Читать интересную книгу Верность - Владислав Третьяк

А в Вышнем Волочке хорошо! Большой деревенский дом. Парное молоко. В семь часов мы уже на ногах и всей семейной командой – Таня, Дима, Иришка – отправляемся на озера. К обеденному костру кто-то несет лукошко грибов, кто-то банку ягод. Я всегда возвращался с рыбешкой. Вечером налаживал самовар (очень люблю это дело) и с 86-летним дедом долго гонял чаи. Дед рассказывал о том, как жили тут прежде, как боролись за советскую власть. Я видел, что он явно гордится моим приездом перед соседями. А я был счастлив, что есть этот дом в Вышнем Волочке, где можно провести такой замечательный отпуск.

…В первом матче турнира на приз «Известий» 1980 года с командой Чехословакии ворота защищал Володя Мышкин. Наша сборная тогда проиграла – 4:5. На вторую игру поставили меня. Я старался, как в юные годы. Счет был 5:2 в нашу пользу, но это еще не все – организаторы турнира назвали меня лучшим вратарем.

Значит, удача вернулась? Празднуй, Третьяк! Но нет, я же говорю, что судьба крепко взялась за меня. Ух как крепко! Спустя полтора месяца мы поехали в Горький на обычный календарный матч первенства СССР. Автобус подвез команду к Дворцу спорта. Неся перед собой свою громоздкую сумку с вратарской амуницией, я стал спускаться но автобусным ступенькам. Правой ногой резко шагнул на землю и вдруг почувствовал острую боль в ступне. Я сдавленно застонал. Ребята подбежали: что случилось? Полкоманды спустилось но этим ступенькам, и ничего, а я… Правая нога со всего маха угодила в яму. Когда сделали рентгеновский снимок, выяснилось: перелом. И это произошло незадолго до чемпионата мира!

Наложили гипс.

– На какое время? – спросил я врача.

– По меньшей мере на месяц, – твердо ответил он.

Когда я па костылях появился дома, Татьяна ударилась в слезы: «Вот он – твой хоккей! Инвалидом тебя сделает…» Но ее огорчение, впрочем, быстро сменилось радостью – она поняла, что теперь-то я наверняка по меньшей мере месяц буду дома.

Неделю я наслаждался полным покоем. Затем спохватился. Нет, я вовсе не намерен был так просто складывать оружие. Позвонил в клуб: «Готов приступить к тренировкам». Каждый день к подъезду нашего дома теперь стал подкатывать автомобиль «скорой помощи», я спускался на своих костылях и ехал в ЦСКА. Там в гимнастическом зале для меня установили настоящие хоккейные ворота. Я садился перед ними на табурет, брал ловушку, и Виктор Кузькин швырял по воротам ракеткой теннисные мячи. Так мы тренировались – ежедневно по часу-полтора.

Это помогло мне не потерять навыка, а самое главное – уверенности в своих силах.

Домой по указанию Тихонова доставили гребной тренажер. Этот аппарат занимал половину комнаты и поначалу вызвал большой восторг у детей. Правда, они быстро остыли, уяснив, что заниматься сухопутной греблей – утомительное занятие. Я же работал механическими веслами по многу часов. Я не был до конца уверен в успехе, в том, что успею встать в строй до начала мирового первенства, но решил побороться, постоять за себя.

Мне было с кого брать пример. Валерий Харламов, попав в больницу с тяжелейшими переломами, начал готовить себя к грядущим поединкам буквально лежа на кровати. Доктора рассуждали о том, сколько лет потребуется Харламову, чтобы обрести обычное физическое здоровье – о хоккее они и не заикались, а Валерий, едва встав на ноги, пришел… тренироваться. Да, в чем-то врачи были правы: Харламов и спустя несколько лет ходил прихрамывая. Но зато как играл!

Или взять Александра Мальцева, которого травмы преследовали ну просто роковым образом. Какое надо было иметь терпение, мужество, чтобы каждый раз возвращаться в строй!

В истории нашего спорта много поразительных примеров самоотверженности.

…Гипс сняли через три недели. Я почти тут же вышел на лед, сразу почувствовав, насколько далеко назад отбросила меня эта травма. Даже Татьяна по телетрансляции заметила мою неуверенность, частые необдуманные падения, какие-то лишние, несвойственные мне раньше движения. А до чемпионата оставались считанные дни.

Пришел к Тихонову:

– Наверное, не успею, Виктор Васильевич. Не хочу подводить команду.

Ответ тренера был неожиданным:

– Да, мы видим, что ты не в форме. Но время еще есть. Ты успеешь. Мы верим в тебя.

Наверное, скажи он как-нибудь по-другому, не так определенно, я действительно опустил бы руки. А после тех слов будто второе дыхание открылось. Раз в меня верят, на меня рассчитывают, я должен быть в полном порядке.

