Он вышел из меня и повторил это снова. В этот раз он не целовал меня, но не отрывал от меня взгляда.
— Смотри на меня, — приказал он.
Дек вышел из меня снова, и я напряглась, задержав дыхание сразу перед тем, как он толкнулся в меня обратно. Сила его взгляда преумножалась его страстью, держала меня и не отпускала. Он двигался быстрее и быстрее, связь между нами бесконечна, он держал одну руку на запястьях над моей головой, другая ладонь упиралась в матрас и давала ему больше силы для толчков в меня.
— Черт, — пробормотал он, усиливая толчки. Быстрее. Глубже. Пока я не стала встречать каждый его толчок. Я боролась против его захвата, удерживающего меня, я хотела прикоснуться к нему, но он не отпускал.
Дек продолжал толкаться в меня. Похоже, что это недостаточно глубоко для него.
Его глаза сейчас закрыты, губы сжаты, будто ему больно. Его хватка ослабла, и он отпустил меня. Я сразу обняла его и почувствовала напряженность его мышц, как он держится за контроль.
Его рука проскользнула между нами, и он потрогал меня.
— Сейчас, детка. Сейчас.
Он провел пальцем по мне еще несколько раз, пока мое тело не среагировало. Он положил ладони на матрас по обе стороны от моей головы, давая себе возможность яростно толкнуться в меня пару раз, чтобы присоединиться ко мне в урагане блаженства.
Дек снял презерватив, отбросил в сторону, и лег на спину, притягивая к себе так, что я наполовину лежала на нем. Одна его рука обнимала меня, другая, переплетя наши пальцы вместе, покоилась на его груди. Мы оба молчали несколько минут, пытаясь отдышаться.
— Я люблю тебя, Джорджи.
Подняв голову, я посмотрела на него и улыбнулась. Искренней улыбкой, которая зажгла меня изнутри.
— Я всегда любила тебя.
Он усмехнулся, прежде чем сказать:
— Знаю, детка.
Я попыталась ударить его по груди, но его рука поймала мою и не отпускала. Он ухмыльнулся, дернул на себя и обнял. Дек не был непреклонным, холодным и без эмоций, он позволял мне видеть то, что скрывал от других.
И да, он, скорее всего, знал, что я любила его с самого начала, даже в тот день, когда он разрушил мой мир. У меня есть предчувствие, что это снова случится, только в этот раз он будет со мной.
Я почувствовала это прежде, чем он даже что-то сказал. Его мышцы напряглись, он крепче обнял меня, его сердце быстро застучало под нашими соединенными пальцами.
Но чего я совсем не ожидала, так это слов, которые он произнес:
— Коннор жив.
ГЛАВА 19
Джорджи
Шквал эмоций разом обрушился на меня, пока я пыталась воспринять, что он мне сказал. Я не поверила этому и все же… Дек никогда не лгал.
Не могу совладать с собой и начинаю учащенно дышать. Дек сел и потянул меня к себе, чтобы я оказалась к нему лицом, оседлав его. Он взял меня за подбородок, заставив посмотреть ему в глаза.
— Дыши, Джорджи. Дыши глубоко.
Не отрываясь, я уставилась в его спокойные, непоколебимые глаза, а он гладил мне спину до тех пор, пока мне не стало лучше.
— Где он?
Это не был вопрос «как вообще это возможно?» или «почему?». Все, о чем я могла думать, это о возвращении моего брата.
Когда я увижу его? Услышу его голос? Почувствую прикосновение его руки, когда он ерошит мои волосы?
Меня не волновало, что произошло. Ничто не важно, кроме того, что он жив.
— Не знаю, — сказал Дек.
Я искала слова, мысли путались, я не верила и сомневалась.
— Мои родители. Нужно позвонить…
Он покачал головой.
— Нет, Джорджи. Им не стоит знать. — Я захотела поспорить, но его рука сжалась на моем подбородке, и у него потемнели глаза. — Нет.
— Но…
Глаза Дека мне все сказали, и я почувствовала, как внутри что-то оборвалось. Не было ничего хорошего в том, что Коннор остался жив.
— О Боже. Дек. Нет. Пожалуйста, скажи мне, что он в порядке.
