголосый хор, и минотавр высоко поднял штандарт. Теперь марш превратился в клич, который раскатывался над горами подобно грому и сотрясал землю и груды лежавших на ней тел.
Мина снова опустилась на колени для молитвы. Но песня отвлекала ее, и она повернулась к войску. Лицо девушки было белым как кость, янтарные глаза были прикрыты пепельными от изнеможения веками, губы высохли и потрескались, на бледных щеках и губах горели пятна запекшейся крови умерших, которых она целовала. Мина пристально смотрела на сотни выживших, которые скандировали ее имя.
Она подняла руку.
Голоса мгновенно умолкли. Стихли даже стоны и крики раненых. Единственным, что нарушало тишину, было эхо, разносившее по окрестным горам ее имя. Наконец замерло и оно, и над долиной повисло безмолвие.
Мина вскочила на лошадь, чтобы множество тех, кто собрался на поле боя, отныне называвшееся «Слава Мины», могли видеть и слышать ее.
– Вы не правы, когда величаете меня! – заговорила она. – Я лишь только сосуд. Честь и слава сегодняшнего дня принадлежат Богу, который вел меня по этой тропе.
– Тропа Мины – тропа каждого из нас! – закричал чей-то голос.
И снова раздались неистовые крики приветствия.
– Слушайте меня! – Теперь голос девушки звучал сильно и властно. – Древние Боги ушли! Они оставили вас, чтобы никогда не вернуться! Миром правит Единый Бог! Единственный Бог! Тот, который даровал нам победу!
– Как имя этого Бога? – прокричал кто-то.
– Его имени я не смею произносить. Оно слишком священно и слишком могущественно.
– Мина! – вдруг снова раздался крик. – Мина, Мина!
Толпа подхватила этот крик и снова начала неудержимо скандировать имя девушки.
С мгновение Мина казалась растерявшейся и даже рассерженной. Затем она подняла руку, положила ее на медальон, и ее лицо смягчилось и просветлело.
– Да будет так! – воскликнула она. – Но знайте, что, восхваляя меня, вы восхваляете моего Бога.
От нового шквала голосов посыпались вниз камни с ближайших вершин.
Забыв про собственную боль, Галдар исступленно выкрикивал имя девушки. Случайно бросив взгляд на своего спутника, он увидел, что тот застыл в мрачном молчании, устремив взгляд в пустоту.
– Что такое? – Минотавру пришлось кричать, перекрывая бурю голосов. – Что-нибудь случилось?
– Посмотри туда. – Самоал указал на шатер командующего. Группа Неракских Рыцарей собралась вокруг своего командира, Повелителя Черепа. Нахмурившись и скрестив руки на груди, они мрачно наблюдали за происходящим.
– Кто это? – спросил минотавр.
– Повелитель Миллос, тот, из-за которого мы чуть было не потеряли все. Как видишь, сам он умудрился не пострадать в битве. Ни капли крови, ни царапины на латах.
В этот момент Повелитель Миллос попытался привлечь внимание своих солдат. Он взмахнул обеими руками и что-то прокричал. Но его никто не слушал, в его сторону даже не посмотрели. Не удостоившись ничьего внимания, он раздраженно замолчал и застыл на месте.
– Интересно, как этому Миллосу понравилось, что его так уделали, – пробормотал довольный минотавр.
– Наверное, не очень, – поддержал его Самоал.
– Эти Неракские Рыцари хотели половчее выпутаться из неразберихи с древними Богами, – заговорил Галдар. – Сначала они перестали упоминать о Такхизис. Пару лет назад Повелитель Ночи, Таргонн, изменил прежнее официальное название Рыцарей Такхизис на новое – «Неракские Рыцари». В давнишние времена, когда рыцарь удостаивался посвящения в Замысел, ему становилось ведомо и то место, которое было предназначено для него в великом плане Такхизис. После того как Богиня оставила мир, командование пытается поддерживать веру в Замысел с помощью различных мистических ухищрений. Рыцари до сих пор подчиняются ему, но, по сути дела, теперь это всего лишь пустые выдумки Таргонна и ему подобных.
– Потому-то я и оставил свою службу, – невесело ответил Самоал. – Но имей в виду, Таргонн и офицеры вроде этого Миллоса дорожат своей властью, и им не захочется скатиться с ее высот. Можешь не сомневаться, Миллос непременно пошлет своему начальству доклад о том, что здесь произошло.
Мина соскочила с коня. Ведя Сфора в поводу, она пешком уходила с поля битвы, направляясь в лагерь. Люди продолжали выкрикивать приветствия, но, когда она подходила к ним вплотную, странное чувство, непонятное им самим, заставляло их умолкать. Многие становились на колени. Некоторые тянулись, чтобы прикоснуться к ее одежде, другие просили девушку взглянуть на них и дать свое благословение.
Повелитель Миллос внимательно следил за этим триумфальным шествием, и лицо его искажалось гримасой отвращения. Наконец, резко повернувшись на каблуках, он скрылся в своем шатре.
– Ба! Да пусть их плетут заговоры! – ликуя, произнес Галдар. – Что они могут ей сделать?
– Ну, они способны на любую подлость, можешь не сомневаться. – С этими словами Самоал возвел очи горе. – Может, это и правда, что тот Единственный, который в небесах, бережет ее. Но здесь, на земле, она очень нуждается в друзьях, которые должны охранять ее.
– Ты говоришь мудро, – согласился минотавр. – А ты с ней, капитан?
– До конца своей жизни. Или до конца мира, смотря что случится раньше, – ответил Самоал. – И мои люди тоже. А ты?
– А я был с ней всегда, – произнес Галдар, и ему казалось, что это действительно так.
Человек и минотавр обменялись крепким рукопожатием. Галдар гордо поднял вверх флаг и присоединился к Мине в ее победном шествии через лагерь. Капитан Самоал следовал за девушкой, держа руку на эфесе меча. Рыцари Мины стали подходить к ее штандарту. Некоторые из тех, кто последовал за ней из долины Нераки, получили одно или несколько ранений, но никто не был ранен опасно. Люди уже рассказывали истории, полные чудес.
– Стрела летела прямо в меня, – взволнованно рассказывал один. – Я понял, что все кончено. Но стоило мне произнести имя Мины, как стрела вонзилась в землю прямо у моих ног.
– Один из этих чертовых соламнийцев чуть не воткнул мне меч в горло, – говорил другой, – но я успел позвать Мину, и его меч переломился пополам.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});