Но так как скоро мы на деле познакомимся с их планом действий, то оставим мошенников обдумывать его и обратимся к другим лицам нашего рассказа.
ГЛАВА XXVI. Преследование
Лица, собравшиеся в палатке дона Мигеля, не могли не выразить удивления и даже ужаса при неожиданном появлении Вольной Пули, бледного, окровавленного, в беспорядочной одежде. Охотник остановился при входе в палатку, угрюмо оглядывая всех; лицо его выражало горе и глубокое уныние.
Дон Мигель первым пришел в себя и заговорил с вновь пришедшим.
— Что с вами случилось, Вольная Пуля? — спросил он не совсем спокойным голосом. — С какой неприятной новостью являетесь вы к нам?
— Я должен объявить вам ужасную новость! — ответил охотник тихо, невнятно, утирая рукой выступивший на лбу холодный пот и подозрительно оглядывая всех присутствующих.
— Мы охотно выслушаем ее, какова бы она ни была, хороших вестей мы и не ждем, — ответил дон Мигель спокойным тоном, но со стесненным сердцем.
— Я вас предал! Подло предал! — твердо произнес Вольная Пуля после некоторого колебания, с лихорадочной краснотой в лице.
— Вы! — воскликнули Верный Прицел и дон Мигель, пожав плечами.
— Да, я, — решительно ответил охотник. Все с изумлением переглянулись.
— Гм! — проговорил вполголоса Верный Прицел, печально качая головой. — Тут что-то кроется; позвольте уж мне узнать это, — обратился он к дону Мигелю, готовившемуся снова расспрашивать охотника, — я знаю, как можно заставить его говорить.
Сказав это, он встал с места, подошел к Вольной Пуле и дружески положил ему руку на плечо. Охотник при этом вздрогнул, поднял голову и печально посмотрел на друга.
— Послушай, Вольная Пуля, мой старый товарищ, — сказал Верный Прицел, улыбаясь, — что с тобой случилось? Отчего этот испуганный вид, как будто небо сейчас обрушится на наши головы? Что значит эта так называемая измена, в которой ты сам себя обвиняешь и в невозможности которой ручаюсь я, знающий тебя уже сорок лет.
— Не спеши, брат, — ответил Вольная Пуля глухим голосом, — повторяю: я изменил закону прерий, я предал вас.
— Но объяснись же! Не можешь же ты…
— Подождите! — вмешался вдруг дон Мариано, все время угрюмо молчавший. — Я догадываюсь, что вы сделали, и благодарю вас за это. Я должен оправдать вас перед вашими друзьями; позвольте же мне исполнить это, — сказал он Вольной Пуле.
Все с любопытством взглянули на говорившего.
— Кабальерос, — продолжал он, — этот достойный человек обвиняет себя перед вами в измене, оказав мне величайшую услугу; одним словом, он спас моего брата!
— Возможно ли! — сердито воскликнул дон Мигель. Вольная Пуля утвердительно кивнул головой.
— Несчастный! Что вы наделали! — обратился дон Ми гель к дону Мариано.
— Я не хотел быть братоубийцей! — ответил тот благородно.
Эти слова как громом поразили всех присутствующих, они невольно вздрогнули.
— Не укоряйте этого честного охотника в том, что он спас того негодяя, — продолжал дон Мариано. — Не довольно ли был он наказан? Урок был слишком жесток, чтобы не проучить его. Вынужденный признать себя побежденным, под бременем стыда и угрызений совести, он блуждает теперь один без опоры под оком Всемогущего, который, когда настанет час, ниспошлет ему искупление грехам его! Теперь дон Эстебан нам не опасен; никогда больше мы не встретим его на нашем пути…
— Остановитесь! — живо перебил его Вольная Пуля. — Если бы это было так, как вы говорите, я не упрекал бы себя в том, что послушал вас. Нет, дон Мариано, мне следовало отказать вам. Убита ехидна — нет и яда ее! Знаете ли вы, что сделал этот человек? Как только он, благодаря мне, увидел себя спасенным, то захотел предательски отнять у меня ту жизнь, которую я возвратил ему. Взгляните на эту рану, — добавил он, снимая нахлобученную на лицо шляпу и показывая повязку на голове, — вот доказательство его благодарности, оставленное мне при расставании.
Все вскрикнули от ужаса.
Тогда Вольная Пуля рассказал им обо всем случившемся со всеми подробностями.
— Необходимо как можно быстрее покончить с ним, — произнес Верный Прицел после некоторого раздумья, — кто знает, что делает этот разбойник теперь, пока мы тут рассуждаем? Поднимем лагерь как можно скорее и поспешим к пленницам — их следует спасти прежде всего, — а затем уж мы сумеем разрушить все преступные замыслы этого негодяя!
— Да! — воскликнул дон Мигель! — В дорогу, скорее в дорогу! Дай Бог, чтобы мы поспели вовремя!
Дон Мариано, удрученный новым горем, угрюмо молчал, сознавая свою ошибку.
— Позвольте одно слово, — сказал Вольная Пуля, несколько взбодренный после признания в своем проступке. — Не допустим же обмануть себя в этот раз; выслушайте, что я предложу вам.
— Говорите, — ответил дон Лео.
— Вот что я предлагаю: дон Мигель и его отряд должны немедленно пуститься по следам дона Эстебана. Верьте мне, что всего необходимее нам найти его, и — клянусь Богом! — я сделаю для этого все возможное; я должен свести с ним счеты, — добавил он с плохо скрытой ненавистью.
— Но что же будет с девушками? — спросил дон Лео.
— Заботу о них предоставьте Верному Прицелу: будьте уверены, что он выполнит это дело лучше вас самих.
Дон Лео де Торрес задумался; Верный Прицел взял его за руку и, дружески пожав ее, сказал:
— Вольная Пуля дал дельный совет, в настоящих обстоятельствах мы только ему и можем последовать; мы должны перехитрить наших противников: только хитростью мы можем разрушить их козни. Предоставьте это мне — недаром же меня прозвали Фланкером! Клянусь вам своей жизнью, что я возвращу вам обеих девушек.
— Поступайте как найдете лучше, — печально ответил дон Лео, — я слаб и не в силах взяться за это великое дело.
— Теперь, Верный Прицел, назначьте место, где мы должны сойтись, когда исполним возложенное на нас дело, — сказал Вольная Пуля.
— Правда, это необходимо, — ответил охотник. — Было бы хорошо, если б часть людей дона Мигеля отправилась прямо на избранное место свидания, чтобы в случае необходимости каждая группа могла найти в них помощь или подкрепление.
— Хорошо, пятнадцать человек немедленно пойдут на то место, куда вы укажете, — сказал дон Мигель, — чтобы быть готовыми к оказанию помощи.
— Руперто как старый опытный охотник — согласно, конечно, вашей воле, дон Мигель, — продолжал Верный Прицел, — примет начальство над ними и отправится к Амату, месту, где река разделяется на несколько рукавов.
— О! Я отлично знаю это место, — прервал его Руперто, — я часто охотился там на бобров и выдр.