Глаза наполнились слезами, когда я поняла, что он, наверное, обгорел до неузнаваемости, находился где-то в больнице последние десять лет, и никого не было рядом с ним.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ты видел, как он умер. Ты говорил, что он был в машине, которая взорвалась у тебя на глазах. — Я вздрогнула, вопросы и сильное желание получить ответы накрыли меня. — Как ты узнал?
И тут я сопоставила, когда Дек об этом сообщил, и то, что Кай был здесь.
— Кай? Кай знал о Конноре? Он сказал тебе?
Деку стало немного не по себе, его руки перестали гладить мою спину.
— Да, Кай знал. Я подозревал какое-то время, но не был уверен, до событий несколько недель назад.
Я замерла.
— Какое-то время? Ты знал какое-то время? Ты знал, что мой брат жив какое-то время? — повторила я.
Я толкнула его в грудь и попыталась слезть с его коленей, но он к этому был готов и, перевернув меня на спину, оказался сверху.
— Слезь с меня. Слезь немедленно, Дек.
— Нет.
Я сердито посмотрела. Он ответил тем же взглядом.
— Твою мать. — Глаза наполнились слезами. — Твою же мать, Дек. Почему ты не сказал мне?
— Ты спрашиваешь меня, почему я не договаривал? Ты скрывала от меня правду годами. Годами, Джорджи.
Я захлопнула рот.
Проклятье.
Он прав, но я в замешательстве, и у меня так много вопросов.
Я не думала здраво.
— Я не могла, — тихо сказала я. — Кай сказал… он убил бы тебя.
— И ты думаешь, что такая угроза что-либо значит для меня?
— Черт, Дек. Это значит для меня. Ты все, что у меня было.
— Это не правда, Джорджи.
У меня были родители и Эмили, и Кэт, и группа, но Дек… Он часть меня.
Дек молчал. Он обдумывал, что сказать дальше, потому что я знала, что это не все. Внезапно он отодвинулся от меня, слез с кровати и ушел в ванную. Я села, когда услышала звук воды.
Коннор был его лучшим другом, братом. Это ранит не только меня, это ранит нас. Я подползла к краю кровати, встала, надела трусики с майкой и последовала за ним через комнату в ванную, увидев, что он смотрит в зеркало, его руки на краю раковины, а лицо мокрое.
Я встала позади него, обняла со спины за талию и прижалась к нему.
— Мы найдем его.
Он напрягся.
— Нет, Джорджи. Он не хочет, чтобы его нашли.
— Что?
Я отпрянула, и он, воспользовавшись свободой, вернулся в спальню, где сел на край кровати, обхватив голову руками. Скрестив руки, я прислонилась к дверному косяку. И ждала, что он скажет. Такое долгое ожидание, хотя это и были считанные секунды.
Дек стал рассказывать, и после того, как он поведал о том, что Коннора забрали люди, на которых работал Кай, я сползла на пол, подобрав ноги под себя. Он рассказал мне все, как он и его люди были за границей, потому что их знакомый, морской котик, сообщил, что им кажется, что они видели Коннора, пока находились на задании.
Дек и его люди искали почти год, пока не нашли человека, который также подтвердил, что знал Коннора. Вскоре парня доставили мертвым с приклеенной к груди запиской, написанной его собственной кровью.
Меня затрясло от шока. Я не могла поверить, что это был тот самый Коннор, которого я знала, который написал что-то подобное, который угрожал моей жизни. Дек не остановился и не дал мне времени отдышаться или вникнуть в то, что он мне говорил. А продолжал сыпать истинами, рассказывая мне о Робби.
Я не дрожала, когда вскинула глаза на Дека.
— Он мертв?
Дек кивнул.
— Кай убил его, как только тот вышел из тюрьмы.
— Но это было… семь лет назад.
Дек ничего не сказал. Ярость поднялась внутри меня, как на вулкане, когда я вспомнила, как Кай несколько раз говорил мне, что у него есть наводка на Робби о его месторасположении.
Зачем? Зачем он это делал? Почему позволял думать, что Робби жив и причиняет боль другим женщинам?
— Ублюдок.