Читать интересную книгу Мой Ванька. Том второй - Алексей Лухминский

– То есть мы можем работать спокойно? – уточняю я.

– Спокойно работать сейчас у вас вряд ли получится, – Ольга Николаевна вздыхает. – Пока вам надо с комиссиями разобраться. Я, конечно, убеждена, что они ничего не найдут, но – нервы вам попортят.

– Ну, как там Дмитрий Васильевич? – интересуюсь я у Ваньки, когда он заходит ко мне в кабинет.

Он только что проводил очередной сеанс.

– Ты знаешь, он аж хрюкал от удовольствия, а потом долго жал мне руку и благодарил, – посмеивается Ванька.

– Разрешите, Александр Николаевич? – Прокурор появляется неожиданно, а главное, я бы сказал, как-то смущённо. – Простите, я не помешал?

– Нет, заходите. Ну как у вас самочувствие?

– Знаете, честно признаюсь, я не ожидал такого воздействия. Ваня… Ой, извините… Иван Николаевич, ещё раз выражаю свою признательность.

– Ничего особенного… – видно, что Ванька немного смущается, ведь похвала в моём присутствии ему явно приятна. – Обычный энергетический массаж. Я такой всем делаю, кто с таким заболеванием.

– Дмитрий Васильевич, а общее самочувствие как у вас? – интересуюсь я. – Дайте-ка я ваше давление посмотрю. Так… Где-то сто двадцать пять на восемьдесят. Это вообще шикарно! А хотите, я ещё вам голову поморочу?

– Только руки и ноги мне не отключайте, пожалуйста, – с улыбкой просит прокурор.

– Не буду. Я вашу энергетику слегка поправлю, чтобы вам легче было на меня компромат искать.

Ну не могу я его не подколоть!

– Дался вам этот компромат, – раздосадованно бормочет он. – Поверьте, я уже многое понял на собственном опыте общения с вами.

– Ладно, не обижайтесь. Согласитесь, что у нас больше причин обижаться. Станьте ко мне лицом. А ты, Ванюха, смотри! Потом будешь делать то же самое после каждого сеанса.

Провожу энергетическую корректировку его поля.

– Что чувствуете?

– Знаете… Такую лёгкость! Это, как говорят, – гора с плеч… Летать хочется!

– Ну вот и отлично! Всё. Это и к вопросу о шарлатанстве.

– Я тут многое передумал, – тихо произносит Дмитрий Васильевич. – Ясно, что статья заказная. Ясно, что и все наши комиссии…

В это время звонит мой мобильник.

– Простите… Слушаю!

– Александр Николаевич! Здравствуйте! Это Солдатенко. Мне Сергей всё рассказал. Знайте: в любом суде, в любое время я буду свидетельствовать за вас, за ваши методы лечения. Вадим, Людмилин муж, тоже сказал, что готов по первому зову. Короче, знайте, что бригада поддержки у вас есть.

– Спасибо, Борис Александрович! Я тронут… Честное слово!

– Сергей сказал, что профессора из академии собираются писать письмо в вашу защиту, так мы с ним решили, что тоже напишем отдельное письмо от имени ваших пациентов.

– Ой, да бросьте вы этой ерундой заниматься! Надо работать, и всё! Воздействовать на таких, как Коротков, бессмысленно.

– Вот и не вмешивайтесь! Мы сами с усами, – ощущается явное негодование на том конце провода. – Ладно, не буду вас утомлять. Выбросьте всё из вашей светлой головы! Ваши друзья – с вами! Скоро увидимся. Привет Ване, Кириллу Сергеевичу, ну и всем. Пока!

Отбой.

– Солдатенко? – интересуется Ванька.

– Угу… Тоже писать собрался.

– Какой Солдатенко? Благотворитель? – интересуется прокурор.

– Да. Это пациент Александра Николаевича, которого он тоже из инвалидной коляски поднял, – поясняет Ванька. – Сейчас ходит даже без палки.

Прокурор молча качает головой. Неужели он всё-таки что-то понял?

– То есть по сути ваши возможные гонорары идут на содержание и развитие всей больницы…

– Это не мои гонорары! – поправляю я его, – С пациентами работают многие. То есть на общее благо мы зарабатываем все вместе, потому что мы – команда!

Комиссии убрались.

Как и ожидалось, ничего существенного не нашли. Правда, сделали несколько замечаний по бухучету да накатили небольшой штраф за несвоевременно заплаченный налог на прибыль. Штраф действительно очень небольшой, можно даже сказать, символический. Могло бы быть хуже, но, видимо, не без вмешательства Дмитрия Васильевича, оштрафовали нас по самому минимуму.

Сам Дмитрий Васильевич теперь уже в качестве Ванькиного пациента приезжает каждый день на процедуры. При одной из наших встреч он признался, что получил нагоняй за то, что ничего у нас не нашёл. Жаль мужика…

– Саша, здравствуйте! – приветствует меня мой мобильник голосом Сергея Петровича.

