Я вылезла из всего этого дерьма, я выкарабкалась и сыграла свою роль так, что все пришли в восторг. Я сама позвонила Денису, переступила через то, что называют женской гордостью. Мне было наплевать на все это. Я не хотела думать, кто из нас прав, а кто виноват. Я просто хотела слышать его голос.
Денис приехал в тот же день, сказал, что я потрясающе выгляжу, поздравил меня с новой ролью и признался в том, что очень по мне тосковал. А я смотрела в его глаза и пыталась понять — вспомнил бы он обо мне, если бы в эти дни мой организм не выдержал и меня не стало. У нас все осталось по-прежнему. Мы часто встречались, клялись друг другу в вечной любви, но что-то ушло, что-то потерялось, и я понимала, что это что-то уже никогда не вернется. Я теперь твердо знала, что все самые страшные моменты в моей жизни я должна переживать одна, справляться с ними самостоятельно. Я выбралась из пропасти без особых потерь, если не считать первой трещины, образовавшейся в наших отношениях.
…Во сне Макс был похож на маленького ребенка. Я с нежностью смотрела на него. Неожиданно я услышала рядом слабое шуршание. С ужасом вглядевшись в темноту, я увидела, что прямо к нам ползет большая змея. Я не разбираюсь в змеях, не имею представления о том, какая из них ядовитая, а какая нет.
Змея двигалась медленно, ее размеренные движения завораживали и даже гипнотизировали.
— Макс, Макс! — поборов оцепенение, громко закричала я. — Макс, да проснись же ты, черт бы тебя побрал!
Макс моментально подскочил и потер едва открывшиеся глаза.
— Что случилось?
— Змея-я-я!
— Где?
Он увидел ее, но было уже поздно. Змея зашипела, впилась ему в ногу и бесшумно скрылась в траве. Макс вскрикнул.
Я охнула:
— Она тебя укусила! Я сама видела, как она тебя укусила! Сука ползучая! — заголосила я. — Макс, ты умрешь? Ну скажи, ты умрешь? Только не умирай! Только не умирай! Максик, родненький, пожалуйста, не умирай! Ну как я буду здесь совсем одна? Я же одна не выживу! Я вообще без тебя не проживу и пяти минут! — Увидев на глазах Макса слезы, я заголосила еще громче и лихорадочно затряслась: — Макс, тебе больно? Пожалуйста, скажи! Ради всех святых, не оставляй меня одну! Я пропаду! Если тебя укусила змея, то меня съест медведь!
— Я не умру, если ты мне поможешь, — твердо сказал Макс и посмотрел на меня в упор. — А если ты мне не поможешь, то я погибну. У нас есть шанс и нет времени. Успокойся и делай то, что я скажу.
— Хорошо, Максимушка, хорошо. Ты только скажи, что я должна сделать? Только скажи… Я сделаю все! Буквально всё, что ты скажешь!
— Нужно высосать змеиный яд.
— Что?
— Необходимо удалить змеиный яд. Пока не поздно.
— Но я не могу… Я не умею.
— Тут нет ничего сложного. Ты должна это сделать. Пойми, живой я еще хоть что-то смогу для тебя сделать, а мертвый… Смотри, нога покраснела и начинает отекать. Я же тебе говорю, еще немного, и всё.
— Но, Макс, может, ты попробуешь сделать это сам? Меня тошнит.
— Как ты себе это представляешь? Прошу тебя, поторопись.
Я опустилась на колени и стала высасывать и сплевывать яд.
— Хватит. Наверное, уже всё.
Макс пытался меня остановить, но мне казалось, что стоит прекратить, как он моментально умрет и оставит меня совсем одну. Когда поняла, что страшно устала, я оторвалась от его ноги и стала потихоньку продвигаться к воде, волоча за собой сломанную ногу. С трудом добравшись до реки, я прополоскала рот. Подошел Макс и сунул ногу в воду.
— Макс, ты не умрешь? — с испугом спросила я.
— Не знаю. — Макс закрыл глаза. То ли от боли, то ли от облегчения.
— Ты как?
— Не знаю.
— Да что ты все «не знаю» да «не знаю». Скажи, ты останешься жив?
— А ты сама-то как думаешь? Что ты спрашиваешь об одном и том же? Ну скажу, что останусь, что с того? Это знает только господь бог.
— Не говори ерунды. Я же тебе помогла. Значит, ты не умрешь. Чего ты такой мокрый? Вспотел? Тебе плохо? Макс, не молчи!
— Мутит немножко.
— Это не страшно. Меня тоже мутит. Это от голода.
Я окинула взглядом темноту, подступающую к нам со всех сторон.
— Не могу представить, как мы будем тут спать. А если приползет еще одна змея и я ее не замечу?
— Я отсосу тебе яд, — не к месту пошутил измученный Макс. — Давай, ложись, нам надо отдохнуть.
— Макс, я боюсь.
— Я тоже. Но делать нечего…
Макс бережно меня обнял и поцеловал в шею. Я заплакала и прошептала:
— Не могу спать. Хочу есть.
— Завтра что-нибудь придумаем. Главное, что у нас есть вода. Целая река. Человек не может без воды, а без пищи обходится долгое время. Представь, что ты на диете, что, для того чтобы получить нужную роль, должна скинуть несколько килограммов.
— К черту все диеты. Умираю от голода.
— Потерпи.
Я слышала уже родное дыхание и очень боялась, что, когда я проснусь, могу его не услышать.
— Макс, ты не умрешь? — вновь спросила я и прижалась к нему, чтобы слышать удары его сердца.
— Не должен.
— Ты уверен?
— Сейчас я уже ни в чем не могу быть уверен.
По всей вероятности, оптимизм Макса заметно поубавился, и он уже не пытался это скрыть.
— Макс, не умирай, пожалуйста. — Я всхлипнула и чуть было не разревелась.
— Постараюсь. Не переживай, все обойдется.
— Я хочу тебя почувствовать. Я хочу почувствовать, что ты еще жив.
— Как это?
— Я хочу с тобой близости. Я понимаю, у тебя вообще не осталось сил, но потихоньку… Я еще никогда в жизни так сильно не хотела мужчину. Ты мне не веришь, но я говорю правду.
Я прекрасно понимала, что Макс еще не отошел от змеиного укуса. Он был не просто усталый. Он был изможденный. Даже в ночи я ясно видела темные глубокие тени на его лице.
— Ты одержала победу, — нежно прошептал он и задышал учащеннее. — Правда, не знаю, что из этого получится и получится ли вообще…
— Я не хочу одерживать над тобой победу. Я постараюсь избавиться от комплекса Клеопатры, о котором ты говорил. Если мы останемся живы, я буду учиться жить заново. Победа над близким человеком — это собственное поражение. Я хочу смотреть на близкого человека с восхищением, благоговением, всему у него учиться, искать у него утешения. Мне кажется, что любовь — это только на одну треть физическое наслаждение. На две трети — это близость друга.
— Ты хочешь сказать, что я тебе близкий человек?
— Очень близкий. Мне даже стало казаться, что ближе тебя у меня никого нет.
Я поцеловала Макса в могучую грудь, постепенно спускаясь все ниже и ниже.
— Ну что ты делаешь…
— Я просто хочу тебе помочь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});