Как дальше складывались события, болельщики, наверное, помнят. В Стокгольме и Гетеборге я отыграл за сборную во всех матчах, кроме последнего, от которого уже ничего не зависело, потому что мы досрочно стали чемпионами мира. В решающем поединке наша команда буквально разгромила шведов – 10:1.

Запомнилось, что на чемпионат, чтобы поддержать своих, приехали знаменитые профессионалы из Канады Ларри Робинсон и Ги Лефлер – после того, как их монреальский клуб выбыл из розыгрыша Кубка Стэнли. Лефлера корреспонденты спросили, в чем, по его мнению, кроется сила советских хоккеистов.

– Об этом можно говорить долго, – ответил канадец. – Но можно ограничиться одной фразой: они большие патриоты.

Попал, что называется, в точку.

Следующий сезон начался необыкновенно рано – уже в сентябре от нас требовалось показать свою лучшую форму, потому что сборной СССР предстояло участвовать во втором розыгрыше Кубка Канады.

Незадолго до отлета за океан сыграли два матча со шведской сборной, усиленной такими выдающимися мастерами, как Сальминг, Хедберг, Нильсон. Трибуны были переполнены: соскучились шведы по своим звездам, гастролирующим в составах североамериканских профессиональных клубов. Играли на укороченных площадках – таких, какие приняты в Канаде. Привыкали. Оба матча мы выиграли, а затем, также дважды, в спарринг-поединках одолели и финнов.

Пока летели в Монреаль, я вспоминал все, что было связано с первым турниром Кубка Канады, состоявшимся в 1976 году, и вообще с североамериканскими профессионалами.

Я был младенцем, когда советские хоккеисты впервые отправились за океан. Из рассказов А. В. Тарасова знаю, как настороженно принимали их тогда в Канаде и США. Какие нелепые и глупые вопросы о лаптях и медведях задавали нашим ребятам. Некоторые специально подходили их потрогать, чтобы убедиться, что русские сделаны из того же теста.

А вспомните осеннюю Москву 1972 года! Взбудораженные москвичи толпятся у выхода из Дворца спорта в Лужниках, сутки напролет дежурят у подъезда гостиницы «Интурист» на улице Горького – караулят канадских профессионалов. Завидев их, тянутся за автографами, рассматривают гостей во все глаза. Фамилии игроков произносят с огромным почтением – каждый из них для московского болельщика окружен ореолом легенд, и не поймешь, что правда, а что вымысел.

Фил Эспозито во время представления игроков перед первой встречей, поскользнувшись, падает на лед. Трибуны в оцепенении: это же великий Эспозито! Как он мог допустить такую оплошность? Но, возможно, Фил специально придумал этот трюк с падением, чтобы вызвать симпатии у зрителей и разрядить чересчур официальную атмосферу?… Да, конечно, он это сделал специально. Ну и молодец! Оказывается, профессионалы – обыкновенные люди, такие же, как мы, они тоже могут и плакать, и улыбаться. Трибуны взрываются аплодисментами, лица людей сияют.

Чтобы узнать друг друга, надо встречаться. Чтобы верить друг другу надо вести диалог не только в зале заседаний ООН, но и на хоккейном льду.

К Кубку Канады у всех хоккеистов отношение особое. Объясню почему. Сильнейшие любительские сборные выступают в чемпионатах мира и олимпиадах, которые мы считаем самыми важными соревнованиями. Мы всю свою подготовку нацеливаем на то, чтобы именно к этим испытаниям подойти в самой лучшей форме. Североамериканские профессионалы молятся на Кубок Стэнли, являющийся их главным призом. И хотя мы играем в один хоккей, но, увы, жизнь складывается так, что в рамках существующих турниров регулярные встречи лучших профессионалов и любителей пока проходить не могут.

Другое дело Кубок Канады. Он собирает, бесспорно, самые яркие звезды мира. Шведские и финские игроки, выступающие сейчас за профессиональные клубы Северной Америки, для участия в Кубке могут вернуться под знамена своих сборных, и тренеры этих сборных теперь уже способны показать товар лицом, а не оправдывать свои неудачи отсутствием сильнейших хоккеистов. Канадцы и американцы, насколько мне известно, тоже придают огромное значение этому осеннему турниру, не без оснований полагая, что здесь проверяются стратегические концепции развития мирового хоккея на ближайшие годы. Всегда охотно участвуют в кубке наши чехословацкие друзья, которые расценивают его как великолепную возможность проверить молодых хоккеистов. Они справедливо считают, что если ты прошел горнило Кубка Канады и показал себя достойно, то на тебя можно положиться в любых грядущих испытаниях.