– Здравствуйте, Сергей Петрович!

– У меня к вам есть предложение, от которого я попрошу не отказываться.

– Слушаю вас внимательно.

– Мы тут сделали то, о чём я вам говорил. То есть мы написали весьма жёсткое письмо в редакцию, где сообщили о нашем взгляде на ваши методы лечения и о намеренном введении в заблуждение читателей.

– Ну и напрасно. Незачем было вам всем мараться.

– Вы, Саша, неправы. Завтра утром у меня в кабинете будет ваш обидчик, гражданин Коротков. Он попросил у меня, так сказать, аудиенции. Так вот, я хочу, чтобы при нашей беседе вы присутствовали.

– Ну не знаю… – мне ужасно не хочется видеть этого человека.

– Саша! Так надо! И вообще… Господин Елизов, могу я вас об этом просто попросить?

Чувствую, что он улыбается. И я не могу ему отказать!

– Ладно, я договорюсь с Кириллом Сергеевичем и завтра утром буду у вас.

– Ну и спасибо! До встречи!

…Входящий в кабинет ректора Коротков явно не ожидал там увидеть меня. Ого, как глазки-то забегали!

– Здравствуйте… – осторожно произносит он, протягивая ректору руку.

– Садитесь! – приглашает его Сергей Петрович, не отвечая на его приветствие и не замечая протянутой руки.

Я же молчу, сидя в сторонке, на диване.

– Так что вы хотели мне сказать? – спокойно интересуется Сергей Петрович у журналюги.

Видимо, решив идти ва-банк, он явно себя взбадривает.

– Я ознакомился с письмом ваших сотрудников, уважаемый Сергей Петрович. Собственно, ознакомился не только я. Многие читали и откровенно удивлялись.

– Можно полюбопытствовать, чему удивлялись?

– Извините, но нам непонятно, как могли столь уважаемые в медицине люди, имеющие степени, встать на защиту элементарной лженауки?

При этом он бросает косой взгляд в мою сторону. Продолжаю безразлично его слушать.

– Вы, как я понимаю, задаёте мне вопрос? – ледяным тоном спрашивает ректор.

– Конечно! Я хотел бы получить от вас соответствующие объяснения. Всем очевидно, что Елизов всего лишь зарвавшийся шарлатан, придумавший себе якобы сверхъестественные способности и неплохо на этом наживающийся.

Всё это говорится торжествующим безапелляционным тоном. Сижу молча и даже не смотрю в его сторону.

– Видите ли, – всё тем же ледяным тоном отчеканивает свою отповедь ректор, – мне не хочется с вами обсуждать, что научно, а что лженаучно. Вы всё равно в этом ничего не понимаете. Да если бы и понимали, то вряд ли с вашей порядочностью от такого обсуждения был бы толк. Я допускаю, что у вас могли возникнуть сомнения по поводу действительно нестандартных методов лечения, применяемых Александром Николаевичем. Но я считаю, что нормальный, неангажированный журналист должен был попытаться разрешить свои сомнения в беседе с самим доктором Елизовым, а не писать на него пасквиль, при этом ещё и марая честь старого заслуженного врача, каковым является доктор Золотов, проработавший только на севере тридцать лет.

– Знаете, Сергей Петрович, я пришёл сюда не для того, чтобы выслушивать нотации по моей профессиональной деятельности, – ощетинивается Коротков. – Я хочу услышать от вас как от пока уважаемого в медицинских кругах человека внятные объяснения по поводу вашего странного письма.

Звучит достаточно нагло. Сижу и думаю, не пора ли вступать в беседу.

– За этим сюда можно было не приходить, – брезгливо бросает ректор. – Зря вы себя утруждали. Тем более на примере доктора Елизова я прекрасно понимаю – что бы я вам ни говорил, всё равно вы всё извратите, вывернете наизнанку. Кстати, насчёт, как вы говорите, нашего странного письма. Пациенты Александра Николаевича, которых он поднял из инвалидных колясок, тоже готовят письмо, только уже в городскую прокуратуру по факту клеветы в вашей газете. Это реальные люди с реальными документами о своих заболеваниях. Сейчас эти люди нормально ходят, работают и благодарят доктора Елизова. Конечно, ответчиком в суде будете выступать не вы, а газета. Правда, всех нас это не очень интересует.

– Спасибо за предупреждение, – Коротков нагло усмехается. – Мы опередим вас. Вы, видно, плохо представляете себе, на что способны СМИ. До свидания, Сергей Петрович!

Мысль приходит мгновенно.

– До свидания, Семён Ильич! – я встаю и подхожу к нему с протянутой для пожатия рукой.

– До свидания… – машинально протягивает он свою руку.

Ловлю его взгляд. Сжимаю руку и, не отпуская, пристально смотрю в его глаза.