Гопстопов сроду не смазывал, хотя вот закись азота установил. Муха заворожено смотрел на неподвижно сидящего в углу безголового джентльмена, боясь даже громко вздохнуть. По полу клетки что-то зловеще перекатывалось. Что-то очень похожее на футбольный мяч.
Внезапно тело шевельнулось и ловко выудило из-под скамейки усатую голову с бакенбардами, вставило ей в глаз монокль и подобрало с пола цилиндр.
Муха уже готов был грохнуться в обморок, но тут посаженная на скамейку голова заговорила.
— Здравствуйте, — сказала голова. — Как ваше самочувствие?
— Н-н-ничего, — ответил Муха, подбирая под себя ноги, — н-н-нормально.
— Это хорошо, — голова попыталась кивнуть и чуть не упала при этом со скамейки.
— Позвольте представиться, меня зовут Тобиас Форге.
— Папа Эмеритус IV, — кивнул Муха. — Знаю-знаю, вокалист группы Ghost. Демонический антипапа. Я как-то сразу вас не узнал… пока не оказался лицом к лицу. Очень приятно.
— Я пятое перевоплощение Папы Эмеритуса, — стала пояснять голова. — До этого я был Папой первым, вторым, и третьим, затем Эмеритусом Нихиль или Нулевым Папой. Однажды я даже был Кардиналом Копией. Ну а сегодня я Эмеритус четвёртый Неповторимый. Хотя всё ещё выгляжу в этом мире как Кардинал Копия.
Лунный свет, падающий снаружи несущейся по шоссе полицейской машины, позволял довольно подробно рассмотреть жуткую голову.
В целом Кардинал Копия больше всего напоминал бледную копию Кинга Даймонда. Выбеленная гримом пакостная физиономия. Маленькие противные мафиозные усики. Аккуратные чёрные бакенбарды. Вокруг глаз нарисованы чёрные круги.
Машину ощутимо тряхнуло. Муха щёлкнул зубами. Подпрыгнув, голова Кардинала Копии полетела на пол, но тело вовремя её поймало и водрузило обратно на скамейку.
— А почему вы нам всё время помогаете? — спросил Муха, справившись со страхом.
— Ну, — неопределённо сказала голова. — Скажем так, вы мне очень симпатичны. Более того я точно знаю что в вашем рюкзаке лежит пара моих альбомов. А я всегда очень трепетно отношусь к своим слушателям.
— Эй, а ну прекратить разговоры! — застучал кулаком в зарешечённое окошко Гопстопов. — А то сейчас кляпы вставлю!
И в кабине полицейского бобика тут же грянула «Every Breath You Take» английской рок группы The Police.
— О не-е-е-е-ет… — простонала голова, и тело тут же поспешно закрыло её уши ладонями.
«А сатанюга поганый не любишь значит светлую христианскую музыку?» — злорадно подумал Муха, который на дух не переносил Ghost и их омерзительного слизняка вокалиста.
Кассеты же в рюкзаке с их альбомами принадлежали исключительно Вадику, который слушал всё подряд.
— Кстати, — изрёк Муха, постукивая ногой в такт отличному ритму. — Вот что я хотел давно у вас спросить…
Тело тут же убрало руки от ушей Кардинала Копии.
— Я тебя внимательно слушаю? — отозвалась голова.
— Откуда всё это? — Муха показал рукой в зарешеченное окно бобика. — Каким образом мы с моим другом Вадиком сюда попали? Зачем мы здесь?
— Ты задал сразу три вопроса, — возразила голова, — но я тебе отвечу одновременно на все. Ты в матрице…
— Не может быть, — закричал Муха. — Я не верю. Это просто какой-то бред… Если бы ты был Морфеусом, то это ещё туда сюда… но ты чёртов безголовый вокалист шведской метал группы Ghost.
— Не хочешь, не верь мне, — Кардинал Копия меланхолично прикрыл глаза. — Вы находитесь в виртуальной реальности воссозданной нейросетью. Сеть берёт всю информацию из головы твоего друга. Почему она игнорирует твою голову для меня загадка. Возможно, ты слишком много куришь анаши…
— Значит всё-таки ЛитРПГ? — горестно вздохнул Муха.
— Не совсем, — тело вокалиста Ghost дёрнулось и осторожно поправило на голове съехавший в бок цилиндр. — Но какие-то общие моменты, конечно же, присутствуют. Квесты вот уж точно…
А из кабины полицейской машины грянул «Bright Eyes», однако то была не песня великих Blind Guardian, а баллада американского фолк дуэта Саймон и Гарфункель.
— Это просто невыносимо! — взвыл Кардинал Копия и с громким хлопком исчез, растворившись в воздухе.
Его чёрный цилиндр, пенсне и усы ещё какое-то время порхали в воздухе над скамейкой, но вскоре и они пропали.
— Ну и дурак, — презрительно хмыкнул Муха. — Очень красивая песня между прочим…
И слушая потрясающую лирическую балладу, парень грустно задумался о своих ближайших перспективах. Перспективы вырисовывались совсем не радужные, к огромному сожалению всех любителей символики ЛГБТ, если таковые в этом безумном мире всё ещё были.
— Тебе кранты! — пообещал Гопстопов в очередной раз ударив кулаком в зарешечённое окошко отделяющее салон полицейского автомобиля от арестантского кенгурятника. — Пиши прощальные письма своей маме мелким почерком…
Муха в ответ показал полицейскому полруки.
«Никогда, никогда, никогда не сдавайся!» — говорил великий Уинстон Черчилль и вовремя вспомнив эту крылатую фразу, арестованный немного приободрился.
Глава 12 Эдди Хэд, Ангар 18 и Лемми Килмистер
Внезапно полицейский бобик резко сбросил скорость и выехал на мощенную камнями серую дорогу. Шины мерно затарахтели, азартно подпрыгивая на каждой выбоине.
— Что такое? — испугался Муха, и сердце его учащённо забилось — Неужели Гопстопов вернулся в наш родной с Вадиком город?
Пустыня Мохаве и в самом деле за окном полицейской машины исчезла, вместо неё потянулась какая-то блёклая унылая заводская застройка больше всего напоминающая локации культовой компьютерной игры Half Life-2. Где-то здесь определённо прятался физик-теоретик Гордон Фримен с верным ломом наперевес крадущийся вдоль ржавых контейнеров и деревянных ящиков в поисках разгадки творящихся в Сити-17 ужасов.
А по обочине мощенной камнями дороги вели заключённых. В большинстве своём это были худые понурые личности в оранжевых не то пижамах, не то робах, сильно смахивающие на узников какого-нибудь концлагеря. Все зэки были скованы единой цепью, а конвоировали их мрачные солдаты в противогазах и с автоматами наперевес.
— Эй, придурок, ты куда это меня завёз? — забарабанил кулаками в стенку бобика Муха.
— Оскорбление должностного лица при исполнении, — весело заметил участковый, — статья 666-ая уголовного кодекса Тридевятого Царства Аида, так и запишем. Лишние пару лет ты себе только что благополучно заработал…
— Ну попал так попал, попаданец хренов, — прошептал Муха, и панковский ярко-красный ирокез на его голове частично поседел.
— Это ещё